Ноэль Калеф - Лифт на эшафот
Утреннюю тишину нарушало лишь шипение газа, заполнявшего комнату.
Глава XVIII
В конце авеню Георга V Жюльен Куртуа проехал на красный свет и резко затормозил.
Услышав скрип тормозов, полицейский обернулся. Жюльен до крови закусил губу: «Осторожно, это первое испытание. Ничего не бойся. Никто ничего не может знать».
Полицейский приближался к нему, улыбаясь. Жюльен сделал над собой неимоверное усилие, чтобы унять нервную дрожь.
— Что, месье, мы еще не проснулись?
— Да. Когда выезжаешь в такой ранний час… — пробормотал Жюльен.
Полицейский поморщился:
— И еще так торопишься. Вы даже не побрились… Впрочем, за это штраф не предусмотрен…
Зажегся зеленый свет. Полицейский жестом показал Жюльену, что он может продолжать путь. От волнения Жюльен не мог справиться со своими движениями. Мотор возмущенно зарычал.
— Ну-ну, успокойтесь! — ухмыльнулся полицейский. — Не стоит портить машину из-за пустяков!
— Дело в том, — пролепетал Жюльен, желая оправдаться, — что я спешу на поезд. Поэтому…
Полицейский уже его не слушал, пробегая взглядом заголовки газет, выставленных в соседнем киоске. Жюльену наконец удалось переключить скорость, но тут мотор заглох.
— Он еще не проснулся, — сообщил полицейский киоскерше, которая дышала на пальцы, чтобы согреть их.
— Сегодня холодней, чем вчера, — сказала она. — Удивляюсь только, как терпят люди.
Она указала на лежащую сверху газету: «Последние новости. Зверски убита супружеская пара туристов. Убийца скрылся».
— Видели?
Полицейский поцокал языком, качая головой. Киоскерша прокомментировала:
— Придет же людям в голову… Заниматься туризмом в это время года!
— Ну… знаете, не такая уж была плохая погода… И вообще это погода запаздывает, а не туристы опережают календарь!
— Послушайте-ка, а… убийца скрылся…
Рукой в белой перчатке полицейский сделал успокаивающий жест.
— Не волнуйтесь, его поймают. От нас не убежишь…
Вернувшись небрежной походкой на свой пост, он увидел красный «фрегат», остановившийся при въезде на мост. Полицейскому был слышен беспорядочный стук мотора. Он направился к Жюльену.
Увидев его в зеркальце, Жюльен вздрогнул. «Испытание продолжается, — повторял он про себя. — Надо держаться. Если я выдержу этот экзамен, я спасен».
— Послушайте, нельзя же так, карбюратор выйдет из строя! — сказал полицейский, поравнявшись с машиной. — Включите вторую скорость, я вас подтолкну.
Жюльен послушался. «Он не может знать. Никто ничего не может знать!»
— Да… Да. Вы мне скажете, когда надо будет выключить сцепление…
— Давайте…
Уже собираясь обойти машину, полицейский нахмурил брови, подозрительно взглянув на Жюльена.
— Что-то вы очень нервничаете; у вас уже дважды глохнет мотор. Права есть?
— Конечно.
— Покажите.
Он стал вдруг серьезным, даже строгим. Жюльен торопливо достал документы. Полицейский внимательно изучил их. Жюльен кусал ногти.
— Ладно. — Полицейский вернул ему права. — Должно быть, дело в карбюраторе.
Жюльен задержал дыхание.
— Давайте… — повторил полицейский. — Значит, вторую, а как я скажу, вы выключаете сцепление…
Зажав под мышкой жезл, он уперся в багажник. Колеса медленно крутились. Полицейский, пыхтя, толкал машину. На середине моста он крикнул:
— Пошел!
«Фрегат» рванулся с места, из выхлопной трубы вылетело облачко дыма. Полицейский достал платок, чтобы вытереть руки.
— Ну что, это все карбюратор? — крикнул он.
Но машина удалялась на полной скорости.
— Ладно! — Полицейский состроил презрительную гримасу. — Хоть бы спасибо сказал!
Живраль стоял в подворотне на улице Молитор. Ему было холодно. Он проклинал свою работу. Услышав, как к дому подъезжает машина, он отшвырнул погасший окурок. Да, это был красный «фрегат». Живраль с удовлетворением проверил регистрационный номер.
Из машины торопливо выскочил мужчина, прошел мимо него, взглянув на инспектора, как смотрят на бродягу, оказавшегося вдруг на главной улице. Живраль дал мужчине войти в дом, затем, подойдя к свету, изучил фотографию, которую ему дал Жорж. Он развел руками и тихонько присвистнул. К нему подбежал его помощник:
— Это он, патрон? Он сошел с ума, если вернулся!
— В этом деле они все сумасшедшие, сынок. Ничего нельзя понять. Теперь соображаешь, что значит интуиция?
— А что? Вы столько ворчали, когда комиссар поставил вас здесь!
— Вот именно. В этом и есть работа… Ну оставайся здесь. Я пошел.
Помощник, совсем еще молодой полицейский, потер руки, потом стал греть их под мышками.
Вконец измученный Жюльен у дверей своей квартиры постарался собраться с мыслями.
— Простите, месье… — Незнакомый человек показал свое удостоверение.
Жюльен не мог скрыть испуга. Живраль грустно улыбнулся:
— Это вы Жюльен Куртуа?
— Да… да, в чем дело?
Он тоже улыбался, стараясь побороть дрожание губ.
— Ничего особенного. Ваша жена заявила о вашем исчезновении в субботу вечером, ну…
— Моя жена? — спросил Жюльен в недоумении. Он забыл про нее. — В самом деле, бедняжка… Она, должно быть, волнуется. Я уезжал и… — Он замолчал. Чем меньше он будет говорить, тем лучше. В любом случае никто не может ничего знать. — Я сейчас же ее успокою.
Он открыл дверь, вошел в квартиру, обернулся:
— Спасибо, мес…
Инспектор с невозмутимым видом ногой придерживал дверь, не давая Жюльену ее закрыть.
— Вашей жены нет дома.
— Что вы говорите? Вы сошли с ума?
— Увы, не я! Ваша жена у брата.
— У Жоржа? Какой вздор!
Жюльен потряс головой; ему теперь никак не удавалось привести свои мысли в порядок. Они сталкивались, мешались, бились о череп, как о тюремные стены.
— Ну да! — продолжал инспектор. — Похоже, она собирается подавать на развод.
— Но это невозможно!
Жюльен устремился в комнаты с криком: «Женевьева!»
— Не трудитесь, месье. Ее здесь нет. Повторяю вам, она у своего брата.
Жюльен вынужден был сесть. Только не упомянуть Боргри. Что это еще за история? И этот дурак, который не перестает что-то говорить… Что он там говорит?
— …Впрочем, месье Журлье со своей стороны собирается подать на вас в суд за мошенничество…
— ЧТО?
Жюльен вскочил, кинулся в спальню, стал лихорадочно рыться в маленьком секретере. Спокойный голос за его спиной продолжал говорить с оттенком сожаления, как бы желая толкнуть его на признания:
— Если вы ищете свою тайную бухгалтерию, то могу вам сообщить, что как раз сейчас один из моих коллег несет ее в прокуратуру.
Жюльен не хотел оборачиваться: сначала надо было изобразить на лице спокойствие. Все это, в сущности, имеет лишь относительное значение. Самое главное — Боргри. А о нем никто ничего не знает. Кроме него. И кроме мертвеца. Черт побери! Все прошло так гладко, если не считать лифта!
— Ваша жена, — продолжал Живраль, — все рассказала брату и все ему отдала.
Жюльен не шелохнулся. Все это не так уж страшно.
— Что поделаешь, такова жизнь, — не умолкал Живраль. — Вдруг все сваливается на вас разом: жена бросает, шурин обвиняет в мошенничестве… А тут еще мы… собираемся морочить вам голову насчет Марли…
— Марли?
Инспектор прокашлялся:
— Короче, вы влипли, месье Куртуа.
Жюльен повернулся к нему, и Живраль, к своему удивлению, увидел выражение облегчения на его лице.
— Да полно! Деньги — дело наживное.
«Он неплохо держится», — подумал полицейский.
— С вашего позволения, я позвоню, — произнес он вслух.
Не дожидаясь ответа, Живраль снял трубку, набрал номер. В это время Жюльен лихорадочно размышлял. Уговорить Женевьеву. Проще простого. Конечно, разговор будет не из приятных, но не больше того. Жорж в суд не подаст. Подложные счета? Отделается штрафом налоговому управлению. И деньги в конечном счете выложит тот же Жорж. Живраль, наблюдавший за Жюльеном, увидел, как тот улыбнулся.
— Алло? Это ты, Марсель? Живраль. Скажи Маруа, что можно снять наблюдение за зданием «Ума-Стандард». Ну да, я задержал его дома. Конечно, папашу Живраля чутье не подведет. Предупреди шефа, что сейчас я его привезу. И пошли ребят на улицу Молитор за колымагой… Он сам преспокойненько приехал на ней… До скорого… — Живраль повесил трубку. — В путь, месье Куртуа.
— Вы хотите меня арестовать? — Жюльен выпятил грудь. — У вас есть ордер?
— Не успел. — Живраль с извиняющимся видом развел руками. — Времени не было. Подумайте сами, все обнаружилось в пять часов утра. Без четверти шесть меня подняли с постели, и я явился прямо сюда, не заходя на службу.
— Все это, конечно, прекрасно, но я мог бы отказаться идти с вами.
