Роберт Дугони - Возмещение ущерба
Коул отвернулся от окна и почувствовал резкую боль в шее. Он яростно потер ее. На ковре валялись бутылки с длинными горлышками, похожие на захоронение слоновьих костей. Одна бутылка, еще наполовину полная, лежала на боку, возле нее на ковре растеклась лужа. Как это он так отключился! Черт! Он еще раз отодвинул штору. На стеклах машин на площадке отражалось солнце. Новых машин не прибавилось? Сколько их было? Черт, запамятовал. Он часами считал и пересчитывал машины, боясь, что тот тип выкинет новый фокус, но после все же отключился. А теперь все было как в тумане.
Он похлопал себя по животу и, не ощутив на нем ствола, принялся ощупывать вокруг себя сиденье стула, пока не сообразил, что держит оружие в другой руке. Он встал. Что-то он совсем плоховат — расклеился, запаниковал. Он поднял бутылку и в два глотка выдул теплые остатки. Потом рыгнул, к горлу подступила изжога. Надо поесть, чтобы утихомирить желудок. А то жжет, словно раскаленных углей наглотался. Посрать — так из задницы искры посыплются. Он сунул автоматический пистолет за пояс и подошел к кровати. Женщина лежала голая поверх одеяла; рот ее был открыт, она храпела. Левое глазное яблоко ходило ходуном под закрытым веком. Звали ее Андреа Блески, и в этом заключалась, как говорится, известная ирония, потому что блеску-то в ней было как раз меньше всего, углядеть блеск в ней, такой тяжелой и тупой, как чурбан, мог разве что обладатель необузданной фантазии. Минет, однако, она делала классно, хотя Коул в его состоянии сейчас и не мог по достоинству это оценить. Коул шлепнул женщину по заду, чем заставил ее оторвать голову от подушки.
— А? Что? — Она отвела с лица жидкие пряди.
— Подымайся. Пора.
Она опять уткнулась в подушку.
— Я устала.
Новый шлепок, на этот раз сильный. Рука его, как хлыст, рассекла воздух.
— Подымайся, черт тебя возьми!
Она села и, отмахиваясь от Коула руками и ногами, запустила в него подушкой:
— Мать твою…
Коул выключил телевизор, сгреб свою куртку коричневой кожи и вынул из кармана пачку денег. Он разложил деньги на ламинированной поверхности дешевого комода и принялся пересчитывать купюры. Денег оказалось все еще больше тысячи ста долларов. Почти тысяча двести. Отели они выбирали недорогие. И он очень следил за расходами.
— Куда едем?
Женщина надела синие джинсы прямо на голое тело и втянула в себя живот, чтобы застегнуть пуговицу.
Кто-то трижды постучал в дверь. Коул выхватил пистолет, снял с предохранителя, готовый открыть пальбу через хлипкую дверь. Он поднял вверх палец, призывая женщину к тишине. Та закатила глаза и показала ему кукиш. Очень осторожно он приоткрыл штору на окне. Снаружи стояла хрупкая мексиканка с тележкой, нагруженной рулонами туалетной бумаги и полотенцами.
— Нам ничего не надо! — сердито рявкнул он. Ну и напугала же его эта баба!
— Полотенца сменить? — через дверь осведомилась женщина.
Блески так и зашлась в хохоте. Задрав ноги, она повалилась на кровать, смеясь так, словно в жизни ничего смешнее не видывала.
— Нет! — проорал Коул. — Нам ничего не надо!
— А когда мне убрать у вас?
— Да по мне хоть когда, сеньорина! Отдыхайте! Не сейчас!
Женщина насупилась и пошла по бетонной дорожке, толкая перед собой тележку. Коул выждал, пока не услышал точно такой же тройной стук в другие двери и точно такие же вопросы.
Блески с накинутой на голову футболкой делала судорожные движения, пытаясь найти рукава. Она все еще хохотала.
— Ну и что? Думал, горничная тебя пристрелит, а, Джеймс Бонд?
— Мать твою! Сказал — одевайся!
Сидя на кровати, она надевала белые шлепки.
— Ну а едем-то мы все-таки куда?
— В Айдахо. — Коул надел куртку.
— Хрен тебе! Там одни мужланы краснорожие!
— Хочешь оставаться, оставайся. — И Коул протянул руку. — Давай ключи от машины!
— Машина моя, Маршалл!
Это и была самая суть дилеммы. С одной стороны, хорошо бы послать Блески ко всем чертям — и расходов меньше, и раздражения, что даже минет и то не доставляет былого удовольствия, но с другой стороны, Коулу необходима машина, а с обидчивой Блески сталось бы отомстить ему, обратившись в полицию, если б машину он увел.
— Тогда давай, тряси жопой к машине! — И он толкнул ее к двери. — Живо!
Блески нагнулась подхватить с пола белье и лифчик и, торопливо смяв все это в комок, сняла со спинки стула джинсовую куртку. Она рванула на себя дверь:
— Мерзавец!
23
Логан сидел за своим столом, прихлебывая кофе и отщипывая от булочки с брусникой; одновременно он просматривал результаты лабораторной экспертизы одежды, найденной в номере мотеля «Изумрудный». Экспертиза показала, что грязь и частицы земли на одежде — самого обычного свойства и что одежда могла быть испачкана где угодно на территории штата Вашингтон. Большое спасибо, удружили, нечего сказать. Логан-то знал совершенно точно, откуда эта грязь. Из ямы за мотелем. Насчет того, что кровь на одежде принадлежала Джеймсу Хиллу, Логан тоже оказался прав. Анализ ДНК окончательно развеял все сомнения. Эксперты-криминалисты сняли с найденной одежды еще и волоски, которые по ДНК не совпадали ни с данными Джеймса Хилла, ни с данными Кинга. Данные ДНК Маршалла Коула в папке отсутствовали, но, судя по размерам этой одежды, она была точно его. Больший интерес для Логана представляла баллистическая экспертиза. Пуля, сразившая Лоренса Кинга, была 22-го калибра. Из стены же были извлечены пули, выпущенные из 9-миллиметрового автоматического пистолета. Технические эксперты рассчитали, что этими пулями стреляли из смежной комнаты. Вывод мог быть только один — Лоренса Кинга убил не Маршалл Коул. Последний, видимо, прятался в соседней комнате в качестве подкрепления, но когда напарника убили, струхнул и бежал, стреляя наугад, дабы задержать преследователя, после чего выпрыгнул из окна ванной.
Зазвонил телефон. Логан ответил, не поднимая глаз от баллистической экспертизы.
— Майк? Это Дана.
При звуке ее голоса Логан расцвел улыбкой. Их посиделки в «У Фэй» в Рослине под конец доставили ему немалое удовольствие. Дана оттаяла и, поддавшись на уговоры, разделила с ним его курицу, а что касается яблочного пирога, то тут и уговаривать не пришлось. Она съела целый ломоть. Они провели час за кофе, и она, похоже, не спешила.
Когда смеркалось, он разглядывал ее в неярком свете, падавшем из окна, и решил, что первоначальное его впечатление верно: Дана Хилл женщина красивая, и, подумав так, он впервые за долгое время не почувствовал себя виноватым, как не почувствовал себя виноватым и за то, что снял кольцо. При первом же их знакомстве у него дрогнуло сердце — пробудилось чувство, о котором он уже и думать забыл. Было ли это чувство взаимным, он затруднился бы сказать — держалась она настороженно и строго. Когда она улыбалась, ее синие глаза искрились, но искры эти быстро гасли, глаза тускнели, словно от какой-то внутренней печали. Печаль эта была знакома Логану — уже многие годы она затягивала серой пеленой его жизнь и все вокруг. Дана Хилл забрасывала его вопросами о нем и его службе, но вдаваться в его личную жизнь она избегала. Возможно, это было хорошим признаком. Точно так же она избегала обсуждать с ним собственную личную жизнь, мужа, хотя Логан и без того понял, что с мужем у нее нелады. Никакой любящий муж не позволит жене одной опознавать тело брата или разбирать его вещи. И хотя подслушивать Логан терпеть не мог, он все же расслышал холодок в ее голосе, когда она говорила с мужем по телефону. Голос звучал отчужденно, тон был деловой. Логан подозревал, что он понял причину.
Я не сомневаюсь, что удача будет тебе сопутствовать.
Не надо быть детективом, чтобы смекнуть — Дана довольно прозрачно намекнула мужу, что знает, чем он будет заниматься. И отключила телефон — видимо, продолжать разговор ей стало неинтересно.
Ладно, все это неважно. Дана Хилл — сестра убитого, а кто убийцы, Логану поручено раскрыть. А кроме того, она замужняя женщина, мать трехлетнего ребенка.
Логан приставил ладонь к уху:
— Мне плохо слышно вас. Там какой-то шум.
— Я в Ситаке.
— В аэропорту? Вы куда-то летите?
— Мне предстоит путешествие. Вот-вот объявят посадку.
— Рад за вас. И Молли с вами?
— Нет. — И после некоторого колебания: — Я, по-моему, отыскала ключик к истории с серьгой. По прибытии выяснится, так это или не так.
Логан уронил ноги с уголка письменного стола, встал.
— Подождите, Дана! Я только что переговорил с нашими — человека, даже отдаленно похожего на того, что описываете вы и Бернадетта Джордж, в полиции нет. А Дэниел Холмс — тот лыс, и росту в нем пять футов семь дюймов. Он никакого отношения не имеет к детективу, приходившему в дом вашего брата и в компанию недвижимости. На визитке не пропечатан номер, а адрес выдуманный. Судя по тому, как он действовал в хижине, кто бы он ни был, он человек опытный или связан с опытными людьми. И потому очень возможно, что и Кинга убил он. И значит, он очень опасен.
