Роберт Фиш - Пуля для незнакомца
Горничная улыбнулась, обрадованная точностью поставленного ею диагноза, и затрясла головой как китайский болванчик.
— Ну тогда если я хотя бы заправлю постель, сеньору будет куда удобнее. — С этими словами она шагнула к кровати и, увидев, что Насио загородил ей дорогу руками, добавила. — Это займет всего минуту.
Насио заскрежетал зубами. Словами тут ничего, видно, не добьешься. Он грубо взял горничную за плечи и повел к двери.
— Мне будет удобнее, если вы сейчас же уберетесь отсюда!
Вырвавшись из его железных объятий, она фыркнула и угрожающе произнесла:
— В таком случае я смогу прибраться у вас только вечером.
Поразившись тому, как это сеньор отказался от её услуг и вообще какими неблагодарными бывают иные постояльцы, она удалилась из номера.
Насио рванул дверь, повесил на ручку табличку с просьбой не беспокоить и, захлопнув дверь, повернул засов замка. И как он забыл про эту чертову табличку — очередную глупейшую деталь этого до странности усложненного плана. Он перетащил кресло в боевую позицию и вытащил ружье из-под одеяла. Телевизор теперь шептал, но это уже коротышку не спасет! Насио прижал ружье к щеке и навел оптический прицел на мемориал.
Через несколько секунд его глаза привыкли к яркому солнечному свету, и он увидел, что церемония возложения цветов заканчивается. Мотоциклисты уже выезжали на проспект. Телефургон был припаркован к противоположной стороне проспекта, оператор снимал кортеж с другой точки. Насио нашел синий «крайслер». Его пассажиры, улыбаясь и переговариваясь, занимали свои места. Насио улыбнулся. И все-таки несмотря на все происшествия последнего часа, у него ещё полно времени, чтобы довести дело до конца. Он перевел прицел назад, чтобы в его поле зрения попал черный «кадиллак».
Водитель уже сидел на своем месте, терпеливо барабаня пальцами по ободу рулевого колеса. Первый пассажир усаживался на заднем сиденье справа, потом привстал, расправил складку на брюках, снова сел. Следом за ним в машине стал устраиваться толстяк. Немного сгорбившись, он вошел в машину. Указательный палец правой руки Насио прилип к спусковому крючку, его правый глаз слился с оптическим прицелом. Толстяк с видимым усилием развернулся в узком проходе между сиденьями, сел и чуть повернулся к своему соседу.
Крестик прицела остановился на груди пассажира. Насио не спускал взгляда со своей жертвы. Прижатое к щеке ружье было точно продолжением его тела. Палец медленно и неумолимо нажал на спусковой крючок…
Глава 8
Несколькими часами ранее в то же самое ясное утро вторника капитан Жозе да Силва заворочался в своей мягкой кровати и злобно уставился на телефон: тот, не смущаясь грозного взгляда хозяина, без умолку трезвонил. Проклиная идиотов, придумавших этих механических злодеев, он протянул руку и снял трубку, рявкнув:
— Да?
На другом конце провода послышался жалобный голос Уилсона:
— Зе, сделай милость, не вопи ты так. Шепчи. И шепчи потише…
Да Силва откинул одеяло, спустил ноги на пол и только теперь окончательно проснулся. Он провел здоровенной ладонью по лицу, смахнув последние остатки сна, и широко зевнул.
— Уилсон, что же ты звонишь в такую рань? Я вчера лег в третьем часу утра. Что с тобой стряслось?
— Да ничего не стряслось, — слабо отозвался Уилсон. — Только моя голова так растряслась, что, кажется, лопнет.
Да Силва добродушно улыбнулся.
— Перепил пиньи. Я же тебя предупреждал.
— Большое тебе спасибо. Но только ты забыл предупредить меня о том, что там в качестве бесплатного приложения подливают нокаутирующих капель.
— Тебя опоили? Кто? Зачем?
Уилсон собрался было рассказать обо всем, что с ним случилось, но тут острая волна боли пронзила ему шею и устремилась к темени, так что он чуть не выронил мешочек со льдом, приложенный к затылку.
— Это очень уместный вопрос. Когда — и если — я приду в себя, то поеду туда, возьму этого чертова бармена за шиворот и вытрясу из него ответ на твой вопрос.
Да Силва уже не улыбался.
— Так что же произошло?
— Ну слушай, — Уилсон крепче прижал мешочек со льдом к голове и отвернулся от яркого солнца, бьющего в окно. — Я поехал в «Малоку де Тижука», поставил машину на стояке и вошел в главный бар. Там никого не было, не считая танцующей пары — такое впечатление, что по понедельникам Рио становится высокоморальным городом — заказал рюмку коньяка и стал ждать. И…
— И?
Уилсон вздохнул.
— И я заказал второй. Вот это и была моя ошибка, потому что не успел я прикончить рюмку, как комната заплясала у меня перед глазами, огни засияли и потом — полный аут. А проснулся я — примерно полчаса назад — в своей машине, заведение было, конечно, закрыто, а моя голова… — Он содрогнулся.
— Дальше…
— То, как я добрался до дому, наверное, останется загадкой всех времен и народов. Это я говорю к тому, что если тебе на стол ляжет рапорт о пьяном водителе старенького «шевроле», который видели в районе Лагоа…
Да Силва добродушно хмыкнул в трубку, но мысли его были отнюдь не добрыми. Куда же подевался этот лодырь Фрейре? И почему он ни разу не прозвонился?
— Я учту. А что ты от нас хочешь в связи с инцидентом? Послать группу захвата в Малоку и перевернуть там все вверх дном?
Уилсон оторопело уставился на телефонную трубку.
— Ты хочешь сказать, что тебя вовсе не интересует, почему бармен подлил сонного зелья неизвестному посетителю? Это не вызывает у тебя ни малейшего интереса? — Он подался вперед, словно надеялся заинтриговать невидимого собеседника. — Слушай, Зе, нам же известно, что Насио любил бывать в том месте и вот, как только я отправляюсь на поиски, меня внезапно выводят из игры… Тут определенно есть какая-то связь.
— Какая? — с любопытством спросил да Силва. — Но скажи мне, каким образом Насио Мендес мог догадаться, кто ты или тем более узнать тебя? Когда он бежал из страны, тебя ещё и в Рио-то не было. Но даже если бы и был, то вряд ли бы вы встретились на одном приеме. Так что зачем ему покушаться на тебя?
— Сделай милость, не повторяй мой вопрос. Лучше ответь сам — зачем?
— Впрочем, — продолжал да Силва задумчиво, — допустим, что он знает тебя, по крайней мере знает, кто ты. Может быть, он видел тебя в Вашингтоне…
Только невыносимая головная боль не позволила Уилсону в полной мере разозлиться.
— Зе, ну что ты такое несешь? Ты что же думаешь, он приполз в ЦРУ на коленях, умоляя дать ему работу и мы его наняли — и вот теперь он в знак благодарности подливает агенту сонные капли в коньяк?
— Ну, не знаю. Я бы этого не исключал. Так что ты хочешь, чтобы мы предприняли? Сняли взвод полицейских с оцепления, послали их прочесывать Малоку и пытать доброго старого бармена — и только лишь по той причине, что ты оказался недостаточно разборчив в выборе спиртного?
— Да нет…
— А он нам знаешь что скажет, глядя на нас своими невинными как у младенца глазами — что бедняга американец просто не мастак пить… И что, желая укрепить двусторонние отношения в духе добрососедства он взял пьяного американца и посадил его в машину поспать.
— Ага, — язвительно подхватил Уилсон. — И в духе добрососедства он сунул мне в карман записочку — чтобы я не дай Бог не забыл, что со мной произошло.
Да Силва подозрительно покосился на телефонную трубку. Если вашингтонские начальники дали Уилсону задание запутать тупого капитана бразильской полиции, то Уилсон старался изо всех сил.
— Какая записочка?
— Да я же тебе и звоню поэтому! — торжествующе выпалил Уилсон, почувствовав, что наконец-то возбудил у да Силвы интерес. — Когда я очнулся, я нашел у себя в кармане пиджака записку. В неё завернули ключи от машины — чтобы я уж наверняка её не потерял. Записка была предельно короткая: «Себастьян — получи своего стукача»! Ну, и что ты по этому поводу думаешь?
Да Силва потянулся к пачке сигарет на тумбочке, достал одну, закурил и, глубоко затянувшись, выпустил струю дыма в направлении раскрытого окна.
— Если честно, то просто не знаю. Один возможный вариант ответа вполне романтический. Какой-то посетитель бара принял тебя за частного сыщика, и тогда записка вполне объяснима. Малока — обычное место свиданий. И нередко эти свидания назначают женатые сеньоры.
— Да, но только единственными посетителями бара вчера были танцующие парень и девушка. Вряд ли они даже заметили мое присутствие. А что если там был Насио — и решил, что я за ним слежу?
— В таком случае почему он адресовал записку какому-то Себастьяну? — медленно произнес да Силва. — Кто такой Себастьян? В полицейском управлении у нас такого нет. — Он усмехнулся и ввинтил недокуренную сигарету в пепельницу. — Это не типично американское имя, однако нескольких Себастьянов я знал. Не вспомнишь ли кого-нибудь у вас в Управлении…
