Дарья Калинина - На стрелку с ангелами
Так они и стояли возле своей машины, обсуждая, что им делать, когда внезапно из-за угла появились три высокие долговязые фигуры – дядя Иоанн, его брат Балтазар и Родион. Все трое одинаково худые, высокие и сутулые. Все трое одинаково смешно загребали ногами и казались копиями друг друга. На своих ногах-жердинах они преодолели расстояние до Тильды за считаные секунды.
– Тильда! Дочка!
Иоанн бросился к дочери, раскрыв объятия. А в это время Балтазар отодвинул растерявшегося Вадима в сторону, дав возможность Родиону извлечь из автомобиля маленькую Энжи. Удивительно, но девочка даже не проснулась. На руках у своего дяди она продолжала мирно дремать, положив свою голову ему на плечо. Родион держал ребенка очень осторожно и бережно. А на его обычно глуповатом и совсем невыразительном лице внезапно проступила подлинная нежность.
– Дочка, – решительно произнес Иоанн Варфоломеевич, – ты и девочка поедете вместе со мной!
– Я ничего не понимаю, папа. Куда мы должны поехать?
– Домой! К нам домой.
– Мой дом там, где мой муж, – произнесла Тильда тщательно заученную фразу.
Дядя Иоанн вспыхнул, он явно собирался раскрыть дочери глаза на ее супруга, но в разговор вмешался его брат.
– Тильдочка, отцу и брату сейчас очень нужна твоя поддержка, понимаешь? Вы все потеряли близкого человека, вам нужно быть вместе.
Тильда дрогнула.
– Хорошо, – кивнула она. – Я понимаю. Папочка…
Родик… Конечно, я поеду с вами.
– И Энжи.
– Да, и Энжи, и Вадим.
– А вот Вадим вряд ли сможет поехать с нами, холодно произнес Иоанн Варфоломеевич.
– Почему?
Лицо Тильды приобрело напряженное выражение.
– Я знаю, вы не любите Вадима. Но он мой муж.
Ради меня…
– Ради тебя мы терпели это чудовище среди нас не позволительно долго!
– Папа!
– Ионя! – нахмурился на брата Балтазар. – Что за выражения? Тильдочка, твой муж должен ответить на несколько вопросов следователя. А потом он тоже приедет к нам.
– Мы пойдем к следователю вместе, – решительно произнесла Тильда. – Я должна подтвердить алиби мужа. И я это сделаю.
Взяв Вадима под руку, она пошла с ним в направлении полицейского отделения. Проходя мимо подруг, Тильда кивнула им, но не остановилась. А они решили повременить со своими расспросами. В конце концов, еще не вечер. Пусть сначала Васькин задаст Тильде все необходимые ему вопросы.
Но так как любопытство буквально съедало их с потрохами, подруги тоже двинулись вслед за Тильдой. Впрочем, впереди них уже двигались дядя Иоанн со своим братом. Родион остался на улице, все так же бережно баюкая малышку Энжи. Ребенок полностью доверял своему дяде, потому что продолжал спать, не подозревая о накаляющихся вокруг его родителей страстях.
Тильда с мужем, дядя Иоанн с Балтазаром, а также обе сыщицы оказались в кабинете Васькина практически одновременно. Шесть человек, плюс следователь, получалось тесновато. Но Васькин не стал никого выгонять.
– Я так понимаю, мы все тут собрались по одному и тому же делу, – произнес он. – У вас всех есть что сказать?
Все синхронно закивали.
– Хорошо. Кто будет говорить первым?
– Позвольте мне! – выступил вперед Вадим. – Поскольку речь идет в первую очередь обо мне, о свидетельстве моей невиновности, говорить буду я.
– Пожалуйста.
– Так вот, тут ходят непонятные и неприятные мне разговоры о моей якобы причастности к смерти моей уважаемой тещи. Разговоры гнусные, подталкиваемые ревностью некоторых моих родственников, которые никак не могли примириться с тем, что у меня с мамой Тильды были прекрасные родственные отношения. Она всегда говорила, что ее собственный сын мне и в подметки не годится. Что он глуп, ограничен и недально виден. Лали считала, что лучшего мужа для Тильды она не смогла бы найти, даже перевернув весь земной шар.
Дядя Иоанн с братом слушали это вранье с отвисшими челюстями. Первым пришел в себя Балтазар, который решительно запротестовал:
– Все было совсем не так! Все было совсем наоборот! Лали ненавидела Вадима! Только и твердила, как бы нам всем избавиться от него! Мы все только и мечтали об этом!
Глаза Вадима торжествующе блеснули. Дядя Балтазар сказал именно то, что Вадим и надеялся услышать. Он повернулся к Тильде и воскликнул:
– Видишь, дорогая! А ты мне не верила!
– Тут какая-то ошибка, – произнесла Тильда. – Я… я не понимаю.
Затем она укоризненно взглянула на Балтазара:
– Дядя… Как ты можешь такое говорить? Мама всегда любила Вадима. Его все любят.
– Мы делали вид, что он нам приятен.
– Зачем?
– Ради тебя, глупая! Ведь иначе он просто запрещал бы тебе видеться с нами!
– Неправда! Вадим никогда мне ничего подобного не запрещал!
– А на Новый год? А на день рождения дядюшки Гоги? А на юбилей тетушки Марго? Тебя не было ни на одном из этих праздников!
– Значит, тому были объективные причины. Энжи была нездорова, и я должна была остаться с ребенком. Но ведь на праздники пошел Вадим? Так что от нашей семьи на празднике был человек.
– Это все проделки твоего мужа! Можно было нанять няню либо остаться с тобой. Но нет, он приходил на торжество и ясно дал нам всем понять, что мы не видим тебя, потому что он так решил. Что, если мы хотим, чтобы он отпускал тебя к нам, то мы должны будем плясать под его дудку.
– Это невероятная ложь!
Тильда была возмущена до глубины души словами дяди.
– Вадим, мне так неловко за то, что тебе приходится все это выслушивать, – произнесла она дрожащим голосом, повернувшись к мужу. – Прости моих родных, если, конечно, сможешь.
Вадим не ответил ей. Но он пожал руку своей жены, показывая, как ценит ее поддержку. Да, равных Вадиму в артистизме было мало. Соревноваться с ним было зряшным делом. Особенно когда симпатии Тильды, ради которой он старался, были однозначно на его стороне.
Но следователь и не собирался вступать в дебаты.
– Сейчас мы разбираем вопрос об алиби Вадима, напомнил он всем.
– Моя жена подтвердит мое алиби! Она была вместе со мной в театре и…
– Ложь!
Это громовым голосом воскликнул дядя Иоанн.
– Тильда провела весь вечер дома! Я говорил с ней! В театр ты отправился один! Жена и дочь оставались дома!
Вадим был смущен, но не сильно. Он взглянул на жену, ожидая поддержки, и она незамедлительно последовала.
– Папочка, ты же ничего не знаешь. Я тоже была в театре.
– Дочка, не лги! Не надо! Не выгораживай этого человека, он не стоит твоей любви.
– Папа, я никого не выгораживаю. Мы с Вадимом были в театре и провели все представление вместе и…
– Тильда, не лги! Я нашел свидетельницу, она видела, как Вадим выезжал из дома один! Ты и Энжи всего лишь вышли проводить его, а потом снова вернулись в дом!
Не дожидаясь, пока дочь опомнится и сможет что-то возразить, дядя Иоанн повернулся к следователю:
– Могу я привести свою свидетельницу?
– Еще один посетитель? – простонал Васькин. Ну, если другого выхода нет, зовите!
Свидетельницей оказалась упитанная дамочка лет сорока. Ее холеные белые ручки были сложены в элегантный замочек. Пухленькие пальчики были унизаны золотыми кольцами. И сама она выглядела очень благополучной, немного зазнавшейся особой. Но на Тильду она взглянула с явным сочувствием, а на Вадима с неприязнью.
Говорить она начала сразу же, едва вошла в кабинет не дожидаясь предложения следователя:
– Мы живем с Тильдой и Вадимом в соседних домах. Так уж получилось, что дома у нас стоят практически рядом друг с другом. Не знаю, почему так получилось, но наши дома разделяет лишь забор и две зеленые полосы деревьев. Они не позволяют нам видеть друг друга, но зато мне просто великолепно слышно все, что происходит у соседей.
Судя по обескураженному лицу Вадима, он об этом не знал.
– Сама я живу одна, – продолжала говорить дамочка. – Овдовев и рано потеряв единственного сына, я вынужденно веду уединенный образ жизни. Собаки или другого домашнего животного я не держу, не хочу, чтобы после моей смерти несчастное животное осиротело, поэтому иной раз за целый день могу не вымолвить ни с кем ни словечка.
Следователь явно начинал терять терпение.
– Какое это имеет отношение к тому, что вы хотели поведать следствию?
– Самое прямое, – заверила его дама немного обиженно. – Это вступление, а сама история будет впереди. Как я уже говорила, живу я очень тихо, уединенно, так что у моих соседей могло сложиться обманчивое впечатление о том, что на соседнем участке никто не обитает.
Но на самом деле мне было прекрасно слышно все, о чем они говорили между собой.
– Отвратительно! – пробурчал Вадим. – Вы подслушивали наши частные разговоры с женой! Вы знаете, как трактуется ваше деяние?
– Нет, но зато я знаю, как можно трактовать то, что ты вытворял с женой и дочерью!
– И как же?
– Взятие в заложники!
– Вы отвечайте за свои слова!
– Ты полностью подчинил жену своей власти. Она у тебя и слова лишнего пикнуть боялась!
