Дональд Гамильтон - Ликвидаторы
- А ты что будешь делать, малыш?
- А мне нужно позвонить. Дело очень деликатное, так что я был бы очень признателен, если бы вы обе перешли в другую комнату и закрыли за собой дверь.
Мойра встала с пола и пытливо уставилась на меня.
- Я же сразу сказала, что ты работаешь на правительство. Держу пари, ты собираешься звонить в Вашингтон.
Разумеется, и на этот раз она была совершенно права. Как, впрочем, и всегда.
- Иди, расчеши свои золотые локоны и будь хорошей девочкой, напутствовал её я.
Она ещё какое-то время разглядывала меня, а затем легкомысленно передернула плечиками, словно отгоняя от себя одолевавшие её навязчивые мысли. Вот бы мне научиться с такой же легкостью отрешаться от своих проблем.
- Телефон вон там, - сказала она. - И не волнуйся, параллельных аппаратов в доме нет. Идемте, миссис Логан, ему нужно побыть одному.
Я дождался, пока они выйдут из комнаты. Бет была стройнее, женственнее и на полголовы выше. Мойра на её фоне казалась низенькой толстушкой. Затем я подошел к телефону, набрал обычный номер в Вашингтоне и прошел через обычные в таких случаях формальности. После этого меня соединили с Маком. Конечно, особым приятством сотрудничество с этим старым лисом не отличалось, однако следует отдать ему должное, что когда это нужно, он всегда оказывается на месте, а не играет где-нибудь в гольф.
- Это Эрик, - сказал я. - Сэр, я тут подумал, что вам будет интересно узнать, как я тут провожу свой отпуск.
- Эрик, ну так как там у тебя дела? - сухо поинтересовался Мак. Надеюсь, ты в полной мере наслаждаешься жизнью и жалеешь лишь о том, что меня нет рядом, и ты не можешь набить мне морду, так?
- Вообще-то, могли бы и предупредить, что в деле замешана моя семья.
- Мне показалось, что будет лучше, если ты сам узнаешь об этом на месте, - ответил он. - Тебе было бы неловко наведываться к ним в качестве агента, занятого выполнением официального задания; к тому же ты, не дай Бог, мог бы решить, будто я хочу, чтобы ты шпионил за ними.
- А вы этого не хотите?
Он рассмеялся и проигнорировал последний вопрос. Затем его тон стал по-деловому сдержанным.
- Я знаком с последним отчетом Пола. У меня также имеется медицинское заключение о результатах вскрытия, в котором, в частности, сказано, что его ранения имеют отнюдь не случайный характер, и на обычное избиение это не похоже. Надеюсь, ты понимаешь, что имеется в виду. Побои, конечно, были нанесены с особой жестокостью, но в целом складывается такое впечатление, что убийца Пола делал это со знанием дела и целенаправленно. - Мак откашлялся. - Он раскололся?
- Пол-то? - переспросил я. - Похоже на то.
- И у тебя есть доказательства?
- Мартель знает обо мне все, даже мой оперативный псевдоним. Разумеется, он мог получить эту информацию и из других источников, но, принимая во внимание тот факт, что на оперативную работу я возвратился совсем недавно, такой вариант представляется маловероятным. - И мгновение спустя, смутно догадываясь, о чем, должно быть, в тот момент подумал Мак, добавил: - Тем более, что под пытками у любого развяжестся язык.
- Да, за редким исключением. И поэтому к Полу претензий у меня нет. Я ругаю себя за то, что поставил его в такую ситуацию. Мне не следовало отправлять его туда одного. Ведь я знал, что он ещё не готов действовать самостоятельно, во всяком случае, против такого профессионала, как Мартель. Я... - В трубке снова воцарилось молчание, и я почувствовал себя несколько неловко. Любому станет не по себе, если человек типа Мака вдруг даст понять, что и ему не чужды человеческие чувства. Это способно подорвать вашу веру в такие незыблемые явления, как жизнь и смерть, и заставить вас усомниться в том, что Земля вращается вокруг Солнца. Я слышал, как он снова откашлялся, а затем натянуто сказал: - Получив такую информацию, Мартель должен был предпринять некие действия, а инаяе ты никогда не узнал бы о том, что он ею располагает.
- Да, сэр. Он попытался заставить своего босса, Фредерикса, вывести меня из игры, по крайней мере, на какое-то время. Полагаю, что инициатива исходила от Мартеля. Его положение до некоторой степени осложняет тот факт, что ему необходимо действовать в рамках своего прикрытия, то есть в качестве бандита, исполняющего указания своего шефа. Фредерикс наверняка стал бы задавать слишком много вопросов, если бы вдруг засек своего наемника на том, действующим по своей собственной инициативе. - И немного помолчав, я добавил: - Сэр, у меня есть вопрос.
- Да?
- Похоже, мы предполагаем, что Мартель находится в стране с некоей секретной миссией, и выполнением её он занимался последние семь лет или даже больше. А никто не рассматривал такую возможность, что он мог просто "завязать"?
- Что ты имеешь в виду, Эрик?
- Ну, он мог просто завести себе продолжительный роман с какой-нибудь дамочкой. И за это его могли просто-напросто выкинуть со службы. Какая досада! Не помирать же бедняге с голоду. И тогда он перебрался сюда и нанялся в охранники к главарю американской банды, ибо именно работа данного профиля была ему по душе и подходила больше всего. Когда же Риззи отправился за решетку, то Мартель просто изучил рынок труда и прибился к тому работодателю, который пообещал ему платить больше, чем другие, и по чистой случайности этим нанимателем оказался Фредерикс.
- И как тогда ты объяснишь то, что случилось с Полом?
- Запросто, сэр. Естественно, Мартель не хочет, чтобы вокруг него увивались ищейки типа Пола и меня - и вовсе не потому, что он проворачивает какую-либо секретную операцию, действуя по заданию наших оппонентов, а просто потому, что мы можем разоблачить его, как лже-Джека Фенна. Потому как бывший преступник, став законопослушным гражданином, не обрадуется встрече с детективом из своей прошлой жизни, ибо это могло бы нанести урон его вновь обретенной репутации честного человека.
- Эрик, а ты сам-то веришь тому, что говоришь?
- Я не могу верить или не верить. Я просто считаю, что такую возможность тоже не следует сбрасывать со счетов.
- Этот вариант рассматривался в числе прочих, - сказал Мак, - и был признан несостоятельным.
- Почему?
- По той единственной причине, что те люди, на которых он работал, как тебе, наверное, уже известно, имели обыкновение прибегать к одному и тому же способу избавления от нерадивых работников. После такого увольнения, очень немногие из них вновь объявлялись на рынке труда. Однако, ты в какой-то мере прав. Нам стало известно, что Мартель снова впал в немилость у своего начальства, и произошло это, предположительно, где-то во временном промежутке между пятьдесят первым годом, когда, как известно, он работал на них в Берлине, и пятьдесят третьим, когда наш общий знакомый впервые попал в поле зрения нашей полиции под фамилией Фенн.
- Откуда же у вас такие сведения, сэр?
- Логично предположить, что имея дело с таким бабником, как Мартель, узнать столь интимные подробности можно было лишь из одного источника - от одной из его бывших подружек. На наше счастье, дамочка затаила на него великую обиду, и тогда мы сыграли на этом и вытянули из неё все, что ей было известно. И хоть в особом пристрастии к алкоголю он прежде замечен не был, но, видимо, пару раз все же допивался до скотского состояния, и выпивка развязывала ему язык. По мнению той дамочки, он считал, что его незаслуженно обидели. "Стоит лишь один раз оступиться, и тебя тут же ссылают в Сибирь!" - так он говорил об этом - Америка в его представлении была Сибирью. А ещё он пытался произвести на неё впечатление рассказами о том, сколь почитаем и уважаем он был бы где-то в другом месте, и как унизительно для него быть на посылках у такого лоха, как Риззи.
- И все равно это ещё не доказывает..., - возразил было я, воспользовавшись короткой паузой в монологе Мака.
- Это ещё не все, - перебил меня Мак. - Та девица сильно струхнула, услышав, как пренебрежительно он отзывается о столь могущественном главаре мафии, как Риззи, и сказала об этом Мартелю. Тот же лишь посмеялся над ней и сказал что-то в том роде, что, возможно, Риззи и считает, что это он, Мартель, то есть Фенн, находится у него на побегушках, но на самом деле все наоборот... Протрезвев, он основательно поколотил свою даму сердца, да так сильно, что та едва не отправилась на тот свет. И ещё пригрозил, что убьет её, если она только где-нибудь, когда-нибудь осмелится повторить хотя бы слово из сказанного им.
- Мартель слов на ветер не бросает, и наверняка он не шутил.
- Ей тоже так показалось, - заметил Мак. - Но все-таки две с лишним тысячи миль, разделяющие Нью-Йорк и Рино, очевидно, прибавили ей уверенности, и некоторое время спустя после того, как Мартель отбыл на запад, поступив на службу к Фредериксу, она стала жаловаться на судьбу, рассказывая о своих житейских неурядицах случайным знакомым в различных барах, а кое-кто услышал об этом и счел своим долгои поставить в известность нам.
