Венец царицы Тамары - Наталья Николаевна Александрова
От злости Даша заскрипела зубами и рванула дверцу машины.
– Ты куда? – удивился Вовка.
– Никуда, душно мне! – Она побежала было вперед, но он успел выскочить из машины, бросился ей наперерез и теперь держал ее крепко за плечи.
– Да что с тобой, Маруська?
От ненавистного имени она еще больше разозлилась, забыв, что не он втянул ее в эту историю, что она сама, по собственной воле поперлась в подвал.
– Пусти! – крикнула она. – От тебя крысами пахнет!
Это была заведомая неправда, от них обоих пахло затхлой сыростью из подвалов, но вовсе не крысами, тем более она понятия не имела, как пахнут эти противные животные.
Вовка, однако, и не подумал ее отпустить.
– Спокойно, – сказал он, – это у тебя реакция на подвалы. Бывает у тех, кто первый раз туда попадет.
Он втащил Дашу в машину, усадил на переднее сиденье и сам пристегнул ремень.
– Извини, – выдавила из себя она, выпив несколько глотков воды, – как-то слишком много на меня сегодня навалилось, еще эта разборка там, в подвале, и как тот тип прямо передо мной умер… – Без всякого притворства ее передернуло.
Вовка сочувственно покосился на нее и тронул машину с места, посчитав, очевидно, что его расспросы сейчас неуместны. Даша вроде бы обрадовалась, что ее уловка удалась, но в глубине души осталось какое-то неприятное чувство.
Уж очень этот Апостол спокойный и основательный. Мог бы девушку утешить, ласковое слово сказать, по головке погладить. Сильный такой стал, плечи широкие…
Вовка подвез ее до самого дома, но в квартиру не поднялся, сказал, что спешит. Впрочем, Даша не приглашала. И, как оказалось, правильно сделала.
Потому что, поднявшись на свой этаж, она увидела, что дверь в квартиру широко открыта и оттуда слышатся громкие, возбужденные голоса.
Первой Дашиной мыслью была та, что ее нашла полиция, и теперь они ждут ее в квартире, чтобы арестовать.
Она уже представила, что ее ведут в наручниках…
Черт, нужно было сказать Апостолу, чтобы отвез ее куда-нибудь в более безопасное место! Она же, вместо того чтобы скрыться и залечь на дно, поперлась в свою собственную квартиру, как глупая куропатка в силки!
Даша вдруг почувствовала жуткую усталость. Слишком много для одного дня. Кажется, пора сдаваться. Пускай делают, что хотят, у нее больше нет сил.
Тут в прихожую вышел сосед Алексей Иванович. В квартире рядом жили соседи – пожилая приличная пара, он – военный отставник, она – в прошлом врач-невропатолог.
– Дарья, ты чего тут стоишь? – удивился сосед. – Ты чего в квартиру не заходишь?
– Что случилось? – выговорила Даша непослушными губами, ожидая чего-то страшного.
– На сестру твою напали, – охотно объяснил сосед. – Да ты не бойся, она еще легко отделалась, по голове только дали, Тома ей уже рану обработала.
Даша бросила сумку на пол и побежала на кухню. Там на стуле сидела очень бледная сестра, и соседка Тамара Васильевна капала ей в рюмочку какие-то пахучие капли.
– Ань, ты чего? – спросила Даша.
Вместо ответа сестра вдруг залилась слезами.
– Ладно реветь-то! – прикрикнула соседка. – Ничего страшного у тебя нету. Рана поверхностная, даже не рана, а ссадина. Я ее обработала, таблетку обезболивающую дала, сотрясения, на мой взгляд, нету, но если не доверяешь, сходи завтра в травму.
– Кто-нибудь мне объяснит, что произошло? – закричала Даша не своим, каким-то визгливым, ненатуральным голосом.
– Прихожу, значит, я домой после работы… – гнусавым от слез голосом начала рассказывать Анька, – общую дверь открываю, которая на площадку, а там… – Она снова зарыдала, с трудом взяла себя в руки и продолжила: – А там два мужика каких-то незнакомых у нашей двери копошатся. Я сдуру-то: вы кто такие? Один обернулся, да как пошел на меня тараном! Я – в сторону, вот к их двери, руками шарю, чтобы звонок найти, хочу заорать, а голос пропал. Ногой в дверь бухнула, потом звонок нащупала, и только тогда голос прорезался…
– Ага, а я слышу возню какую-то на лестнице, – подхватила рассказ соседка, как эстафетную палочку, – а потом Анька как заорет: «Караул! Убивают!» Да пока до муженька своего докричалась, один мужик Анне по голове и дал. Да не реви ты! – строго прикрикнула она на Аньку, видя, что капли ее ничуть не помогают. – Успокойся уже, все могло быть гораздо хуже!
– Куда уж хуже! – Анька завыла в голос.
– Ну все, хватит бога гневить! – рассердилась Тамара Васильевна и засобиралась уходить.
– Коньячку ей налей! – сказал от двери сосед. – Самое лучшее средство в таких случаях!
Затем вполголоса посоветовал провожавшей его Даше полицию не вызывать, дескать, ничего не взяли, дверь даже открыть не смогли, а эти понаедут, вопросами замучают, а потом затаскают документы разные подписывать.
– И в мыслях не было! – твердо ответила Даша.
Она заперла за соседями дверь и только тогда осознала, что все еще в пальто и уличных ботинках.
Нарочно задержалась подольше в прихожей, чтобы угомонить скачущие мысли.
Кто были эти люди? Ясно, что не полиция по ее душу. И не простые грабители. Такие, во-первых, вдвоем не ходят, а во-вторых, у них с сестрой на двери замки надежные (еще мама по совету того же Алексея Ивановича поставила), так что открыть их можно только дорогой профессиональной отмычкой, а грабители, у которых такая отмычка есть, в обычную квартиру не полезут, только по наводке.
Неужели?.. Неужели ее вычислили те люди, которые узнали, что именно она была в квартире на Измайловском? Но зачем им Даша? Она ничего не знает…
Тут послышался шум, упал стул, и Даша полетела на кухню. Сестра уже не рыдала, а раскачивалась, закрыв лицо руками, и, видно, задела соседний стул.
Неожиданно Даша ощутила в душе ростки жалости, уж больно несчастной выглядела Анька.
– Ань… – робко позвала она, – ты как?
– Не видишь, что ли… – Сестра отняла руки от лица. Вид у нее был ужасный. Глаза распухли, тушь растеклась, так что подглазья были черными, как у голодного вампира. Волосы свисали вокруг лица безжизненной паклей.
– Надо умыться. Хочешь, я сюда воды принесу или сама дойдешь до ванной?
Анька посмотрела с подозрением, видно, удивилась Дашиному сочувственному тону.
– Радуешься, да? – сварливо начала она.
– Да ладно тебе. – Даша намочила кухонное полотенце и осторожно начала обтирать сестре лицо.
Тут позвонил в дверь Алексей Иванович с блюдом горячих пирожков с мясом.
– Тома прислала, с
