Филип Хоули - Клеймо
— Если я прав насчет вечера пятницы, — убеждал Люк детектива, — и Кейт собиралась обсудить ситуацию по детям — думаю, что время убийства крайне подозрительно.
Несколько секунд О'Рейли молча смотрел в окно. Наконец его взгляд вернулся к Люку — детектив осуждающе качал головой.
— Чем вы занимаетесь, док? Пытаетесь провести собственное расследование?
— Я пытаюсь найти ответы, детектив.
— Это моя работа. Уверен, человек с вашим образованием достаточно сообразителен, чтобы знать: есть закон, запрещающий вмешиваться в полицейское расследование.
— Никуда я не вмешивался!
— Должен заметить, что совсем нечасто люди, которых я допрашивал в рамках расследования дел об убийстве, желали видеть протокол вскрытия жертвы. И что-то не припомню, чтобы они манипулировали вещественными доказательствами, изучая само тело.
— Я не трогал тело. Спросите медэксперта.
— Будьте уверены — спрошу обязательно.
Чтобы рассеять напряжение, Люк долго наблюдал за потоком машин. Это не помогло.
— Я не пытаюсь вставлять вам палки в колеса, детектив. Все началось с того, что я решил выяснить, почему умер мой пациент. Разве вам не кажется странным тот факт, что дорожка привела к Кейт Тарталье?
О'Рейли включил зажигание.
— Этот гватемальский мальчик — как его?..
— Хосе Чака.
— Да, точно. Верно ли, что это тот самый ребенок, который умер приблизительно в то же время, когда вы ввязались в драку с Ллойдом Эриксоном?
— А какое это имеет отношение ко всему остальному?
Детектив бросил проницательный взгляд на Люка.
— Сегодня утром я беседовал с Барнсдейлом. Он заявил, что вы отстранены от работы.
— И что с того?
— Я так понимаю, в деле о смерти мальчика есть нерешенный вопрос — о задержке в лечении. Доктор Барнсдейл склонен полагать, что вместо того чтобы заниматься делом, спасая мальчику жизнь, вы там бодались с футболистом.
Волна гнева захлестнула Люка, потянув в невидимый водоворот.
— А он не потрудился сообщить вам, что лично подписал бумаги, не позволившие провести вскрытие? Если Барнсдейл так озабочен причиной смерти мальчика, спросите его: почему он это сделал?
— Вам не приходило в голову, что он просто не хотел усугублять ситуацию? Спасая вашу задницу и свою больницу от судебного иска?
— Да вовсе не поэтому он…
— Док, если вы не готовы мне прямо сейчас заявить, что мальчик убит, я умываю руки. Мне наплевать, как он умер. Моя работа — раскрывать убийства. Ошиблись вы там с ребенком или нет, не моего ума дело. А неприязнь между вами и Барнсдейлом — и подавно. Зато все ваши действия, которые мешают расследованию, — это моя забота. — О'Рейли посмотрел в зеркало заднего вида и перестроился в поток машин. — Док, сейчас вы играете в чужую игру. Держитесь от расследования подальше.
— А что мне оставалось? — оправдывался Барнсдейл. — Не говорить же детективу, что кассет он не получит?
— Да все, что угодно. Отделаться от него хотя бы на день, под любым предлогом. Позвонить адвокатам. Сказать, что руки связаны врачебной тайной, — бушевал исполнительный директор «Зенавакса». — В конце концов, вы были обязаны поставить в известность меня, прежде чем расстаться с кассетами.
Генри не собирался объяснять, что чуть не подавился завтраком, когда от охранника вестибюля услышал, что разыскивается детективом по расследованию убийств.
— Что вы ему отдали? — требовательно спросил исполнительный.
— Только то, что он просил: видеозаписи с двух камер наблюдения — вестибюля и коридора, который ведет в отделение неотложной помощи. Я не понимаю, что тут такого?
— То-то и беда. Сдается, вы вообще соображать перестали.
Повесив трубку, Барнсдейл несколько секунд не мог прийти в себя. Внезапно его озарило. Видеозаписи камер наблюдения содержали какой-то секрет, и это взбесило исполнительного директора.
Наконец-то у Генри появилось оружие.
— Ну и где же сообщение? — поинтересовался О'Рейли.
— Не знаю, — растерянно ответил Люк. — Утром было, я проверил.
Не закрыв за собой входную дверь, они стояли в прихожей, уставившись на автоответчик. На дисплее в строке «Сохраненные сообщения» светился ноль. Люк машинально нажал на кнопку «Старт».
Ответа не последовало.
— Вы не меняли кассеты?
— Это цифровая техника. Здесь нет магнитных лент. — Внешне Люк был спокоен, но гнев уже вспыхнул как порох. Кто-то проник в его дом.
— Подумайте, может быть, вы стерли запись? — О'Рейли задал вопрос в манере отца, подводящего неразумное дитя к неизбежному решению.
— Ничего подобного. Запись стер кто-то другой.
Люк прошелся по прихожей, заглянув сначала в кухню, потом в гостиную, и вернулся обратно. Забраться в дом, которому вот уже лет семьдесят, труда не составляло. Стоит только пожелать. Но зачем вору стирать сообщение? Его задача — унести аппарат.
— Есть признаки вторжения? — спросил О'Рейли.
— Пока ничего в глаза не бросается.
Несомненно, коп уже заметил, что и телевизор, и компьютер мирно почивают на своих местах в гостиной.
О'Рейли поскреб затылок.
— Я не силен отгадывать загадки, док. Не желаете ли посвятить меня в ваши мысли об исчезнувшей записи?
Возможных объяснений только два. Стереть сообщение случайно мог сыщик Эриксона, когда рыскал по его, Люка, квартире. Но что этот парень надеялся найти? Учитывая ту сумму денег, которую Эриксон мог позволить себе потратить, странно, что он нанял детектива недотепу, действующего напролом.
Второй вариант возвращал ему чувство тревоги, посещавшее уже в который раз за последние несколько дней.
Как вообще кто-то мог знать о голосовой почте? Почему этот некто, пусть даже убийца Кейт, рисковал, идя на кражу со взломом, чтобы удалить сообщение, в котором ничего и не было, кроме мимолетного упоминания о затерявшемся электронном письме?
Объяснения казались неправдоподобными, а степень доверия О'Рейли и так уже достигла той грани, за которой очередная эксцентричная теория окончательно подорвет репутацию Люка.
— У меня нет ответа на ваш вопрос, детектив. Одно знаю точно: когда утром выходил из дома, сообщение Кейт было на месте.
О'Рейли медленно выдохнул, не отрывая взгляда от автоответчика.
— Не возражаете, если я позаимствую эту штуковину на несколько дней?
— Забирайте.
Люк понял, что несколько дней аппарат проведет в лаборатории, где судебные техники попытаются восстановить затертый файл.
Как только детектив шагнул за порог, Люк взялся за подготовку собственной поисково-спасательной операции. Тот, кто стер сообщение Кейт, сделал все чисто, не оставив явных следов взлома. Люди с такими навыками любят врезаться в телефонные линии и устанавливать подслушивающие устройства.
ГЛАВА 22
Лаборатория микробиологии напоминала Бену синагогу: ряды скамеек, язычки бутанового пламени, похожие на свечи, лаборанты в медицинских шапочках вместо кипы. Но священная атмосфера неизменно растворялась, когда он доходил до конца, где восседал верховный жрец — Элмер Маккена. Войдя в кабинет и увидев спину старейшины, Бен на всякий случай постучался.
— Минуточку, — не поворачивая головы, рассеянно откликнулся Элмер. Склонившись над шкафчиком, он смахивал кипы бумаг с пологого кургана документов.
Со стороны трудно было поверить, что ему удастся найти в этом завале нужную бумажку. Кабинет зубчатой стеной окружали компьютерные распечатки, сложенные в стопки высотой по пояс. Рабочий стол, заваленный медицинскими журналами и горами непрочитанной корреспонденции, был увенчан надкусанным бубликом.
Бен стоял на краю гигантского оползня.
— Пожалуй, зайду попозже.
Элмер внезапно повернулся:
— А, это ты, Бен. Нет-нет, располагайся поудобнее.
Патолог сел, сняв со стула кипу амбулаторных карт.
— Что ищешь?
Вместо ответа Элмер сорвал с монитора листочек-заметку и прочитал, покачивая головой.
— Э-хе-хе. Забыл позвонить в регистратуру.
— Уверен, там будут потрясены не меньше моего, — ехидно сказал Бен. — Послушай, мне нужно поговорить с тобой о Кейт Тарталье.
— О… — Взгляд Элмера стал осмысленным. — Какая ужасная трагедия!
— Да, конечно. — Бен, выдержав паузу, продолжил: — На самом деле Люк хотел сам прийти и поговорить, но его вытурили из больницы пинком под зад. Поэтому я здесь вместо него.
Люк не поручал посетить Элмера явно, но именно так Бен истолковал замечание друга, когда тот, уходя с детективом, напоследок обронил:
— При встрече передай отцу привет.
— И во что мой сын вляпался на этот раз?
— Долгая история. Хотя сколько веревочке ни виться… Послушай, мы надеемся, что ты знаешь, чем занималась Тарталья в «Зенаваксе». Над какими проектами она работала?
