Вилье Де - Операция Апокалипсис
- Ты не знал, что у индейцев в любви есть такой обычай? - шепнула она. - Идем, теперь будем есть.
Она быстро подплыла к краешку бассейна и одним рывком взобралась наверх. Мускулы на ее спине играли в свете луны, словно длинные листья.
Все еще обнаженная, она подбежала к столу, что-то схватила и улеглась на другом конце террасы. Она взмахнула рукой и в ночи взметнулось трехметровое пламя. Горел заранее приготовленный, и, вероятно, сбрызнутый нефтью костер из веток. Кристина погасила прожектора. Теперь оставалось только пламя костра и варварская музыка, доносящаяся из динамиков.
Кристина кружилась вокруг костра, чтобы высушить капли воды, стекавшие по ее телу. Малко присоединился к ней и взял ее на руки.
Затем они вернулись и улеглись на белом диване лицом к костру.
- Бедняга Пакито! - сказала Кристина. - Он боится огня. А ведь это так красиво.
Часы пролетали очень быстро. Они пили, ели, смотрели на костер и занимались любовью. Они не разговаривали. Они заключили молчаливое перемирие и не хотели разрушать шарм.
В четыре часа утра Кристина предложила Малко:
- Давай я отвезу тебя в отель. Я не хочу, чтобы тебя застали здесь.
Она быстро оделась. За ее спиной Малко еле успел вытащить свой пистолет. За весь обратный путь они не обменялись ни словом. Когда дорога шла прямо, Кристина клала свою узкую ладонь на бедро Малко. Показались огни "Хилтона", и у него легонько защемило сердце. Кристина заглушила мотор и повернулась к нему.
- Малко, - сказала она, - обними меня.
Он прижал ее к себе.
- Поклянись, что ты всегда будешь хотеть вот так меня обнимать, прошептала она. - Что бы ни случилось.
Он удивленно посмотрел на нее.
- Почему, что бы не случилось?
- Клянись.
- Я думаю, что тебе понадобится причинить мне кошмарное количество неприятностей, чтобы я тебя возненавидел, - мягко сказал Малко. - Но скажи, почему ты со мной такая?
- Я же сказала тебе, что я женщина. В тебе есть что-то сильное и нежное, что притягивает меня. И мне нравятся твои светлые волосы. Adios.
Он посмотрел вслед исчезающим огонькам "Линкольна". Какая странная вечеринка. Он медленно вошел в холл и взял ключ. Еще там была записка от Фелипе, который просил позвонить ему в любое время. Что Малко и сделал, как только оказался у себя в номере.
- Боже мой, - сказал мексиканец, - я уже думал, что вы мертвы! В отеле мне сказали, что вы уехали с этой дьяволицей, и я до смерти переволновался. Во что еще она вас втянула?
- Ни во что. У нее был приступ женственности.
Фелипе засмеялся:
- El Macho SAS! Браво! Я теперь, кстати, знаю, где живет мальчишка: дом 24 по Калле Канделариа. Это на холме. Он меня не видел.
- Великолепно, - сказал Малко. - Завтра утром мы туда поедем вместе.
- Отдохните хорошенько, - с легкой насмешкой сказал Фелипе. - Я тоже не выспался, ожидая вас. Спокойной ночи.
Малко все еще чувствовал себя оглушенным. Как все люди, ведущие полную опасностей жизнь, он был способен до конца использовать все возможности насладиться развлечениями или удовольствиями, которые дарила ему судьба. Он называл это "промывкой мозгов".
Солнце было уже высоко, когда они оба покинули отель.
Однако часы Малко показывали только восемь часов. Они оставили машину на Церковной площади и устремились в лабиринт земляных улочек. Улица Канделариа была настоящей козьей тропкой, извивающейся между лачугами из дерева и самана.
Номер двадцать четыре, хижина из досок без окон находилась в глубине двора, где какая-то пожилая женщина чистила маниоку в окружении собак и кур. В открытую дверь виднелся глинобитный пол и кое-какая грубая мебель. Фелипе, широко улыбаясь, подошел к старухе:
- А где сеньор Эухенио?
Она недоверчиво глянула на него.
- Зачем он вам?
- Скажите ему, что его хочет видеть сеньор из отеля "Хилтон".
Эухенио, должно быть, оставил ей инструкции, поскольку старуха выпрямилась и позвала:
- Эухенио! Иди сюда!
Внутри послышалась какая-то возня, и во двор вышел по пояс голый Эухенио. Узнав Малко, он улыбнулся. Затем вернулся в дом и тотчас вышел в рубашке и парусиновых сандалиях на веревочной подошве. Малко представил Фелипе и тот пригласил их в кафе пропустить по стаканчику.
Эухенио был очень робок. Только во втором кафе он немного растаял. Фелипе объяснил, что ему крайне необходимо отыскать Чамало, поскольку это дело чести.
Мальчишка колебался. Он был напуган. Вероятно, Чамало доставлял много неудобств. Он наверняка уже слышал о гибели ныряльщика.
Малко настаивал:
- Обещаю, что Чамало тебе ничего плохого не сделает. Слово кабальеро. К тому же, ты получишь пять тысяч песо.
Эухенио еще колебался.
- Это очень далеко, - сказал он. - Я не могу вам объяснить. Это на севере, в джунглях. Там не очень хорошая дорога. Чтобы туда добраться, нужно потратить целый день.
- Я заплачу втрое больше того, что ты бы заработал, за все то время, пока ты будешь с нами, - предложил Малко. - А сверху ты получишь кое-что еще.
- Хорошо, - согласился Эухенио. - Только мне, прежде чем уехать, нужно предупредить Синдикат. Иначе они меня оштрафуют. После завтрака я разыщу вас в отеле. Вернее, напротив него. Там есть маленький ресторанчик. Я вас там буду ждать.
Они расстались. Фелипе был слегка обеспокоен.
- Вы не находите, что это не очень осторожно, - отправиться туда только вдвоем? - сказал он Малко. - Я знаю эти затерянные в джунглях частные владения. Там нет полиции. Чамало может сделать, что захочет, если он намерен вас убить.
- У нас нет времени снаряжать экспедицию, - ответил Малко. - С нашей одной машиной мы привлечем меньше внимания. Нас могут принять за туристов.
Мексиканец сдался. Они вернулись в отель. Малко обнаружил записку от Ариадны. Она уехала в Нью-Йорк и оставила свой адрес. Она была незлопамятна!
Малко направил в американское посольство в Мехико длинную шифрованную телеграмму и растянулся на постели, чтобы немного отдохнуть. Через три часа его разбудил Фелипе, забарабанив в дверь. Была половина второго. Малко положил в чемодан пару рубашек, документы и свой пистолет. Фелипе взял свой парусиновый вещмешок, набитый амуницией. Они продлили в отеле свои номера - так было практичнее и меньше привлекало внимания.
Эухенио был уже на месте, расфуфыренный до предела: на нем были хорошо отутюженные брюки и рубашка с короткими рукавами. В ожидании их он попивал ананасовый сок.
- Позавтракаем здесь, - предложил он. - Здесь не дорого, к тому же по пути нам не попадется больше ничего хорошего.
Они согласились, и выбрали столик на троих под открытым небом. К ним подошел подобострастный и суетливый хозяин заведения. Меню не было, но он предложил им дары моря, последние в этом сезоне. Малко было заколебался, но увидев блеск вожделения в глазах Эухенио, согласился. Хозяин вернулся к своим плитам, а Малко принялся гладить большого рыжего кота, который на всякий случай мурлыкал. Этакий младший братец Пакито!
Эухенио был озабочен. Фелипе спросил, что с ним. Мальчишка затряс головой.
- Мне страшно, сеньор. В том месте, куда мы едем, полно вооруженных охранников. Когда мы отправились туда однажды с сеньором Чамало, нас останавливали много раз. Они прячутся в лесу, и их нельзя увидеть. Но они вас видят. Я наслушался про это множество ужасных рассказов. Однажды они посадили одного крестьянина, который бродил вокруг одного из частных владений в поисках пищи, на муравейник с красными муравьями. Через три дня он умер, и его крики были слышны даже в деревне, за два километра.
- В какой деревне?
Этот вопрос задел Малко.
- В Лас-Пьедрас. Там всего сотня жителей, не больше.
Фелипе и Малко переглянулись. Наверняка Таката выбрал это отдаленное поселение, чтобы там ставить свои эксперименты.
- Не беспокойся, - сказал Фелипе. - С нами тебе нечего бояться.
Эухенио, не убежденный этими доводами, замолчал. Тут, кстати, подоспели дары моря на большом подносе. Эухенио и Фелипе наполнили свои тарелки. Кот положил лапы на колени Малко и энергично требовал свою долю.
Малко любил кошек. Он взял одну устрицу и осторожно положил ее на пол. Кот проглотил ее одним махом и, вовсю мурлыкая, вернулся за добавкой. Эухенио и Фелипе намазывали маслом тартинки. Малко взял один поджаренный хлебец, приготовился было последовать их примеру и вдруг громко вскрикнул. Кот вонзил ему в ногу все свои десять когтей. Тыльной стороной ладони он оттолкнул животное и вскочил. Фелипе и Эухенио застыли от удивления, держа по устрице в руке.
Кот издавал душераздирающее мяуканье. Широко раскрыв пасть, из которой шла пена, он покатился, царапая когтями пол. Его хвост и лапы были судорожно вытянуты. Он сделал усилие, чтобы подняться, затем свалился набок и больше не двигался. По его морде стекала розовая пена.
Посетители наблюдали эту жуткую сцену Фелипе и Эухенио бросили свои устрицы. Малко потер саднившую ногу. Фелипе взвился, как тигр и нырнул на кухню. Он вышел оттуда двадцать секунд спустя, подталкивая перед собой дулом кольта окровавленного и запуганного хозяина заведения. Фелипе подвел его к столу, взял с подноса устрицу, и протянул ему.
