Дик Френсис - Второе дыхание
Потом я повертел в руках бумажку с регистрационным номером самолета и на всякий случай спросил:
– Ну, где найти судно, на котором эвакуировали жителей с острова Трокс, вы, наверно, не знаете?
Анвин сверкнул своими желтыми зубами и указал большим пальцем себе за спину.
– Вы малость хромаете, – заметил он, – а путь неблизкий. Ищите «Розу Дарнвелла». Дойдете до конца улицы, и третий… нет, четвертый причал налево. Это на самом деле не рыбацкое судно. Это каботажное судно.
Я от души поблагодарил Анвина и отправился в неблизкий путь. Вскоре он меня догнал.
– Мы с капитаном приятели. Он сегодня уходит в море, а я ему задолжал кружку пива, – объяснил он. Я был рад, что он составил мне компанию и представит меня капитану.
Капитан «Розы Дарнвелла», грузный, с золотым шитьем на рукавах, с кустистой бородой, спустился с Анвином в свою каюту, чтобы продолжить распитие пива, а ко мне выслал своего помощника, крепыша устрашающего вида.
– «Объединенная торговая компания», – рассказывал помощник, – наняла «Розу Дарнвелла» для перевозки большого количества домашнего имущества с острова Трокс на Большой Кайман. Все проверялось на радиоактивность, потому что жители выселялись именно из-за появления радона, но никаких проблем не возникло. Все вещи оказались чистыми.
– А вы не помните, как везли на остров Трокс тяжелую картонную коробку? – спросил я.
– Это сейф, что ли?
– Сейф, – кивнул я.
– Слушайте, – сказал он, – если что, имейте в виду, я вам ничего не говорил.
– Договорились.
Он шмыгнул носом и утерся кулаком.
– Значит, так, – сказал он, – во время перевозки дверь сейфа заклинили с помощью рулона бумаги и держали открытой, чтобы не повредить механизм. Когда мы его принесли, там в столе, в ящике, лежала какая-то папка, а нам было велено вынести всю мебель, и один из рабочих положил папку в сейф и забрал стол, а когда все проверили счетчиком Гейгера, то и его положили туда же, на минутку, но один матрос случайно захлопнул дверцу сейфа, и ее никак не могли открыть, поэтому они просто поставили сейф в стенную нишу, которая была для него приготовлена, и никаких жалоб потом не было. Капитан решил, что компания, которая нас наняла, должна знать, как открывается этот сейф. Вы это хотели знать?
– Да, спасибо.
Я отдал ему остаток своих долларов, поблагодарил Анвина и капитана и с радостью принял их предложение подбросить меня до аэропорта.
Прежде чем сесть на вечерний самолет до Лондона, я решил, что для полной конспирации не мешало бы вежливо попрощаться с Робином Дарси – в конце концов, он ведь потерял самолет, и все из-за нашей дурости. Я набрал номер Дарси, но услышал только голос Эвелин: «Пожалуйста, оставьте сообщение».
– Я вам напишу, – сказал я, радуясь, что избавился от очередного акта комедии. И полетел домой. По дороге я пытался уснуть, но больные ноги и воспоминания о винтовках и ураганах не давали мне покоя.
ГЛАВА 7
Утром я первым делом поехал к бабушке. Выглядел я весьма непрезентабельно. Она только ахнула и неодобрительно покачала головой.
– Привет, бабуля, – кротко сказал я. – Как дела?
Бабушка быстро оправилась от шока.
– Тебе сегодня выступать по телевизору, Перри, ты не забыл? А ты только погляди на себя! Ты смотришься просто ужасно.
– Спасибо большое.
– И еще эта дополнительная нагрузка в связи с Ночью Огней!
– Будет дождь, – предрек я. – Можно, я переночую у тебя на диванчике?
Она согласилась сразу, без вопросов.
– И мне надо с тобой поговорить. Я не знаю, что делать.
Бабушка внимательно посмотрела мне в глаза. Я нечасто обращался к ней с подобной просьбой. И каждый раз это означало, что мне нужно поговорить с ней на равных, обсудить известные мне факты без учета возрастных или половых различий. Единственное правило, которого мы придерживались до сих пор, – это не действовать очертя голову, давать всем серьезным, жизненно важным решениям время созреть.
Ее решению продолжать путешествовать и писать после семидесяти предшествовали длительные консультации со множеством специалистов. А когда я решал вопрос, стоит ли мне бросить карьеру ученого-физика ради того, чтобы рассказывать телезрителям о капризах погоды над Британскими островами, бабушка пригласила эксперта из театрального агентства, чтобы обсудить с ним мои перспективы в качестве шоумена.
Ей потребовался не один день, чтобы смириться с мыслью о расходах на сиделку, но, раз приняв решение, она продала свои любимые бриллианты, подарок мужа (моего деда), заново обустроила нашу обветшавшую квартирку, купила малолитражку для меня и специальную машину для себя, чтобы ездить со своей инвалидной Коляской по поручениям турагентства. Она убедила меня, что жить надо стильно.
Сиделка вышла с кухни и предложила мне кофе. Я подумал, что этот кофе мне как слону дробина.
– Пойдите погуляйте часок, моя дорогая! – ласково сказала бабушка сиделке и улыбнулась со старческим лукавством.
Джет ван Эльц, работавшая вопреки расписанию – после недели работы ей полагалась неделя отдыха, – спросила, застанет ли она меня, если вернется через час, Я готов был ответить, что меня она может застать в любое время, но, когда Джет вышла на улицу, в холодный и сырой, чисто английский ноябрьский денек, я первым делом позвонил другой девушке.
Я осторожно поздоровался с Белладонной. Узнав меня, она взвизгнула так, что я едва не оглох.
– Перри! Папа мне еще вчера сказал, что ты жив. Просто не верится! Мы все думали, что ты утонул.
– Как видишь, нет, – успокаивающе заверил я и спросил, где можно найти Криса.
– А я за него замуж выхожу, знаешь?
– Поздравляю.
– Ну еще бы, он сделал мне предложение после того, как я целый день считала его мертвым! Это просто нечестно.
– Ничего подобного, – улыбнулся я. – Ты просто выдала свои истинные чувства. Так где же он?
– Да тут он. Он заехал повидаться с Оливером Квигли, бог знает зачем, бедняга просто не в себе, несмотря на то, что папа вовсе не собирается подавать на него в суд за кобылку, а потом Крис поедет на работу, он уже собирается. На самом деле он провел ночь здесь… со мной. Не в первый раз… И зачем я тебе все это рассказываю?
Я кое-как разобрался, о чем речь, и спросил про кобылку. Жива она, или как?
– Жива, жива, – сказала Белл. – Тяжело больна, но пока не умирает. Только хвост и грива выпадают. Теперь контора по лошадиным расследованиям говорит, что дело вовсе не в том, что ей в сене попалась амброзия – травка такая вредная, – они сперва решили, что ее нарочно накормили амброзией, чтобы испортить. Но теперь они говорят – ни за что не поверишь! – можешь себе представить, они говорят, что у нее лучевая болезнь!
Я рухнул на бабушкин диван, точно меня ударили в солнечное сплетение.
– Э-э? – бессмысленно проблеял я.
– Лучевая болезнь! – с отвращением повторила Белл. – Они говорят, что у кобылки еще очень легкая форма, если она вообще бывает легкая. И что ее, по-видимому, облучили радием или чем-то таким. Нет, ну откуда на конюшне радий? Папа просто в бешенстве. Крис сказал, что ты мог знать, где взять радий. Он говорил, что ты и в уране с плутонием должен разбираться, потому что ты не только метеоролог, но еще и физик.
– Хм… – сказал я. – Ну что я могу сказать? Добыть радий очень сложно, но все же возможно. Мария Кюри выделила его из уранита сто или больше лет тому назад в Париже. Но остальные… – Я осекся. – Постой-ка. Крис говорил обо мне, как о мертвом?
– Да, Перри. Ты извини, мы все так думали…
Я сказал, чтобы она не беспокоилась на этот счет, разузнал, где и когда можно будет застать Криса, передал наилучшие пожелания ее папе. Потом уселся в кресло рядом с инвалидной коляской бабушки и рассказал ей обо всем мало-мальски важном, что повидал, перечувствовал и передумал со дня ленча у Каспара Гарви в Ньюмаркете.
Бабушка слушала так, как будто побывала всюду вместе со мной, как будто ее глаза и уши дублировали мои собственные.
Под конец бабушка в большой тревоге сказала:
– Перри, тебе следует раздобыть информацию и заручиться помощью.
– Это понятно, – согласился я, – но у кого и чьей?
Разумеется, первой вылезла замшелая фраза «обратиться к властям». Ну, и кто у нас власти? Предположим, я зайду в ближайший полицейский участок и расскажу все как было. И кто мне поверит?
Я поразмыслил.
– Возможно, мне стоит обратиться в Комитет по здоровью и безопасности.
– А это кто такие?
– Они следят за фабриками.
Бабушка покачала головой, но я все же разыскал телефон этого комитета в справочнике, в разделе «Государственные учреждения», позвонил им и договорился, что через час подъеду. Иногда полезно быть Перри Стюартом, метеорологом, который чуть ли не каждый день появляется на экране.
Джет ван Эльц вернулась минута в минуту. В ее карих глазах светилась теплота Евы, а на щеках горел ноябрьский холодок. Через мою жизнь прошло немало сиделок, исполненных щедрости и душевного тепла, которых хватало ровно до конца рабочей недели. Но на этот раз, пока Джет готовила кофе на кухне, моя всевидящая прародительница неожиданно предупредила меня, чтобы я не заваривал каши, которую не смогу расхлебать. Я усмехнулся и дал обещание, а про себя подумал, что там видно будет.
