Жаркий детектив - Альбина Равилевна Нурисламова
В конце концов сон так надоел ей, что Ксюша решила проснуться. Надо только усилие небольшое сделать.
Получилось. Отлично.
Ксюша открыла глаза, надеясь увидеть лепнину на потолке своего номера в отеле, но… ничего не увидела.
Кругом было темно и душно. Точно как в дрянном сне.
Ксюша поморгала и пошевелила бровями. Не помогло.
Темнота никуда не делать, зато стало понятно, что ничем, кроме глаз и бровей, она пошевелить не может.
Интересно, почему?
Она стала шевелиться активнее, и тут выяснилось, что руки и ноги у нее чем-то связаны, на голову надета какая-то пыльная тряпка, а сама голова очень сильно болит.
Что с ней и где она находится?
На первый из вопросов ответ нашелся сразу: ее похитили.
А вот на второй…
Куда ее привезли, понять невозможно.
Ксюша стала двигать головой, стараясь скинуть тряпку, не дававшую возможность не только видеть, но и нормально дышать.
В результате отчаянных телодвижений она свалилась куда-то и ударилась плечом обо что-то твердое.
Мамочки! Как больно! И страшно!
По лицу потекли слезы, Ксюша шмыгнула носом и вдруг услышала прямо над головой чей-то голос.
– Это честный обмен. Ты мне брата, я тебе девчонку.
Божечки! Так это Славин! Он ее украл и теперь хочет обменять на Руслана!
Ксюша напрягла память и вспомнила лицо мужика в бейсболке, который расспрашивал, как пройти к променаду.
И почему Синцов не показал ей фотографию Славина? Тогда она сразу бы узнала его и не попалась так глупо!
Если выживет, то придушит этого Синцова собственными руками!
Хотя вряд ли она выживет. Не станет Синцов менять ее на Руслана. Дурак он, что ли? К тому же начальство ему не позволит.
И душить его не придется, потому что она умрет так же, как Дина.
Впрочем, на этот раз у Славина нет времени накачивать пленницу наркотой. Он просто оставит ее тут. Умирать медленной смертью.
Эх, знать бы, где она находится!
Синцов был близок к умопомешательству. Если бы еще неделю назад кто-нибудь сказал ему, что такое может случиться, он бы расхохотался. Что-что, а сумасшествие ему не грозило. Ну ни разу!
Всю сознательную жизнь он был уверен, что имеет нордический характер, не подвластный ни психозу, ни нервяку, ни припадкам иных неконтролируемых чувств.
Все рухнуло в один миг, как только он понял, что Ксюша в руках у Славина.
Пепелин, считавший себя виноватым, сразу смотался куда-то и вернулся через пять минут с Сашей Вязниковым, местным компьютерным гением.
Саша был катастрофически флегматичен, но соображал быстро.
– У нее мобильник был? – спросил Вязников, почесывая щетину на подбородке.
– Был, конечно, – убитым голосом ответил Синцов, – но Славин же не дурак. Наверняка отобрал и выключил.
– Это не важно. Лишь бы не выбросил.
Синцов поднял на него заблестевшие надеждой глаза:
– Ты намекаешь, что можно отследить геолокацию?
– Можно попробовать.
– Так пробуй!
Раздался звонок на рабочий телефон.
Игорь замер над аппаратом:
– Тихо! Возможно, это он. Мы сможем отследить?
– Ты что, в ЦРУ работаешь?
– Черт!
Синцов схватил трубку и стал слушать то, что ему говорил собеседник, все больше бледнея.
– Что? – спросил потный Пепелин, глядя на напарника с ужасом.
– Он предлагает обменять ее на Ходжаева. Или…
Он обвел всех невидящим взглядом.
Вязников взял со стола синцовский сотовый и вышел.
Пепелин выскользнул следом, не рискуя оставаться с капитаном наедине.
Ксюша потеряла счет времени. Сколько она тут валяется? Час? Сутки? Неделю?
Кругом было тихо, и никаких разговоров Славин больше не вел. По крайней мере, ей ничего услышать не удалось.
Наверное, уехал в город. Или вообще уехал. За границу.
А если ее все же обменяют? Вдруг Синцов уговорил начальника не губить молодую жизнь.
Она прислушалась. Ни звука. Ни души.
Лежать ей тут вечно.
Ксюша зажмурилась под тряпкой и тихонечко завыла:
– Мамочка, прости меня, дуру… Прости…
Она плакала и скулила долго.
Конечности затекли и болели нещадно. Просто сил не было терпеть! Но что всего ужаснее, ей страшно хотелось в туалет.
Она умрет позорной смертью. Связанная, с мешком на голове и описавшаяся. Когда Синцов ее найдет и увидит…
– Не глупи, – сказала она вслух, – никто тебя не найдет, не увидит и о твоем позоре не узнает.
Собственный голос показался ей таким жалким, что она снова заплакала.
Прощайте все.
Прощай, капитан.
Когда Игорь зашел в старую полуразвалившуюся сторожку под откосом, где начинались бахчи, у него все поплыло перед глазами.
Ксюша со связанными руками и ногами лежала на куче завядшей ботвы. Ее засунутая в мешок голова была закинута назад, как у неживой.
Трясущимися руками капитан снял тряпку.
Ксюша открыла мутные глаза и посмотрела на своего спасителя, сжимавшего в руке пистолет.
– Голливуд отдыхает, – прошептала она и потеряла сознание.
– А где вы Славина взяли? Рядом его не было, это точно. Я вообще думала, что нахожусь за порогом цивилизации. Никаких звуков.
– Долго ловили. Он и не собирался Руслана вытаскивать. Звонок для отвода глаз был. Знал, что я кинусь тебя спасать, и решил, что успеет смыться.
– Скажи спасибо своему Саше. Если бы он не отследил мобильный…
– Ему начальство уже премию выписало. Славин, кстати, предполагал: мы сможем вычислить место, где он тебя держит, несмотря на то что твой сотовый он скинул по дороге.
– А что тогда Вязников отследил? Ты же сам сказал…
– Сашка своих секретов не раскрывает. Кстати, он чуть-чуть ошибся с координатами.
– Как же ты меня нашел?
Капитан Синцов посмотрел в ее удивленные глаза и не ответил.
Как-как! Почем он знает, как! Почувствовал, и все!
Он кашлянул и сказал совсем о другом:
– Славин думал, что, пока мы едем за тобой, он уйдет на приличное расстояние и где-нибудь затеряется. Ему почти удалось.
– А как Пепелин? Жив, надеюсь?
– Трусит к тебе приходить. Он от меня уже схлопотал за то, что упустил.
– Побил?
– Слегка. Начальник отодрал его гораздо сильнее. Долго помнить будет.
Игорь передвинул стул ближе к кровати, но взять Ксюшу за руку не решился, только одеяло поправил.
– Когда я понял, что ты у него, думал, меня удар хватит. Ничего не соображал.
– А с чего ты так разнервничался? – сделав наивное лицо, спросила Ксюша.
– Испугался, наверное.
– Испугался? Это новость. Ты же ничего не боишься.
– Сам так думал. До последнего времени.
Синцов помолчал и вдруг спросил:
– Помнишь, ты к нам в
