Марина Серова - Смешные деньги
— Все-таки я буду настаивать на своих правах, — наконец заявила она, сердито глядя на меня сквозь солнцезащитные очки. — Это мое наследство.
— Это будет очень сложно доказать, — озабоченно возразила я. — Вряд ли суд посчитает убедительным доказательством ксерокопию плана неизвестного дома…
— Но, дорогая! — с досадой произнесла мисс Фридлендер. — Я надеюсь, что дело не дойдет до суда!
— Почему? — удивилась я.
Мисс Фридлендер вскочила и принялась бегать вокруг меня кругами. Выплеснув таким образом отрицательную энергию, она продолжила вкрадчивым голосом:
— Евгения, вы же разумный человек. Неужели мы не сможем договориться?
— Договориться о чем? — неуступчиво спросила я.
Мисс Фридлендер глубоко вздохнула:
— О том, чтобы наследство досталось ее истинной владелице?
— Знаете что, — утомленно проговорила я, — давайте сначала отыщем его… Может быть, потом вы измените свое мнение… Возможно, и спорить будет не о чем. Получится как в романе… Вы читали «Двенадцать стульев»?
— Я читаю только газеты! — заявила американка.
— Напрасно, — укоризненно сказала я. — Иначе бы вы знали, что никакого клада в доме может и не быть.
— То есть как? — насторожилась мисс Фридлендер. — Почему?
— Потому что его могли найти до вас!
Мисс Фридлендер начала медленно багроветь. Я уже испугалась, что ее вот-вот хватит удар.
— Нет! Не может этого быть! — пискнула она полузадушенным голосом.
— Почему это не может? — возразила я. — Прошло столько лет. Вдруг кто-то из жильцов этой квартиры захотел в свое время разобрать окно?
— Нет! — вскричала мисс Фридлендер. — Почему же оно опять закрыто?
— Потому что тот, кто нашел клад, мог позволить себе переехать на другую квартиру, — объяснила я. — Зачем ему после этого какое-то дурацкое окно?
На мисс Фридлендер было страшно смотреть. Она хватала ртом воздух и пошатывалась. Видимо, та безжалостная картина, что я нарисовала, стояла перед ее глазами.
— Ну вы все-таки не расстраивайтесь, — сказала я. — Это просто один из возможных вариантов. Не исключено, что до этого окна никто и пальцем не касался.
Мисс Фридлендер смотрела на меня уже с ненавистью. По-моему, она была готова прикончить меня прямо здесь, в гостинице. Ее положение осложнялось еще и тем, что она не могла переброситься с Джимми словечком, поскольку я знала английский.
Ничего не оставалось, как отправиться на дело. Джимми взял сумку с инструментами, мисс Фридлендер — пустую, и мы вышли из номера.
Внизу, в вестибюле, моя клиентка все-таки сумела изобразить на лице улыбку, когда оставляла ключ портье. Вообще же они оба выглядели непривычно хмурыми. Еще неделя такой жизни, — подумала я, — и их нельзя будет отличить от местных жителей.
Мы вышли из гостиницы, сели в «Фольксваген» и поехали на Тараканью улицу. Подъезжая к дому, я вспомнила про Артура Фридлендера. До сих пор он ничем себя не обнаруживал. Это было довольно странно. События были уже в самом разгаре. Эдак он мог просидеть со своим биноклем до самого нового года. Наверное, ему приходилось туго без отдельного туалета, без душа и простых радостей, но он терпел. Удивительную все-таки власть имеют над человеком деньги! Я подумала, что когда все закончится, нужно будет заглянуть в дом напротив и сообщить сводному брату, что он свободен. Иначе получится негуманно.
Когда мы въехали во двор, со всех сторон начали появляться жильцы. Они делали вид, что заняты повседневными делами, но на самом деле они были движимы жгучим любопытством и, сбившись в кучки, вполголоса обсуждали наше появление. Они знали, что девятая квартира на втором этаже освободилась, и теперь переживали перспективу скорого соседства с негром. В жизни этого двора такое событие значило больше, чем любая революция.
Пока американцы копались со своими сумками, я подошла к одной из групп жильцов и поинтересовалась, точно ли съехал их недавний постоялец, молодой человек, который снимал комнату в шестой квартире, а потом сломал перила. На мой вопрос отвечали с неохотой и как-то уклончиво. Но главное, мне удалось все же выяснить — Ситный уехал на иномарке и больше здесь не проживает.
— А эти что же, к нам, выходит, заселяются? — спросили меня, в свою очередь, жильцы, кивая на Джимми. Тон вопроса звучал настороженно и не слишком одобрительно.
— Ага, заселяются, — равнодушно подтвердила я. — Эксперимент такой проводится — к нам в город двух американцев направляют, а двух наших — к ним. Кто первый не выдержит, тот, значит, проиграл…
— Ну, эти тут и до утра не дотерпят, — сдержанно посмеявшись, заключили жильцы. — Это нам, что хочешь подавай, мы все выдержим.
— Не скажите, — серьезно заметила я. — Нашим в Америке условие поставили — через каждый час душ принимать и матом не ругаться.
На меня посмотрели с ужасом. А потом я услышала нечто насторожившее уже меня.
— Слышь, в доме напротив тоже американец поселился, — сказал кто-то. — Из комнаты почти не выходит, говорят, а как выйдет, так к нам во двор шастает. Конкурент, видно! Только три дня, почитай, уже не появляется…
Это замечание заставило меня задуматься. Значит, сводный брат не только пялился в бинокль. Он предпринимал какие-то дополнительные шаги, возможно, наводил справки. Может быть, он был в курсе событий и собирался все-таки сегодня нагрянуть? Ситуация усложнялась.
Мисс Фридлендер и Джимми посматривали уже на меня с неудовольствием. Им не терпелось приняться за дело.
Мы вошли в дом и поднялись на второй этаж. Перила наверху так и оставались сломанными. Никто не собирался их чинить — только между двумя крайними столбиками была натянута бельевая веревка с красным флажком посредине. Скорее всего жильцы считали, что перила — на нашей совести. Боюсь, этот расчет был слишком наивным.
Джимми равнодушно посмотрел на перила и прошел дальше. Возле дверей девятой квартиры он поставил на пол сумку и достал из кармана связку ключей. Сделав непроницаемое лицо, он вставил ключ в замочную скважину и повернул его. Ключ щелкнул и ничего не открыл. Джимми нахмурился и повторил операцию. Ключ щелкал и проворачивался в замке — видимо, тот уже пришел в негодность.
Джимми начал нервничать, хотя, на мой взгляд, имея репутацию человека, способного проникать сквозь стены, можно было не волноваться. На месте Джимми я бы открывала замки голыми руками. Но он продолжал вращать бесполезный ключ, иногда с недоумением оглядываясь на мисс Фридлендер. Кажется, они оба были шокированы таким поведением замка.
Наконец мисс Фридлендер обратилась ко мне за разъяснениями:
— Может быть, это, как говорится — замок с секретом? — тревожно спросила она.
— Секрет здесь один, — сердито сказала я. — Сломался замок. Разве у вас в Америке никогда не ломаются замки?
Мисс Фридлендер задумалась, а потом призналась, что ей не приходилось сталкиваться со сломанными замками.
— Ну, рано или поздно это должно было случиться, — констатировала я. — Ваш жизненный опыт пополнился еще одной зарубкой. Теперь вы сможете всем своим знакомым рассказывать, как пытались открыть дверь, в которой был сломан замок. Это будет захватывающий рассказ!
Она опять не поняла юмора и согласилась:
— Да, я обязательно расскажу об этом своим подругам — это неслыханно! Но что же нам делать?
Меня так и подмывало напомнить ей о прошлой профессии Джимми, но по идее мне об этом не должно было быть известно, поэтому я лишь посоветовала взломать дверь. Мисс Фридлендер перевела мои слова Джимми, и он, надо признать, недолго после этого раздумывал.
Достав из сумки инструменты, он принялся ковыряться в замке. Наши действия привлекли внимание соседей, которые опять принялись выглядывать из дверей. Мисс Фридлендер это совсем не понравилось. Видимо, она прикинула, какого апогея достигнет любопытство соседей, когда мы примемся разбирать кирпичную кладку, и заметно поскучнела.
Наконец Джимми удалось справиться с замком. Дверь со скрипом отворилась, и мы проникли в помещение. Мисс Фридлендер вошла первой и закричала от ужаса. Я вбежала вслед за ней и поняла, что ее так напугало.
Улицу совершенно напрасно переименовали — такого количества тараканов мне давно не приходилось видеть. Пока в квартире стояла мебель, они не бросались в глаза, рассредоточившись в складках местности. Теперь, когда жилище опустело, они высыпали наружу. Может быть, чтобы посовещаться, как жить дальше.
Я попыталась объяснить, что тараканы не представляют угрозы жизни и здоровью, а ужас, который они вызывают, чисто эстетического характера и нужно только перебороть себя и взять себя в руки.
— Может быть, вы не знаете, но тараканы не кусаются, — сказала я. — Надо просто постараться не обращать на них внимания…
