Марина Серова - В объятиях бодигарда
— Приезжай, — выдохнул Олег в трубку, — срочно. Ты мне нужна. Я дома.
Какого черта он вернулся домой? Ведь говорил, что намерен провести вечер с отцом. Наверное, опять поцапались.
Олег все же как-никак — мой клиент! Мной овладело лихорадочное беспокойство.
— Почему ты поехал домой? — изнемогая от поцелуев Вячеслава, только и смогла произнести я.
Слава понял, что я разговариваю с мужчиной, но ласк своих не прекратил. Наоборот, казалось, этот разговор возбуждал его все больше и больше.
— Если не приедешь, я сам приеду за тобой! — завопил Лепилин-младший. — В конце концов ты — мой телохранитель!
Что это, мальчишеская блажь или искреннее нетерпение?
— Приеду, только позже.
— Когда?
— Скоро, верь мне, — я отключила мобильный и, немного отстранив упрямую голову Славы, скомандовала:
— Пошли!
Убирая «сотовый» в сумочку, я незаметно достала оттуда таблетку быстродействующего снотворного и спрятала ее в ладони. Войдя в спальню, я увидела, что Вячеслав уже лежит в постели, накрывшись простыней, а на тумбочке рядом с кроватью стоят два наполненных фужера и початая бутылка шампанского.
— Присев на краешек кровати, я взяла фужеры и, потихоньку опустив в один из них таблетку, протянула его Вячеславу.
— Давай выпьем за родителей. Ой, я не спросила, живы ли они у тебя?
— Отец жив, а мать умерла при родах, я ее видел только на фотографии.
— Извини, я не знала. А твой отец? Он работает?
— Да, в банке.
— Надеюсь, это надежный банк, а то я собираюсь открыть счет.
— Банк «Кардинал», — пожал плечами Вячеслав, — не хуже и не лучше других.
Я ожидала что-то подобное, но, конечно, не такое совпадение. Видимо, я не сумела скрыть своего изумления, потому что Слава спросил:
— — Слышала про этот банк?
— Твой отец там работает управляющим?
Теперь удивляться настала очередь Славы.
— Откуда ты знаешь?
— Его фамилия — Хайтин?
— Ну да, ты что, знаешь его? — взгляд его стал каким-то беспокойно-настороженным.
— Так, слышала где-то, — я беззаботно улыбнулась и подняла руку с фужером. — Ну давай за родителей. За то, что они заботятся о нас и никогда не забывают.
— Вообще-то, я хотел выпить за тебя, — начал петь мне дифирамбы Вячеслав, — у тебя просто обалденное, сногсшибательное тело.
«Ну что ж, он не далек от истины», — подумала я.
— Сначала — за родителей, а потом — за мое сногсшибательное тело, — произнесла я вслух и пригубила шампанское, краем глаза наблюдая за Вячеславом.
Отпив половину, Вячеслав поставил фужер и потянулся ко мне. Его теплая ладонь коснулась моего плеча, плавно скользнула на талию и замерла возле бедра. Больше он ничего не успел, потому что уже через минуту спал сном младенца.
«Достатошно одной таблэтки», — вспомнила я знаменитую фразу героя Папанова из фильма «Бриллиантовая рука».
В моем случае — а вернее в случае с Вячеславом Хайтиным — достаточно оказалось половины.
Убрав его руку, я встала и, заказав по телефону такси, начала собираться. Когда я обувала туфли, мое внимание привлек ботинок Вячеслава. Ничего особенного, обычный ботинок. Только вот в его глубоком протекторе, выходящем на боковую поверхность, я заметила какую-то беловатую пыль. Что-то вроде побелки или штукатурки.
Я подняла ботинок и, повернув подошвой, стала внимательно рассматривать его. Да, это явно какая-то строительная грязь. Внезапно острая догадка пронзила мой мозг. Бросив ботинок, я кинулась в спальню.
Быстро обыскав шкаф, тумбочки и полки и не найдя ничего интересного, я направилась в гостиную.
Окинув взглядом гостиную, я прикинула в уме, где может храниться та вещь, которую я ищу. Обследовав мебель, я подошла к противоположной стене, на которой висели несколько абстрактных картин, написанных маслом, и, приподнимая, стала заглядывать под каждую из них. Под картиной, на которой был изображен скелет рыбы, плывущий среди зарослей морских водорослей, я обнаружила небольшой сейф. Я вернулась обратно в ванную и в кармане валявшихся брюк Вячеслава нашла довольно тяжелую связку ключей в кожаном футлярчике.
В это время запиликал мой «сотовый».
— Алло, — я молниеносно выдвинула антенну.
— Такси заказывали? — раздался в трубке зычный бас.
— Ждите, я скоро, — крикнула я в микрофон.
— Стольник в час, дамочка, — хмуро отозвался обладатель баса.
— О'кей.
Я положила телефон на пол и отперла сейф.
Внутри я обнаружила еще одно отделение, поменьше.
Открыв его, я достала небольшую резную шкатулку из сандалового дерева. Приподняв крышку, я заглянула внутрь. Вещь, которую я ожидала найти, лежала сверху на горке других драгоценностей…
Убрав шкатулку на место, я тщательно заперла сейф и придвинула картину на прежнее место. Схватив телефон и убрав футляр с ключами в сумочку, я в темпе вальса спустилась на улицу.
Плюхнувшись на заднее сиденье такси, назвала адрес.
* * *Едва я переступила порог этой странной квартиры, ее сильно «набравшийся» хозяин грузно повис на мне.
— Черт, я уж хотел снова тебе звонить! — промычал он.
— Олег, — я кое-как затащила его в огромную, кажущуюся в этот поздний час трагически необитаемой и тревожно пустой гостиную и уложила на гору разноцветных подушек.
Он тупо пялился на меня и часто моргал. В комнате воцарилась оглушительная тишина — настоящий космический вакуум.
— Олег, — я встряхнула его и посмотрела в сонные пьяные глаза, в которых стоял влажный сентиментальный туман. — Ты мне нужен. Мы должны поехать к твоему отцу, ты меня слышишь?
— Что? — промямлил он, капризно отстраняясь и недоверчиво вглядываясь в мое лицо. — Ты о чем, детка?
— Ты мне нужен, — терпеливо повторила я.
— А ты — мне, — икая, загоготал он и притянул меня к себе.
В его расслабленных мышцах было еще достаточно силы, и я повалилась прямо на него. Он снова по-идиотски заржал и крепко сцепил руки на моей спине.
— Олег, — сделав усилие, я вырвалась и опять что было сил тряхнула его.
Продолжая смеяться как буйно помешанный, он растянулся на спине и, уставившись в потолок, с неожиданной горечью произнес:
— И ты туда же, всем вам от меня чего-то нужно…
— Что ты несешь, — я зажала его лицо в своих ладонях и низко наклонилась над ним. — Ты можешь встать?
— Да отстань ты от меня! Ты, баба, — он враждебно оттолкнул меня, — пошла вон!
— Я знаю, кто убил Катерину, и ты мне нужен как свидетель, — резко сказала я, глядя на распростертого на подушках Олега.
— Что-о? Какая такая Катерина? — явно с целью позлить меня переспросил он.
Черт! Я поняла, что разговаривать с ним сейчас не имеет смысла, и, достав «сотовый», набрала номер Валерия Николаевича.
— Да, Лепилин слушает, — услышала я в, трубке спокойный властный голос.
— Добрый вечер, Валерий Николаевич, это Охотникова. Я знаю, кто убил Катерину, и вы нужны мне как свидетель. Нам необходимо съездить с вами в одно место. Я могла бы немедленно заехать за вами. Дело срочное, — взволнованно добавила я.
— Как свидетель? — скептически переспросил Лепилин-старший.
— Если вам, конечно, интересно… — Я умолкла, стараясь найти убедительный аргумент, чтобы заставить Валерия Николаевича откликнуться на мое предложение. — Я звоню вам от Олега. Он сильно пьян, и я не уверена, что смогу расшевелить его.
— Хорошо. Ждите меня. Я приеду через минут пятнадцать, а пока постарайтесь растолкать Олега.
Не люблю, когда он напивается.
Лепилин-старший говорил короткими рублеными фразами.
— Я вас жду, — с облегчением сказала я и отключила «сотовый».
Не обращая внимания на слюнявое и нечленораздельное бормотание Олега, который, лежа на спине и закинув ногу на ногу, «тихо вел беседу сам с собою» на понятном только пьяницам языке, я прошла в глубь комнаты, отмечая про себя следы грандиозной гулянки.
На полу валялись пустые бутылки, блестящие обертки от шоколада, коробки от конфет, апельсиновая кожура, арбузные корки, ополовиненные банки болгарских огурцов и помидоров, причем пятна от пролившегося маринада густо уснащали ковер и паркет. На низком столике стояла тарелка с крабами, вскрытая банка с испанскими оливками и большое блюдо с выпотрошенными креветками. Обглоданные свиные ребрышки были сложены в виде пирамиды, чем живо напомнили мне сюжет картины одного русского художника-передвижника под названием «Апофеоз войны».
Я опять подошла к возлежащему на подушках Олегу и снова попыталась хоть немного развеять круживший ему голову хмель, чтобы вернуть его к трезвой действительности. После серии бесполезных хлопков, щипков, встрясок и побуждающих к действию слов я влепила ему хорошую пощечину. Он мигом вскочил и ошарашенно уставился на меня.
— Ты что! — возмущенно завопил он, схватившись за моментально покрасневшую щеку.
