Марина Серова - Удавка для жрицы любви
Денис снова закурил сигарету. Он нервничал. Я же прокрутила в мыслях его последнюю фразу и усмехнулась: ничего себе, попугали!
— А потом началось самое плохое, — после короткой затяжки продолжил Гоблин. — Мы недавно отмечали день рождения Люцифера. Я сильно тогда набрался и свалился в одной из комнат. Да так удачно, прямо под кровать. Не знаю, сколько я в отключке был, но только когда очнулся, услышал разговор этих двух идиотов. Они плели там про какой-то шантаж, угрозы и про кассету.
— Подожди, подожди, — остановила я его. — С этого места, пожалуйста, поподробнее.
— Да что подробнее? Витек говорит: «Эх, нам бы ту кассету найти, что у Ирки была!», а Кирилл ему: «А-а, теперь уже поздно, операция скоро начнется, и нам лучше молчать, а то окажемся там же, где Верка с Иркой сейчас».
Кое-что в моем мозгу уже вставало на свои места, но отступать на полпути я не собиралась.
— А что было потом? — не отставала я от Дениса.
— Не знаю, я опять вырубился, — отмахнулся молодой человек. — А когда на следующий день проснулся, Люцифер сказал, что парней отправил на задание, а я, мол, слишком пьяный был.
— И ты сразу начал искать кассету? И не знал, что на ней?
— Не, не знал, — отрицательно покачал головой Денис. — Понимаешь, я было попробовал на Лизку наехать, а она, как заведенная, твердит: ничего не знаю. Я тебя видел там. Мне это показалось подозрительным. А первый раз я засек тебя в квартире Гришиных. Вот только не могу понять: откуда ты знаешь про кассету и чего тебе надо?
— В общем, так: дело это меня интересует, потому что мне за это платят. Я — частный детектив, зовут меня действительно Татьяна Иванова. Меня наняли родственники Ирины Гришиной, чтобы я расследовала ее убийство.
— Убийство? — едва не упал со стула Денис.
— Да, убийство. У меня сомнений нет.
Молодой человек заметно побледнел.
— Значит, значит… Вот, черт! — Он взвыл от досады и запустил руку в свою пышную шевелюру.
— Что такое? — испугалась я.
— Значит, и остальное мне не приснилось…
— Что-то я не понимаю тебя. Что приснилось?
— Да что понимать-то? Я ведь, когда после той пьянки проснулся, сначала думал, что это мне приснилось. Ну, типа, пьяный бред. Потом еще Лизка сказала, что ни о какой кассете не слышала. У меня совсем чуть — чуть сомнений осталось. За тобой следить стал больше из интереса, чем из…
— Там говорили что-то еще, да?
— Д-а-а! Гады, отморозки, ничего у них святого нет! За деньги и дозу все продадут. Вот сволочи! — Денис заплакал.
— Ладно, что теперь расстраиваться? Слезами горю не поможешь. Теперь-то ты мне доверяешь? Будешь помогать? — успокаивала его я.
— Помогать? А что тебе помогать, я их убью сразу, да и все, даже разговаривать не буду.
— Кого их? Ты хотя бы знаешь, кто это сделал? — задавала я вопросы скорее для проформы, чем в надежде получить на них достаточно ясные ответы.
— К сожалению, да.
У меня на языке вертелся вопрос: «Кто?» Но я решила не торопить события: сейчас это довольно опасно, вдруг Денис в последний момент испугается и даст ложную наводку. Пришлось отложить этот разговор.
— Ладно, об этом мы поговорим попозже. Ты не хочешь послушать кассету? — предложила я.
— Так ты ее все-таки нашла?
— Конечно, а ты что, сомневался?
— Честно говоря, нет, но…
— Так будем слушать?
— Давай.
Я отправилась в соседнюю комнату за магнитофоном, а мой пленник остался на кухне. Через минуту я принесла все необходимое.
— Я вот только переживаю, сохранилась ли пленка… — рассуждала я, включая шнур в розетку.
— А что, кассета испорчена? — спросил Денис.
— Все может быть, мы ведь не знаем, сколько времени она пролежала под памятником. Дождь мог сделать за это время свое дело, хотя Ирина и упаковала кассету в полиэтиленовую пленку.
Я вытащила кассету из пакета и принялась внимательно разглядывать. К счастью, никаких видимых следов порчи не было заметно. Чьи голоса мог узнать там Денис, я даже не догадывалась. Единственное, чего мне бы не хотелось в тот момент, — это крушения моего собственного вывода о непричастности ко всему этому Вениамина Шаганова. «Неужели я потеряла нюх на подобные дела?» — подумала я, но раньше времени предпочла не нервничать — все-таки собственная интуиция подводила меня крайне редко.
Включив магнитофон, мы с Денисом напряженно замерли. Сначала ничего не было слышно, кроме непонятного хрипа и шипения. Я почти отчаялась, но тут, наконец, в записи раздались мужские голоса:
«— Ну, что ты мне скажешь по поводу нашего плана? — лениво произнес молодой тенор.
— Мне кое-что не нравится, но в общем можно принять за основу. Ты ко мне заскочи на днях, обсудим некоторые моменты».
Я нажала кнопку «стоп».
— Ты узнаешь эти голоса? — обратилась я к Денису, заметив на его лице сосредоточенное выражение.
— Первого я что-то не узнаю, а вот второй голос точно Люцифера.
— Ладно, слушаем дальше. — Я снова включила магнитофон.
«— Шеф, а не много ли мы времени тратим на подготовку? Можно же просто шлепнуть у ворот дома или…
— Ты мне будешь диктовать, что мне делать? — зарычал Люцифер.
— Простите, я, кажется, начал забываться.
— Так-то лучше! Мне еще надо решить с ним кое-какие вопросы. На время он мне нужен живым. Кстати, ты навел справки по поводу его девки?
— В смысле, жены? — не понимал молодой.
— Ну, да.
— Почти, но мне нужно знать, его жена носит фамилию мужа?
— Да, она тоже Шаганова».
«Ничего себе!» — промелькнуло у меня в голове.
«— Мне надо знать ее распорядок дня, на всякий случай. Я слышал, она рожать собралась?
— Да, она беременная.
— Тогда на нее можно сделать дополнительную ставку: за беременной бабой любой мужик в огонь и в воду, не задумываясь, бросится. Учти этот момент. Впрочем, сильно осложнять себе жизнь я не собираюсь, поэтому постарайся обойтись одним Вениамином, а жена пусть останется запасным вариантом. Думаю, этого будет достаточно. А вообще лучше не торопиться, времени у нас еще достаточно».
Далее разговор обрывался. Сомнений быть не могло. Речь шла о любовнике Ирины Гришиной — Вениамине Александровиче Шаганове.
— Но почему он хочет убрать его? — вслух воскликнула я, совсем забыв про Дениса.
— Кого?
— Ты когда-нибудь слышал о Шаганове Вениамине Александровиче? Он же Веник, он же Седой?
Денис задумчиво прикурил сигарету.
— Ну, слышал от Иринки, она говорила, что он одно время был ее любовником, и она вроде бы даже любила его.
— А она говорила, почему они расстались?
— Нет, но она очень на него была обижена. У нее даже выражение лица менялось, когда она рассказывала о нем. Но что-то я совсем ничего не понимаю, — с отчаянием закончил Денис.
— Итак, эта запись была сделана примерно три-четыре месяца назад. Седой до сих пор жив. Почему?
С появлением кассеты работы только прибавилось, появились новые вопросы. Как у Гришиной оказалась эта кассета? Где она слышала этот разговор и каким образом записала его? Почему она ничего не сказала Шаганову, а спрятала кассету на кладбище? В конце концов, как узнал Люцифер про кассету и зачем он хочет убрать Седого? А самое главное, какова роль Ирины Гришиной во всей этой заварушке?!
Как это было ни печально, но начинать работать нужно было немедленно.
— Значит, так, подскажи-ка мне для начала, где я могу найти Люцифера?
— У него дома. А что?
— Адрес.
— Особняк в Ленинском районе, квартира, офис там же, неподалеку. Все находится на улице Чемодурова.
Я зафиксировала эти примерные координаты в своем блокноте и наметила план действий.
— Так, ты остаешься здесь, — скомандовала я, поднимаясь. — Я поехала по делам. Медлить нельзя.
— Пахнет жареным? — усмехнулся Денис. — Ты что, бросишь меня здесь одного?
— Нет, сейчас клоунов приведу, развлекать тебя будут! — съязвила я. — Конечно, ты пока тут посидишь, — подтвердила я для пущей убедительности. — Отпустить не могу, а то как бы ты чего не натворил.
— Тань… — почти жалобно начал Денис, но я перебила его:
— Слушай меня, мальчик. Эти дяди не играют, и тебе лучше временно остаться здесь. Понимаешь ты или нет, но они могут догадаться о том, что ты многое знаешь. В этом случае лично я тебе не позавидую. Так что сиди пока тут и прибереги свое геройство для чего-то более благородного, чем месть.
Я быстро собирала свою сумку с «дамским набором», благо пистолет Макарова у меня всегда был с собой, а запасы наручников, «жучков» и прочей технической ерунды были у меня на всякий случай и в конспиративной квартире. Так что особой необходимости заезжать домой не было. Правда, я старалась не слушать голос совести, который напоминал мне про рыжего кота, оставленного на мое попечение подругой. Но я успокаивала себя тем, что человеческая жизнь стоит гораздо выше пищевых притязаний Маркиза.
