Шарли Палмер - Зона опасности
Сэм с ревом снизился — увидел, как на лицах двоих мужчин расцветает ужас, потом бросил машину вверх, промчался над ними и развернулся. Он выровнял вертолет, снова снизился. А затем опять поднял «робинсона», и преследователи мгновенно оказались у него за спиной.
Нагнав Мэгги, он полетел с ней вровень. Сэм сложил два пальца колечком и поднес к глазу, надеясь, что она поймет: он просит ее посмотреть, что сейчас будет. Потом снова пошел на преследователей. Мужчины в рубке попадали на пол. Штурвал вращался сам по себе, судно начало опасно рыскать из стороны в сторону. За миг до столкновения Сэм набрал высоту.
Мэгги посмотрела вверх, кивнула, показывая, что поняла — Сэм не оставит ее преследователей в покое, — и, набирая скорость, бросила «бостонца» на северо-запад.
«Сикрест» совсем сбился с курса, а Сэм опустил вертолет так, что тот оказался между двумя яхтами. Один из преследователей уже ухватился за штурвал, однако волны, поднятые винтами вертолета, мешали ему выровнять курс. Сэм увидел, как пистолет другого дернулся при отдаче, однако катер мотало так, что толком прицелиться стрелок не мог. Сэм поднял «робинсона» выше, теперь палили оба. Один удачный выстрел, и они его подобьют.
Сэм пошарил за сиденьем в поисках аварийной ракеты, вставил запал, сдвинул дверь. И пошел прямо на «сикрест».
Двое внизу попрыгали в море за секунду до того, как взорвалась их яхта. Взрывная волна качнула даже «робинсона», хоть Сэм и успел набрать высоту. Обломки осыпались на воду. Столб черного дыма поднялся над горящей посудиной. Сэм поискал в море Мэгги, но «бостонец» уже скрылся из виду.
Оба преследователя всплыли на поверхность и теперь бултыхались среди обломков, махали кому-то. Сэм оглядел поле битвы и заметил выходящий из тумана катер береговой охраны. Пулемет, стоявший на носу катера, был расчехлен, стрелок наводил его на «робинсона».
Сэм начал отваливать на юг, подальше от Мэгги. И в тот же миг услышал над собой биение винтов вертолета, куда более тяжелого, чем «робинсон». Он глянул вверх. Над его левым бортом висел смертоносный гигант, известный под названием «партизан». И Сэм понял: пора сдаваться.
Он включил рацию, настроил ее на 123.0251, частоту связи воздух-воздух, и замер, ожидая инструкций береговой охраны.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Мэгги услышала взрыв, и на краткий миг ее охватило желание вернуться. Но уже в следующую секунду она поняла: Сэм не принял бы ее помощи; Джимми прежде всего.
И вот наконец в тумане показались скалы. Где-то посреди этих необитаемых клочков суши находился нужный ей остров. Мэгги сбавила обороты двигателя и на малом ходу углубилась в лабиринт островков.
В последний раз Мэгги была здесь двенадцатилетней девочкой, однако она и сейчас словно бы ощущала присутствие отца за спиной, сильные ладони, лежащие поверх ее собственных на штурвале. Она словно вновь оказалась на одной из прежних «Bellissima Bianca».
Наконец перед ней открылся водный простор, посреди которого вставал из воды остров побольше. Мэгги медленно пошла вдоль его скалистого берега, отыскивая памятную ей маленькую гавань. В ней был прежде лодочный причал, и, если Мэгги правильно поняла намек кардинала Маттерини, причал должен находиться там и поныне, хотя ступать на него не разрешалось никому, кроме живших и молившихся здесь обитателей монастыря Святого Петра. Ну и еще самого кардинала Маттерини — здесь он мог часами сидеть на краешке причала рядом со своим paesano, удить рыбу и вспоминать о деревенском детстве в горах далекой родины.
Найдется ли для беглеца укрытие лучше, чем колония прокаженных, устроенная для иммигрантов, которые привезли с собой в Новый Свет самый страшный из недугов Старого? Мэгги помнила рассказы о доминиканцах, построивших здесь часовню и лечебницу, о том, как они ухаживали за прокаженными.
И вот на берегу обозначился человек — нижняя часть фигуры тонула в тумане, и казалось, он ступает по воде. Мэгги направила катер к нему. Постепенно силуэт обретал форму и телесность. Она нашла его.
Мэгги ожидала увидеть на отце коричневое одеяние доминиканцев, с клобуком, но нет — он был в обычной ветровке. На голове — темно-синяя вязаная шапочка.
Катер уткнулся носом в пирс между двумя обшарпанными лодками. Сальваторе Беллини наклонился, удерживая маленькое суденышко, и Мэгги бросила ему веревку. Он поймал ее и пропустил сквозь кольцо деревянной причальной стойки.
— Твоей маме известно, что ты здесь?
Первые слова, какие она услышала от него за шесть лет.
— Не знаю, — ответила Мэгги. — Наверное, сейчас уже известно. Кто тебе сообщил о моем появлении?
— Зачем ты приехала?
Вполне в духе отца: он никогда не отвечал прямо на вопрос.
— Мне нужно поговорить с тобой.
Он протянул руку, Мэгги ухватилась за нее. Катер покачнулся под ней, когда она запрыгнула на причал.
— Как ты, папа?
— Телесно здоров. А душа… — Он пожал плечами.
— Паоло мертв, — резко сказала она. — Его убили.
— Да. Я знаю. Пойдем.
Придерживая Мэгги за локоть, отец повел ее от причала. Тропинка уводила их прочь от строений, в рощу высоких ясеней.
Мэгги ожидала, что отец заговорит первым. Но они шли через рощу в молчании. Лес поредел, и скоро отец с дочерью оказались на краю кладбища — надгробные камни длинными рядами тянулись по склону холма, высящегося над морем.
— Они устроили здесь кладбище, чтобы те, кто покоится на нем, вечно видели то, к чему всю жизнь стремились. Не знаю, утешение это или жестокость. А как по-твоему?
Мэгги неожиданно для себя обнаружила, что произносит не ответ на вопрос отца, а совсем другие слова:
— Папа, это не я навела ФБР на тебя и на «Гору Бэр».
Ей хотелось, чтобы отец все понял, прежде чем она скажет, зачем приехала.
— Ты должен это услышать. Человек из ФБР ждал меня, когда я вышла после занятий. — Она была тогда аспиранткой Колумбийского университета по курсу начального детского образования. — Специальный агент Адашек из отдела по борьбе с организованной преступностью. Он сказал, что ФБР знает о задуманной тобой встрече с О'Мэлли. Они знали, что встреча состоится в «Горе Бэр», только не знали когда.
Сальваторе Беллини поморщился, поднял руку, желая остановить ее, однако Мэгги покачала головой:
— Нет, ты послушай, папа. Ты винил меня, не желал со мной разговаривать, но теперь слушай.
Беллини повернулся и пошел прочь от нее. Мэгги догнала его, она не желала больше молчать.
— У ФБР был работавший под прикрытием человек, который сумел близко подобраться к О'Мэлли. Они знали, что тебе нужна поддержка О'Мэлли, чтобы остановить русских с Брайтон-Бич, набиравших слишком большую силу. Адашек дал мне послушать запись — на ней О'Мэлли сговаривался с двумя русскими. Они собирались убить тебя, Джеймса и Бобби Патрелли. ФБР хотело помешать этому.
Адашек показал мне фотографии, папа. Страшные фотографии. Тело их агента. Совсем юный, ему перерезали горло и протащили язык сквозь разрез. Агент Адашек сказал, что это сделал ты. Я знала, что это не так, это дело рук О'Мэлли или русских.
Она помолчала, ожидая, что Беллини скажет, что не приказывал это делать. Но он молчал.
— Это сделали люди О'Мэлли, не ты, папа.
Сальваторе Беллини покачал головой:
— Нет. Конечно, нет. Мы не «Мясники».
Мэгги вгляделась в его лицо и поняла, что правды ей не узнать никогда. Как же наивна она была тогда! Как верила отцу! Но почему он прячется, а О'Мэлли разгуливает по улицам?
— Я пыталась найти тебя, Джеймса, Бобби, но было слишком поздно. Я знала, что встреча должна состояться в отеле «Гора Бэр». И поехала туда, чтобы предупредить вас. А ФБР следило за мной, папа. Меня остановили по дороге и держали, пока все не закончилось. Я не делала этого.
— Я знаю. Твоя мама мне все рассказала. — Сальваторе Беллини поднял ладони, словно отпуская ей грехи. — Все это в прошлом. Пусть там и останется. Я же спрашиваю тебя о настоящем. Чего ты от меня хочешь?
Мэгги набрала воздуха в грудь:
— О'Мэлли знает, что ты жив. В прошлое воскресенье он приехал ко мне и забрал моего сына, прямо из постели. Он убил Паоло, пытаясь узнать, где ты скрываешься. Он хочет встретиться с тобой. — Она примолкла. — Нет. Он хочет убить тебя. Если я устрою вашу встречу, он отдаст мне сына. И я хочу, чтобы ты встретился с О'Мэлли и вернул мне сына.
— Хорошо. Тебе хватает смелости, чтобы сказать правду, — кивнул Сальваторе Беллини.
Мэгги полезла в карман, вытащила фотографию сына, которую носила с собой в ожидании этой минуты.
— Его зовут Джеймс Кейди. Я назвала его в честь Джакомо. Ему четыре года.
Сальваторе Беллини взял фотографию, вгляделся.
— Джакомо был в этом возрасте совсем таким же.
— Да. Мама тоже так говорит.
Лицо Беллини сморщилось. Мэгги, ошеломленная, смотрела, как он старается совладать с собой. Никогда прежде отец не выказывал при ней своих чувств.
