Масси Суджата - Убийство по правилам дзен
— Вы останетесь одна в квартире, мисс Симура возможно, нам стоит выставить у вас охрану.
— Нет, я тоже уезжаю, — брякнула я.
— Ах, со десу ка? Правда? Вы делаете правильный выбор. Скройтесь, он вас не найдет.
Не стоило спорить.
— Обещаю, что спрошу у Хью насчет повторного обыска квартиры, но я не думаю, что он позволит вам сделать это, пока не вернется.
— Я не хочу доставлять вам лишних хлопот — сказал Хата, — я спрошу сам. А вы пока позаботьтесь о том, чтобы срочно уехать оттуда. Вы уверены, что все в порядке? Позвоните мне, когда будете в безопасности.
Уходя из полиции, я ощущала сочувствующий взгляд лейтенанта Хаты, который решил, что Хью меня бьет. Надо было предупредить Хью и перемыть всю посуду. Если полиция найдет «штучки» Энгуса, карьеру Хью можно считать оконченной.
Дверь в квартиру была открыта, и я, затаив дыхание, шагнула внутрь.
— А, это ты, — пакуя сумку, сказал Энгус.
— А кого ты ждал, своих ненормальных дружков? Поэтому дверь открыта?
— Что ты сказала?
— По правде говоря, мне плевать на твои жалкие мозги или тело, но когда ты уедешь на Окинаву, я хочу, чтобы из квартиры было убрано все, что запрещено законом.
— Простите? — Энгус сардонически приподнял бровь.
— Как ты это сделал? — Злость, которую я сдерживала в полиции, вырвалась наружу. — Всего за одну неделю ты умудрился набрать в баре столько, что не смог расплатиться. Ты принес в квартиру наркотики и нелегальные карточки, привел каких-то непонятных людей. Учитывая, что ты ни слова не знаешь по-японски, твои успехи просто потрясают!
— Мои карточки у тебя? — Лицо Энгуса прояснилось. — Сегодня утром я их не нашел и решил, что их свистнули.
— Значит, ты признаёшься. — Я упала в кресло и закрыла глаза.
— Это подарок! Какой-то парень попросил у меня сигарету, я дал ему две. А он в благодарность подарил мне карточки.
— Я тебе не верю, — сказала я. — У лейтенанта Хаты есть две карточки...
— Семнадцать, — мрачно сказал Энгус.
— И ты считаешь это благодарностью за две сигареты?
— Не знаю. Я просто хочу получить эти долбаные карточки назад!
Я сделала все, что могла, чтобы отмазать Энгуса от полиции, а он оказался таким наглым. Почувствовав, что меня начинает трясти, я сказала:
— Если хочешь вернуть их, тебе придется изрядно попотеть, пытаясь обмануть полицию.
Хлопнула дверь. Появился Хью.
— Кого обмануть? — зашипел он на меня, а не на Энгуса.
— Твой брат только что наплел мне небылиц о том, как преступил закон с нелегальными телефонными карточками. Лейтенант Хата считает, что их потерял грабитель, но настоящий преступник живет у нас тут...
— Извинись перед моим братом, Рей. Он не лжец, а ты вышла из себя.
— Я просто предупреждала его, поскольку полиция собирается вернуться, — пожала плечами я.
— О господи. Когда?
— Не знаю. Но они тебе позвонят. И очень скоро. Кстати, мне нужен список гостей из твоего компьютера. Как ты думаешь, полиция будет спрашивать у наших гостей, не они ли потеряли карточки? На пример, господин Сёндаи?
Зазвонил телефон.
— Черт, лучше бы нам не чинили линию, — простонал Хью.
— Может быть, это мне, — воскликнул Энгус и помчался к телефону.
— Почему ты не отдашь ему пейджер? — спросила я. — У всех наркодельцов есть пейджеры.
Схватив за локоть, Хью поволок меня в кухню.
— Ты меня слушаешь? — прорычал он. — Я хочу, чтобы ты оставила моего брата в покое. Ты стала мстительной стервой, ты не та Рей, с которой я познакомился шесть месяцев назад! Я тебя не узнаю.
Хью отпустил меня так резко, что я вынуждена была схватиться за стол, чтобы не упасть.
— Рей, — сказал он, — полагаю, нам надо немного пожить раздельно. Подумать.
— Кровь гуще воды, да? — сказала я, глядя на рассыпанные по столу хлебные крошки. Я не могла позволить себе упасть.
— У моего брата нет никого и ничего. Ему нужна помощь, и в данный момент он нуждается во мне больше, чем ты.
— Я уйду отсюда. Чем быстрее, тем лучше.
— Ты можешь остаться здесь.
— Забудь! Тебе не кажется, что это слишком унизительно — я заставила тебя сбежать из собственной квартиры.
— Подожди. Я говорю только о коротком отдыхе.
— От меня! Черт, желаю прекрасно провести время — выпалила я и выскочила из кухни.
Почти не видя из-за слез, я чуть не наткнулась на Энгуса, вбежала в спальню, закрыла дверь на ключ и принялась запихивать в сумку свои вещи. Я хотела побыстрее убраться, но должна была подумать и о своем бизнесе. Тут возникала проблема: если я уйду из квартиры, то не смогу звонить клиентам.
Игнорируя стук в дверь, я схватила новый телефон Хью вместе с инструкцией по использованию и открыла дверь на балкон. Мы жили на четырнадцатом этаже, но до квартиры госпожи Ито было всего-то три фута, а ее стеклянная дверь не была заперта. Мне не хотелось проходить мимо Хью, особенно если вдруг зазвонит его мобильный телефон.
Смогу ли я? Я бросила сумку на балкон госпожи Ито и задумалась. Если ухватиться за балкон, перекинуть ногу...
Стук в дверь раздражал меня. Я села на перила балкона. От высоты к горлу подступила тошнота. Я посмотрела на небо и представила, как меня тренирует Акеми Михори: «Ты можешь сделать это. Думай о своем успехе».
Люди на улице начали поднимать головы и кричать, чтобы я не шевелилась, пока не приедут пожарные. Запретив себе смотреть вниз и затаив дыхание, я перенесла через решетку правую ногу. Зависнув над соседским балконом, я глубоко вдохнула и спрыгнула вниз. И оказалась в куче стираного белья.
Пробираясь через сырые трусы, штаны и рубашки, я чувствовала себя мокрой, но находящейся в безопасности.
15
Уехать из Токио было бы легче, если б на мне была хоть какая-нибудь обувь. Но, поскольку дома я не носила тапочки, а в спальне ничего не оказалось, в квартиру госпожи Ито я попала босиком. Загипнотизированная телевизионным шоу, соседка не видела меня. Я сбежала вниз по лестнице, проскользнула через черный ход и помчалась в первый попавшийся обувной магазин. Единственная пара обуви моего размера оказалась довольно-таки уродливой.
Я мерила туфли, когда зазвонил мобильный. Это оказался консьерж нашего дома, любивший попрактиковаться в английском.
— Мисс Симура, с вами все в порядке? — поинтересовался он. — Тут люди заявляют о попытке самоубийства девушки с четырнадцатого этажа. После того как вас ограбили, я заволновался.
— Конечно, со мной все в порядке! — заявила я. — Я просто занималась гимнастикой.
— Да? О, вот идет мистер Глендиннинг, он кажется очень расстроенным. Вы подождете?
Я немедленно отключилась и купила туфли. Я была готова бежать, но сначала надо было позвонить. Прислонившись к газетному ларьку, я набрала номер своей тети из Йокохамы. Автоответчик сообщил то, о чем я совершенно забыла: вся семья уехала в отпуск. Дом в Йокохаме был закрыт, так что шансов попасть туда у меня не оставалось.
Я позвонила в справочную и узнала номер дешевого мотеля, где жила в первый месяц своего пребывания в Токио. Но все комнаты оказались заняты. Отключившись, я поразмыслила, не стоит ли взять комнату в гостинице для любовников, но находиться среди влюбленных у меня не было желания. В конце концов я сделала то, о чем все время думала: позвонила Акеми Михори.
Мы встретились час спустя на западном выходе станции Камакура.
Взгляд Акеми стал жестким, когда она увидела мой глаз.
— Можешь не бояться, что он еще хоть раз безнаказанно тебя ударит, — сказала она. — Я научу тебя защищаться.
— Я же говорила по телефону, Хью думал, что я — грабитель. Это не специально.
Я не стала говорить ей, что гораздо больнее было то, что Хью поставил своего братца выше наших отношений. Акеми бы не поняла.
— Сегодня томобики, поэтому можешь быть спокойна — тебя никто не увидит.
— Что это такое? — спросила я.
— Выходной у монахов. Это случается каждые шесть дней. Мой отец и Казухито могут уйти из храма и заняться своими делами. Многие монахи играют в гольф, а мое семейство... — Акеми поморщилась. — пошло в музей. Госпожа Танака дома, так что там мы поесть не сможем. Думаю, нам стоит куда-нибудь пойти.
— В таком виде? — Я кивнула на ее спортивные шорты.
— Ну, один ресторанчик держит сестра моего тренера. Она будет рада видеть меня в любом наряде, — без тени высокомерия говорила Акеми, пересекая центральную площадь Камакуры.
Я видела, что ее все знают. Продавец газет окликнул ее, две женщины из магазина помахали рукой, молодой человек, готовящий рисовые шарики, предложил ей их попробовать. Для человека, считающего, что у него нет друзей, Акеми знала просто массу народа.
— Ты не боишься, что тебя увидят со мной? Эти люди явно знают твою мать, а она меня терпеть не может.
