Прыжок пумы - Нора Робертс
– Он не украдет ни цента. Это не в его натуре. Это было видно с самого начала.
– Вам с мамой – да. И вы были правы. Думаю, я права в своих подозрениях, что моя университетская верная коллега положила глаз на нашего дурашливого, добродушного Фарли.
Лошади бежали по дорожке легкой рысью и вздымали снег, их дыхание было похоже на дым.
Когда приблизились к воротам, отделявшим ферму от убежища, Лил рассмеялась. Ее коллеги повесили на воротах огромный плакат с надписью: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, ЛИЛ!»
Рядом было множество следов, оставленных снегоходами и лошадьми, людьми и животными. В январе и феврале в убежище было мало туристов и посетителей. Но персонал всегда был занят.
Она спешилась, чтобы открыть ворота. «Как потянем финансово, установим здесь автоматические двери», – подумала она. А пока что нужно было пробраться через сугроб, чтобы открыть задвижку. Засов заскрипел, когда Лил распахнула дверь, чтобы отец мог провести лошадь.
– Вас никто не беспокоил? – спросила она, снова садясь верхом. – Я имею в виду людей.
– О, к нам время от времени заходят те, кто не может найти вход для посетителей. Мы просто отправляем их в обход.
– Я слышала, что у нас была хорошая явка и отличные отзывы о школьных экскурсиях осенью.
– Дети любят это место, Лил. Ты все очень хорошо устроила.
– Мы устроили.
Она почувствовала запах животных прежде, чем увидела их, – этот воздух был с примесью дикости. Внутри первого вольера на валуне сидел самец канадской рыси. Тэнси привезла его из Канады, где рысь отловили, предварительно ранив в ногу. В дикой природе искалеченная нога равнялась бы смертному приговору для животного. Здесь же у него было убежище, приют. Они назвали его Рокко; он тряхнул кисточками на ушах, когда они верхом проезжали мимо.
В заповеднике нашелся дом для рыси и пумы; для старого циркового тигра, которого назвали Борисом; для львицы, которую когда-то, при невыясненных обстоятельствах, держали в качестве домашнего животного. Здесь жили медведи и волки, лисы и леопарды.
Меньшую площадь занимал зоопарк, который Лил предпочитала называть живым уголком с практическим обучением для детей. Кролики, ягнята, карликовая коза, ослик.
Здесь же, рядом, трудились одетые в утепленную рабочую форму сотрудники убежища, кормящие, дающие приют и лечащие.
Из отдела, занятого большими кошками, первой заметив ее и закричав от радости, прибежала Тэнси. На ее красивой, карамельного оттенка, коже расцвел розовый румянец – признак одновременно холода и удовольствия.
– Ты вернулась. – Она потрепала всадницу по колену. – Спускайся скорей и обними меня! Эй, Джо, держу пари, ты счастлив, что твоя девочка вернулась.
– Более чем.
Лил слезла с лошади и обняла подругу, которая раскачивалась из стороны в сторону, издавая довольный звук «мммм». – Я так рада, так рада, так рада тебя видеть!
– Взаимно. – Лил прижалась щекой к темным локонам Тэнси, вьющимся мягкими спиралями.
– Мы слышали, что ты поймала Дейва и смогла вернуться на день раньше, так что мы еле выкрутились с тем, чтобы скрыть следы разврата. – Тэнси откинула голову и усмехнулась. – Ну знаешь, тут же было столько пьяных вечеринок и кутящих толстосумов с тех пор, как ты уехала.
– Ага. Я так и знала. И поэтому ты единственная из старшего персонала, кто смог меня встретить?
– Естественно. Все остальные лечат похмелье. – Она засмеялась и еще раз сжала Лил в объятиях. – Ладно, к делу. Мэтт в медицинском крыле. Билл попытался съесть полотенце.
Билл, молодой самец рыси, славился эклектичным аппетитом.
Лил окинула взглядом домики: в одном находился ее кабинет, в другом – офисы и медицинское крыло.
– Много он зажевал?
– Нет, но Мэтт хочет проверить его. Люциус прикован к компьютеру, а Мэри – у дантиста. Или собирается к нему. Эй, Эрик, займись лошадьми, ладно? Эрик – один из наших стажеров на зимний период. Мы представим его позже. Давайте… – Она прервалась на резком, ярком крике пумы. – Кто-то чует маму, – сказала Тэнси. – Идите вперед. Встретимся в медицинском крыле, когда закончишь.
Лил поехала по тропинке, протоптанной в снегу.
Он ждал ее, вышагивая, наблюдая, подзывая. При ее приближении этот гигантский кот потерся телом об ограждение, потом встал, упираясь в него передними лапами. И замурлыкал.
Шесть месяцев прошло с тех пор, как он видел ее и слышал ее запах, подумала Лил. Но он не забыл ее. «Привет, Малыш».
Она протянула руку, чтобы погладить его по рыжей шерсти, и он ласково прикоснулся головой к ее голове.
«Я тоже по тебе скучал».
Ему было уже четыре года, он достиг полного расцвета, стал стройным и великолепным. Когда она нашла его и двух его однопометников, осиротевших и полуголодных, он еще не был полностью отлучен от материнских сосков. Лил кормила котят вручную, ухаживала за ними и опекала. А когда они стали достаточно взрослыми и сильными, она вернула их в дикую природу.
Но он вернулся.
Она назвала его Рамзесом – такая звучная кличка подчеркивала силу и достоинство, – но на деле он был Малышом.
И ее единственной настоящей любовью.
– Ты хорошо себя вел? Конечно, хорошо. Ты лучший. Держишь всех в узде? Я знала, что могу рассчитывать на тебя.
Пока она говорила с ним и гладила его, Малыш мурлыкал, урчал во все горло и смотрел на нее золотыми глазами, полными любви.
Она услышала движение позади себя и оглянулась. Тот, кого Тэнси назвала Эриком, стоял и смотрел на нее.
– Они говорили, что он был таким с вами, но… я не верил.
– Ты новенький?
– Да. Я стажируюсь. Эрик. Я Эрик Сильверстоун, доктор Шанс.
– Лил. Чем ты хочешь заниматься?
– Экологией и менеджментом.
– Учишься чему-нибудь здесь?
– Многому.
– Позволь мне дать тебе еще один быстрый урок. Этот взрослый самец пумы, Felis concolor, примерно восемь футов[10] в длину от носа до хвоста и весит около ста пятидесяти фунтов. Он может перепрыгнуть льва, тигра, леопарда как вертикально, так и горизонтально. Несмотря на это, он не считается крупным кошачьим.
– У него нет специализированной гортани и подъязычного аппарата. Он не может рычать.
– Правильно. Он будет мурлыкать, все равно что твоя ручная кошка, любимый питомец на подушках у бабушки. Но он не ручной. Нельзя же приручить дикого зверя, правда, детка? – Малыш заурчал, как бы в знак согласия. – Он любит меня. Запомнил еще будучи котенком – примерно в возрасте четырех месяцев, с тех пор как живет в убежище, среди людей. Это выученное поведение, а не прирученное. Мы не добыча. Но стоит совершить какое-то движение, которое он воспримет как нападение, он ответит. Пумы красивы, очаровательны, но они не домашние животные. И этот – тоже.
Все же, чтобы доставить удовольствие себе и Малышу, она прижалась губами к одному из маленьких отверстий в ограде, и он прильнул к ее рту. «Увидимся позже».
Она повернулась и пошла с Эриком в сторону хижины.
– Тэнси сказала, что вы нашли его и еще двух сирот.
– Их мать сцепилась с одиноким волком – по крайней мере, так мне показалось. Она убила волка, в противном случае он забрал бы приплод. Но и сама не выжила. Я нашла ее труп и возле него детенышей. Это были первые котята пумы, которые у нас здесь появились.
Другой самец из того же помета оставил Лил на память шрам на правом локте.
– Мы кормили их,
