Чингиз Абдуллаев - Альтернатива для грешников

«Почему он так нервничает?» — недоумевая, подумал генерал. И, подняв трубку, вызвал к себе Краюхина. Когда начальник МУРа вошел, генерал строго взглянул на него.

— Тебя представили на генерала, — сообщил начальник московской милиции.

Краюхин кивнул, не скрывая радости.

— Указ лежит у президента на столе, — добавил Панкратов, — но пока ты еще не генерал, тебе нужно немного побегать. Мне нужно знать по минутам, что сегодня ночью и днем случилось с группой Звягинцева. И разберись с аварией, которая произошла с Гороховым. Кто виноват? Ты меня понял?

Краюхин кивнул:

— Наши люди уже работают и в квартире, где был убит Коробков, и в квартире Метелиной, — доложил Он, — туда приехали и сотрудники ФСБ. Прокуратура уже возбудила уголовное дело по факту смерти наших сотрудников. Кочетов занимается этим делом лично.

— Докладывать мне обо всем, — строго сказал Панкратов, — и не забудь изъять у группы Звягинцева все фотографии, которые они взяли в квартире Скрибенко. Мне нужно на них взглянуть.

— Сделаем.

— И посмотри там насчет Липатова. Не нравится мне, что он оказался замешан в такой истории. Ты меня понимаешь? Это уже не уголовники. Это политика, Краюхин. А в твоем положении лучше в политику не лезть. Поэтому тактично узнай, как попал в эту историю Липатов. Только не посылай своих дуболомов в Кабинет Министров. Еще не хватает, чтобы они знали о нашем интересе к умершему. Мы его не знали и знать не хотим. А его машину куда-нибудь отгоните. Потом с ней разберемся.

Краюхин встал: как хорошо, что Панкратов думает так же, как и он.

Лишнего скандала им действительно не нужно.

Глава 21

Я сразу дал сильный газ, когда Михалыч втянул тело Иона в машину. Во время войны о таких, как Петрашку, слагали песни и награждали высшими знаками отличия посмертно. По существу, он спас командира, прикрывая его своим телом.

Видимо, оставшиеся у дома нападавшие в первый момент растерялись, но потом я увидел в зеркале, как за нами едут сразу два автомобиля, которые быстро нас догоняли.

— Сворачивай с дороги, — крикнул Звягинцев, тоже увидевший эти машины, — мы не сумеем от них оторваться на трассе, мощности мотора не хватит.

Я сразу повернул направо, на боковую улочку. Михалыч, как всегда, прав.

У них «БМВ» и «фиат». А у нас допотопная модель «волги», хотя сам автомобиль довольно новый. Но с «БМВ» состязание он не выиграет — это точно. Я несколько раз сворачивал, чтобы они теряли свое преимущество на поворотах. Прохожие в ужасе разбегались.

— Как Ион? — крикнул я во время одного из таких поворотов.

— Убит, — мрачно ответил Михалыч, — дай мне твой пистолет, у меня кончились патроны. Может, я все-таки остановлю этих ублюдков.

— Вы же ранены, — крикнул я ему.

— Ничего. Пуля прошла навылет. Я могу держать пистолет. Бросай!

— У меня осталось всего четыре патрона, — предупредил я его.

В разбитые окна врывался ветер, было довольно холодно. На этой улице некуда было сворачивать. Сзади послышалась автоматная очередь. Они нас снова догоняли.

— Стреляйте, — попросил я подполковника, — они нас догоняют.

Не думал я, что доживу до такого. Подполковник встал, как в кино, и, не обращая внимания на автоматную очередь, сделал четыре выстрела в «БМВ».

Заскрежетали тормоза. Автоматная очередь прекратилась, и машина на полном ходу врезалась в соседний дом. Раздался страшный удар, крики, а потом взрыв. Машина загорелась, перекрывая узкую улицу.

— Попал, — сполз на сиденье подполковник. Я еще раз свернул в улочку.

— Едут? — спросил Михалыч мрачно. Я посмотрел в зеркало:

— Оторвались.

— Хорошо. А то у нас на двоих два пустых пистолета.

— У Иона должен быть пистолет. Подполковник перевернул тело Иона и достал пистолет. Вытащил обойму и проверил патроны.

— Полная обойма, — выдохнул он, — пусть теперь попробуют сунуться. — Он достал несколько патронов и переложил в мой магазин, возвращая мне.

— Держи свой пистолет, Никита. Ты сегодня просто молодец.

— Куда поедем? На работу? — спросил я подполковника.

— Нет. Они нас будут ждать там. Живыми в здание мы не войдем. А если войдем, нас убьют. У нас в группе кто-то их информирует.

— Там их осталось пятеро, — напомнил я командиру, — Хонинов, Маслаков, Бессонов, Дятлов, Аракелов. Вы думаете, кто-то из них мог предать?

— Уверен. О фотографиях никто не знал. А Панкратов позвонил мне и спросил о них. И ему об этом сказал первый заместитель министра. Сам Александр Никитич. Ты понимаешь, на каком уровне идет игра? Нас не пустят живыми дальше приемной, Никита.

— Что делать?

— Нужно бросить машину. И придумать, что делать с телом Иона. Нельзя его так оставлять. Они сейчас будут искать нашу машину по всему городу, чтобы заставить нас замолчать. Нужно въехать в какой-нибудь двор и бросить машину.

Черт возьми, если бы Горохов был на месте, я бы ему позвонил.

— Вы ему верите? Он же нас обманул.

— Мы же не знаем, почему он так сделал. Нам сейчас важно продержаться, Никита, немного продержаться. Найди глухой двор и въезжай туда.

— Ас Ионом как?

Михалыч помолчал, потом решительно сказал:

— Вызовем «скорую помощь». И милицию. Как будто это обычное дорожное преступление. Они на такое не рассчитывают. Одному из нас придется остаться здесь, чтобы проконтролировать всю ситуацию. Потом связаться с нашей группой. А второй должен найти Горохова и все ему рассказать.

— Вы хотите рассказать ему? — не поверил я.

— Он единственный человек, который почти полностью в курсе всего происходящего. Я должен его найти.

— Тогда решено. Вы едете искать Горохова, а я остаюсь у машины и жду «скорую помощь», — выдохнул я, уже въезжая во двор.

— Все правильно, Никита. Еще одна просьба: если не вернусь, вы найдете Иуду и сделаете так, чтобы об этом узнали и другие. Не доверяй начальникам. Они за лишнюю звездочку и за свое кресло мать родную продать готовы. Прощай. — Он наклонился и, поцеловав Иона в голову, вылез из автомобиля.

Я вышел вслед за ним и видел, как он идет по двору. Сердце у меня щемило, словно я чувствовал, что вижу его в последний раз в жизни. Звягинцев ушел, а я, оставшись один и не обращая внимания на уже собравшихся вокруг машины мальчишек, достал брезент и укрыл тело Иона. Он лежал на заднем сиденье и словно спал. Я поправил его форму. Прости меня. Ион. Не думал я, что мне тебя отпевать придется.

Я пошел к телефонной будке звонить в «скорую помощь» и в милицию.

Врачам я сказал, что здесь мертвый человек. А в милицию позвонил через минуту и сообщил, что произошло убийство. Убит офицер милиции Ион Петрашку. Подумав немного, я еще раз позвонил в милицию, на этот раз прямо в МУР, и сообщил, что на Ленинградском проспекте в перестрелке убит офицер ФСБ майор Валерий Шурыгин.

Это мой подарок нападавшим. Пусть попробуют за несколько минут убрать трупы и смыть пятна крови. Я уже не говорю о десятках свидетелей. А исчезнувший Шурыгин будет лучшим доказательством моих слов.

Ждать мне пришлось достаточно долго. Эти машины «скорой помощи» стали ездить, как наши старые троллейбусы, медленно, с остановками и не по расписанию. Наконец врачи приехали, я хотел объяснить, что произошло, но в этот момент приехала и родная милиция.

Я стоял в толпе и смотрел, как грузят тело Иона Петрашку, нашего боевого товарища. За сегодняшний понедельник мы потеряли троих ребят. Хотя я не правильно считал. Мы потеряли четверых. Один из оставшихся членов нашей группы был Иудой, который нас предавал, и поэтому я считал, что мы потеряли и его. Если бы я знал, кто из ребят был этим предателем.

Я запомнил номера автомобилей и пошел звонить в управление. Теперь нужно было придумать, как связаться с нашими. Я решил позвонить Леньке в уголовный розыск. Он к этому времени должен был уже вернуться на работу, рассудил я, набирая его номер. Он сразу меня узнал.

— Никита, это ты? Что случилось? — спросил он тревожно.

— Слушай меня внимательно, Леня, — нервно сказал я, — и не перебивай.

Нашу группу кто-то все время подставляет. Только что был убит капитан Ион Петрашку. Сейчас ты пойдешь в нашу группу и сообщишь об этом. Его увезла машина «скорой помощи», с ними была местная милиция. Запиши их номер. Или лучше запомни. Передай, что Шурыгин убит. Запоминай все фамилии точно. Скажи — майор Шурыгин убит.

— Ясно, что-нибудь еще?

— Передай, что ему приказал полковник Барков. Полковник ФСБ Барков.

Скажи, что Метелину спрятали сотрудники ФСБ на явочной квартире. Мы ее достать не смогли.

— А как ты?

— Я пока в порядке. Будь осторожен, наши телефоны прослушиваются, может быть, и в комнатах установлены «жучки». Поэтому говорите обо всем в коридоре.

— Понял!

— Скажи, что о фотографиях знал Александр Никитич, наш первый заместитель министра. Информация идет к нему и дальше. А куда именно, мы не знаем.