Марина Серова - И это только начало!
Да потому, что всем должно было быть абсолютно ясно, что спецслужбы тут ни при чем! Это была обычная акция по спасению заложницы (об Орлове-то никто ничего не знал!) и ничего более! Вот только не думали бравые ребята, что у меня достаточно возможностей их вычислить.
А может, и это предвидели? И задержка вызова группы захвата была не случайной? Может быть, к ее приезду я должна была быть уже мертва?.. Тогда за свое спасение мне нужно было благодарить лишь Орлова! Ведь именно он сумел отвлечь внимание бандитов от меня и протянуть время до приезда ОМОНа.
Но верить в это мне почему-то не хотелось. Наверное, потому, что в таком случае дело оставалось незакрытым, а мне приходилось только ждать, посчитают ли возможным спецслужбы оставить меня в живых.
Господи, в какие игры они играют?! И что же сделали такого бандиты, что их нужно было ликвидировать столь извращенным способом? Вот этого мне, наверное, не суждено было узнать.
Из этих мрачных раздумий меня вырвал телефонный звонок. С трудом осознав, что нахожусь в своей квартире, качнувшись, я поднялась со стула и сняла трубку.
— Привет, Танюшка! — услышала я голос Ильи и почему-то облегченно вздохнула. — Извини, был по уши занят. Можно сказать, в другой вселенной находился и только сегодня узнал о твоем благополучном спасении. Поздравляю и так далее. Вот только не знаю, нужна ли тебе теперь та информация, что ты просила собрать?
— Ой, Илюшка! — не могла не съязвить я. — На этот раз ты проявил чудеса оперативности. Можно сказать, подоспел к шапочному разбору. Ладно, выкладывай, что накопал!..
— Вообще-то могу и не говорить, если тебе уже неинтересно! — слегка обиделся Илья, но я заверила его, что мне это может пригодиться. — О твоем Шмарове могу сказать только одно: если он где и родился, умудрялся жить и лечиться, то только не в Тарасовской губернии. У нас такого никогда не было! А вот насчет магнитофона, что ты мне подсунула, то тут все намного интересней! — сделал торжественную паузу Илья. — Ты не можешь мне сказать, где его взяла?..
— А что, какой-то редкостный экземпляр? — люблю я отвечать вопросом на вопрос. При таком построении диалога можно намного больше услышать, чем сказать самой.
— И да, и нет! — Илья был горд собой, и это было очевидно. — Сам по себе видик ничего особенного не представляет. Их выпускают у нас сейчас не так уж много, и основным потребителем является Казахстан. Намного интереснее одна плата внутри его, которая к магнитофону никакого отношения не имеет…
Я насторожилась.
— Один мой друг, большой специалист в электронике, — продолжил Илья свой рассказ, — очень удивился, увидев ее вмонтированной в корпус. Первое, что насторожило его, была абсолютно бессмысленная проводка, ведущая к этой плате. Одного взгляда ему было достаточно, чтобы понять, что в этой цепи странная плата работать не будет. Мой приятель решил понять, какие функции может выполнять это электронное чудо, но схемы его не нашел ни в одном справочнике. Ни в наших, ни в зарубежных! Эта схема была не для бытовых электроприборов… Проблема странной платы настолько его завела, что он на пару дней забыл о работе, пище и сне, роясь в технических справочниках. И представляешь, нашел! Подобная схема, только в тысячу раз проще, используется в электронных брелках, отзывающихся на свист. Представляешь, Танюшка! — закончил Илья свой рассказ. — Наши тарасовские гении пытались изобрести видеомагнитофон, отзывающийся на свист, крик или даже команду «апорт»!..
Я положила трубку и задумалась. Получалась абсолютная чушь. Выходит, из-за каких-то усложненных дурацких игрушек, что продавал тайно «Электрофайл», мне едва не разнесли мою прелестную головку пулей тридцать восьмого калибра?! Или эта сторона деятельности «Электрофайла» абсолютно ни при чем в моей бредовой истории?..
Я решила выбросить звонок Ильи из головы и вернулась к столу, где меня заждался Геннадий. Орлов со скучающим видом перелистывал свежие газеты и, увидев меня, собрался отложить их в сторону, но в этот момент раздался звонок в дверь. Геннадий горестно вздохнул и уткнулся носом в газету, а я пошла открывать.
У дверей моей квартиры стояла молодая женщина с сумкой почтальона через плечо. На мой вопрос, что ей нужно, она ответила:
— Если вы Иванова, то вам заказное!
Конверт я открыла прямо в коридоре, едва за почтальоном захлопнулась дверь. Каково же было мое удивление, когда из конверта явилась на свет божий солидная пачка новеньких баксов! А с ней короткая записка: «Спасибо за чудесную работу, извини, что не могу передать лично! А. Горячев».
В эту минуту вся моя дальнейшая жизнь показалась мне сказочным раем. Эти деньги и записка говорили прежде всего о том, что мне не надо бояться ударов из-за угла от наших любимых спецслужб. Согласитесь, было бы глупо посылать такие деньги потенциальному трупу.
Полная радужных мечтаний о том, как мы с Геночкой будем встречать Новый год, я поспешила в гостиную и натолкнулась, как на стену, на выражение лица Орлова.
— Ты только посмотри, что эти идиоты пишут! — Геннадий буквально швырнул мне свежую газету.
На открытой им странице красовалась огромная статья, увенчанная моей фотографией. Я вгляделась в собственное лицо и поняла, что анекдот о человеке, способном изуродовать другого одним движением пальца, касается именно этого случая. На фото я выглядела просто отвратительно!
— Да, фотография действительно мерзкая! — сказала я, опуская газету: все мои мысли были уже далеко от снежного Тарасова.
— Да при чем тут фотография?! — взвился Орлов. — Ты почитай, что они тут пишут!..
Заголовок статьи был не лучше фотографии: «Новый подвиг тарасовской супервумен!» Я усмехнулась и, сев на свой стул, принялась читать. Не хочу приводить весь тот бред, написанный в этом опусе, скажу только, что в статье говорилось, как при моем гениальном содействии милиция обезвредила группу особо опасных преступников.
Фамилия Геннадия в статейке тоже упоминалась, причем называли его там моим способным учеником. Прочитав это, я рассмеялась.
— И что там смешного? — как-то странно спросил меня Орлов.
— Поздравляю тебя! — все еще смеясь, ответила я. — Теперь можешь звать меня сенсеем!
— Сенсеем?! — переспросил Геннадий. — Так, значит, мне у тебя учиться нужно?!
— Что ты завелся? — спросила я, не понимая причин его злости. — Господи, что тут такого?!
— Что такого?! — вновь переспросил Орлов, вскакивая со стула. — Посмотри другие газеты! Везде тебя превозносят до небес, а меня хорошо, если одной строчкой упомянут!
— Конечно, — я попыталась превратить все в шутку. — Если бы я тебя вместе со стулом не уронила, то тебя упоминали бы сейчас только в некрологах.
— Даже так?! — поперхнулся Орлов. — Значит, это ты меня от смерти спасла? Прекрасно, пусть все считают так. Только мне-то известно, как ты становишься знаменитой, — просто знаешь, перед кем в нужный момент надо повертеть своей упругой задницей.
Вот уж этого я не ожидала вообще. Я уже успела догадаться, насколько велико самолюбие Орлова, но кто сказал, что из-за его неудовлетворенного тщеславия я позволю себя оскорблять?! Одним прыжком я оказалась рядом с ним и влепила ему звонкую оплеуху.
Орлов оторопел и был вынужден проглотить следующие слова, готовые сорваться с его губ. Лицо Геннадия налилось кровью, и мне показалось, что он ударит меня. Хотела бы я посмотреть, что у него из этого получилось бы!
Однако Орлов сдержал себя.
— Надеюсь, ты понимаешь, что после этого я не могу оставаться в твоем доме?! — зло спросил он. — Можешь забыть о моем существовании!
— Скатертью дорога! — крикнула я ему в спину и плюхнулась в кресло.
Все! Прощайте мои мечты о встрече Нового года где-нибудь на теплом юге! Хотя почему прощайте?! На Орлове этом свет клином не сошелся!
Услышав, как за ним захлопнулась дверь, я поднялась с кресла и достала из сумочки свои верные гадальные кости. Надо же было узнать, на что теперь потратить мой заслуженный гонорар.
Кости в этот раз принесли мне комбинацию 16+26+6, что означало: «Ведите себя так, чтобы свое достоинство сохранить, и на разумный компромисс пойти, и быть оцененной по достоинству!»
— А может, я была слишком резка с Орловым? — спросила я саму себя, глядя на кости.
И ответила самой себе:
— Брось, Танька! Ты была права! Вот так-то!..
Эпилог
До Нового года оставалось три дня. Весь город, казалось, только и жил предвкушением этого события, лишь огромное мрачное здание в самом центре Тарасова было несказанно далеко от всей предпраздничной суеты. В этом здании царили свои законы, далеко не согласующиеся с извечными законами природы.
Несмотря на поздний вечер, приемная Вениамина Аркадьевича постепенно заполнялась народом. Сотрудники Тарасовского отделения конторы собирались небольшими группами в разных углах и переговаривались вполголоса.
