Гунар Цирулис - Не верьте в аиста
Они переглянулись и одновременно улыбнулись друг другу.
— Берт, я недавно где-то слышала, будто древние индейцы свято верили в бессмертие. Когда человек умирает, душа его переселяется в другую живую тварь, в животное, а то даже в червяка.
— Теперь понятно, почему в зоопарке мне в каждой клетке мерещится наша покойная учительница тригонометрии.
— Брось ты ржать! У меня иногда бывает такое чувство, что все, что ни происходит со мной, давно уже известно — будто в книге или в кино видела. И ничего уже нельзя изменить…
— Очень удобная теория. Всегда сохраняется возможность следующую жизнь прожить лучше.
— Вот видишь. Так что будем надеяться, в другой раз, если только узнаем друг друга, нам не придется так скоро расстаться… Я уезжаю, Берт, насовсем!
Ингрида быстро поцеловала юношу и, прежде, чем Альберт успел опомниться, исчезла в темноте.
Добрые вести никто не сообщает наспех. Зато если кто попадает в беду, то он не медля ни минуты подымает на ноги всех друзей и знакомых. Потому, наверно, и разносчики телеграмм так властно колотят в дверь, потому так тревожны трели междугородных звонков. Услышав продолжительный сигнал вызова, мадам Зандбург побежала — насколько ей позволяли непослушные ноги и больное сердце — к дому. Узнав голос младшей дочери, мадам Зандбург в первое мгновение почувствовала себя просто обкраденной, но уразумев, что ее призывают на помощь, сразу обрела хладнокровие и деловитость.
— Довольно болтать, каждая минута стоит денег… Конечно, поеду ночным поездом!.. Не говори глупости, только скажи мужу, чтобы встретил меня на станции… Да, да, целую!
Теперь же она взволнованно бегала по просторной гостиной, не отводя взгляда от Регины, погружавшей в большую корзину банки с вареньем.
— Малину, в первую очередь ставь малину! — поучала мадам Зандбург. — Ты же слышала, что у маленькой Руты воспаление легких.
— Можно подумать, у них в Элее мало варенья…
— А почему же тогда они звонят, чтобы я немедленно приезжала ухаживать за внучкой? — не очень-то логично задала вопрос мадам Зандбург. — И где этот твой Эдуард застрял? Я тут бросила все дела, а он не может прислать машину…
— Наверно, билет покупает, — заступилась за мужа Регина.
Альберт не прислушивался к разговору. Ему наконец удалось дозвониться до дежурного по МВД.
— Пожалуйста, подполковника Кашиса! Очень срочное дело!.. Как, еще не вернулся?.. Ах, был и снова уехал… В Юрмалу? Большое спасибо!
Он положил трубку и спросил мадам Зандбург:
— Значит, вам удалось сказать товарищу Кашису, что я его искал?
— Отец небесный! — всплеснула руками мадам Зандбург. — Ну просто вылетело из головы! С этой суматохой…
— Но он же едет сюда? — не терял надежды Альберт.
— Чтобы отвезти меня на вокзал, — гордо сообщила Зандбург, — а я еще не упаковалась… Ну чего ты тут крутишься под ногами? Беги скорей в школу, я там скликала всю твою команду, чтобы помогли изловить автомобильных воров… Просто не представляю, как там этот лейтенант без меня!
— Но товарищ Кашис…
— Ступай, ступай, — и мадам Зандбург легонько подпихнула Альберта в направлении двери. — Я ему обязательно скажу, где ты.
— Надо смотреть за домом тетушки Курсис, расставить посты…
— Ладно, ладно! — Мысль мадам Зандбург теперь работала в единственном направлении. — Да, передай Расме с Варисом привет от бабушки.
XII
Для Кашиса решение тещи о немедленном отъезде было сюрпризом. Обычно это проходило далеко не так гладко. Рената Зандбург была просто неспособна погостить немного, сердечно попрощаться и отбыть. Совесть ей не позволяла без всякого повода бросить несчастных родственников на произвол судьбы. И, как правило, таким поводом служил умело спровоцированный семейный скандальчик, отвечавший ее жадной до драматических конфликтов натуре, после которого можно было уехать. Разумеется, хлопнув дверью. Затем следовала многомесячная переписка с упреками и нотациями, но без традиционных поцелуев в конце письма, взаимные мирные предложения и вдруг — словно ничего и не было — телеграмма «Еду».
И все-таки было жаль, что старуха Зандбург так скоро уезжает. Могла бы малость еще погостить. Кашис не сомневался, что через пару дней она уехала бы со всеми своими чемоданами и большей частью вещей — кому теперь жулье может сбыть принадлежности туалета старой женщины, и притом столь малого размера?
Да, теперь можно было с полной уверенностью сказать, что все нити у него в руках. Фактическая сторона дела оказалась исключительно нехитрой, осложнения возникли совершенно случайно, что так характерно для неумелых воришек. Интересно, кто из них автор «романтического» трюка с багажной камерой и двойной подстраховкой — арестованный Завицкий или Петер, задержание которого теперь было вопросом нескольких часов, максимум — одного дня? По сути дела, завершение операции можно было возложить на подчиненных, но этот случай был особым, хотелось самому довести все до конца. Хотя бы ради Альберта… Он не мог отделаться от чувства вины: сын старого друга и фронтового товарища попал в сети преступников, а еще немного — и угодит в тюрьму. Хорошо, если удастся спасти его от скамьи подсудимых — и без того наука ему на всю жизнь.
А остальные «надцатилетние», которые теперь так быстро взрослеют, и не верят ни в аистов, ни в бога, ни в черта? К сожалению, педагогика безнадежно отстала от естественных наук. Дети читают книги про космические полеты, на экранах телевизоров видят прямые передачи с Луны, но в школе пишут сочинения на темы, которые еще их дедам казались устаревшими. А сам-то он что преподал своим детям нового, что сделал для того, чтобы сын никогда не смог стать жертвой вот такой Ингриды?
Охваченный внезапным ощущением тревоги, Кашис, купив билет теще, не поехал в управление, а поднялся на перрон пригородных поездов. Надо скорей попасть домой!
Мадам Зандбург не находила себе места. Предотъездная лихорадка не давала ей ни читать, ни смотреть телевизор, а до поезда оставалась еще уйма времени! Она завидовала ребятам, которые сейчас разыскивали преступников. Не надо было пороть горячку. Поехала бы с утренним поездом — ничего с Рутой за ночь не произойдет, — но зато можно было бы принять участие в охоте. Ведь это ей принадлежала блестящая идея привлечь к участию в поисках официантку вокзального буфета. А теперь этот выскочка Гайлит будет пожинать чужие лавры!..
Она вышла на крыльцо. Темень была непроглядная, и она наобум позвала:
— Иди домой, Чомбик! Попрощайся с Цезарьком, мы сегодня уезжаем.
Помахивая хвостом, пес поднялся по ступенькам и вошел в дверь.
Если бы мадам Зандбург не последовала за Чомбе, а дала глазам свыкнуться с темнотой, то увидела бы… Нет, она просто им не поверила бы — столь наглым был налет взломщиков на соседский дом.
Как будто зная, что кто-то позовет собаку Кашисов в дом, двое — как только это произошло — вышли из-за живой изгороди, в тени которой прятались, прошли через сад тетушки Курсис и ловко выставили окно на первом этаже. Через некоторое время в черном прямоугольнике обозначился силуэт мужчины. Выпрыгнул. Из окна ему подали большой мешок. Вылез и его подручный, тоже с мешком. Оглядевшись, воры шмыгнули в кусты.
Безуспешно объехав все юрмалские кафе и рестораны, комсомольское звено, получившее в свое распоряжение милицейский микроавтобус, заехало на автостоянку кемпинга «Вайвари». Первым из машины вылез лейтенант Гайлит, за ним официантка вокзального буфета, Альберт, Варис, Вилис, Расма, Астра, Лайла. У всех ребят были нарукавные повязки «юных друзей милиции». Однако их настроение было не воинственное, а скорее унылое.
— Я уже с ног валюсь, — жаловалась официантка. — Весь свой свободный вечер с вами прошлялась… Кто за меня завтра станет принимать смену, ваш Кашис, да?
— Мы тоже устали, — сказала Расма, словно утешала новичка-первоклашку.
— Если б хоть кого-нибудь поймали, — вздохнул Вилис.
— Тогда мы уже давно были бы дома, — вымученно улыбнулся лейтенант. И чего ради он так усердствовал, зачем связался с этой взбалмошной старушонкой, которая сама не соизволила явиться? — Проверим еще эти коттеджи, шашлычную и — баста.
— Наконец сказано хоть одно умное слово! — и официантка сразу стала всех подгонять: — Только скорей, бегом, ну!
— Почему мы везде должны ходить оравой, точно интуристы? Раздайте нам эти карточки, — предложила Астра.
Лейтенант выдал своим помощникам по портретику торговца камбалой, нарисованному со слов официантки. К сожалению, характерных примет было маловато, хотя в общих чертах изображенный на рисунке мужчина смахивал на Петера.
— Ни в коем случае не действуйте самостоятельно! — предупредил лейтенант. — Никакой самодеятельности!
