Инна Балтийская - Принц на горошине
– Сашенька, у меня уже ноги отдохнули, я могу и сама идти!
Не знаю, подействовали мои уговоры или у парня просто разжались руки, но он поставил меня на асфальт. Я покрепче взяла его под руку и, сильно прихрамывая, пошла вперед. Мы здорово отстали от толпы, когда рядом материализовался Артем.
– Ну что, Сашок, недолго ты девушку на руках носил? – издевательски поинтересовался он.
– Я сама попросилась на землю.
– Да ты же ходить не можешь!
Я приосанилась и довольно бодро просеменила несколько шагов. Потом уставшие ноги начали заплетаться, и я, покачнувшись, крепче вцепилась в Сашину руку. Артем улыбнулся, слегка приобнял меня за талию, и не успела я опомниться, как уже покоилась в его крепких руках.
– Оставь Полину в покое! – прошипел Саша.
– Донесу до автобуса и оставлю.
– Я ее сам донесу!
Не отвечая, Артем широкими шагами двинулся вперед. Я решила немного помолчать. Пока парни ругаются, глядишь, до автобуса как раз и дойдем. Но Саша быстро обошел нас и перегородил дорогу:
– Поставь Полину на ноги!
– И не подумаю, – улыбнулся Артем. – А что, храбрый ты наш, хочешь со мной драку затеять? Тебя не смущает, что я могу твою красавицу уронить?
– Я тебя прошу – поставь меня на ноги! – тихо, но твердо сказала я.
– Твоя просьба для меня – закон!
Очутившись на земле, я вновь попыталась пойти своим ходом и вновь потерпела неудачу. Стоило мне слегка покачнуться, как Саша одним прыжком подскочил ко мне и вновь поднял на руки. Он тащил меня, как двухсотпудовую гирю, стиснув зубы. Его щеки осунулись, на лбу выступил пот… Дыхание парня становилось все более прерывистым, руки потихоньку опускались. Я покрепче ухватила его за шею, гадая: когда мы рухнем, кто окажется внизу, а кто приземлится сверху, на мягкое? По всему выходило, что внизу окажусь я. Прощай, восхитительное зеленое платьье! От него останется одно воспоминание, да и синяки меня, боюсь, не украсят. Вот же не вовремя он меня приревновал. И главное, к кому!
Саша покачнулся, руки невольно разошлись в стороны, и я бы обязательно рухнула на асфальт, если бы не Артем. Он поймал меня буквально на лету. Приобнял и ласково обратился к Саше:
– Ну как, герой, хочешь еще раз попробовать? Девушку тебе не жалко?
Саша молчал, пытаясь отдышаться. Тем временем я решительно скинула с ног босоножки.
– Все, я готова продолжать поход.
– Полина, простудишься! – заботливо предупредил Артем. – Асфальт холодный, к тому же не такой уж чистый. Тут и стекла битые могут встретиться, и крышки от бутылок…
– Буду надеяться, что мне повезет и с битым стеклом я не встречусь.
– На какие жертвы ты готова ради Сашки! – полунасмешливо, полувосхищенно произнес Артем. Тот наконец повернулся к нам.
– Ладно, лучше неси ее, нельзя сейчас по асфальту босиком ходить.
Не дожидаясь повторной просьбы, Артем поднял меня на руки, и мы продолжили наше веселое путешествие. Я гордо размахивала босоножками и, кажется, даже что-то напевала, чтобы подбодрить своих кавалеров. Впрочем, у меня нет ни слуха, ни голоса, так что навряд ли они по достоинству оценили мои усилия.
Артем, не сильно запыхавшись, донес меня до автобуса и торжественно внес в дверь. Остальные гости уже сидели на своих местах, дожидаясь нас. Мы доехали до небольшого армянского ресторанчика, я кое-как нацепила на стертые до крови ноги злосчастные босоножки и, повиснув на руке Саши, доковыляла до накрытого стола, расположенного большой буквой П. Во главе стола уже сидели жених с невестой, слева от меня устроился Саша, справа – какая-то незнакомая девица. Артем, видимо, помня мой приказ, уселся через два места от меня. Встретив мой взгляд, он улыбнулся и подмигнул. Сашу, тоже не сводившего с меня взгляда, передернуло.
Надо отдать ресторанчику должное – украшен он был, можно сказать, роскошно. Разноцветные гелиевые шарики были вдеты один в другой, и парили в воздухе роскошными букетами. На стенах висели переливающиеся всеми цветами радуги светящиеся дуги, и при известной фантазии можно было угадать, что причудливые завитушки слагаются в буквы, а те, в свою очередь, в слова: «Жанна плюс Гоша». Скорее всего, имена жениха и невесты. Дождавшись, пока гости рассядутся по местам, молодые переступили порог зала, где их встретил тамада – невысокий пожилой мужчина с пышными усами и абсолютно лысой головой.
– Стойте! – гаркнул он так, что невеста от неожиданности споткнулась, судорожно вцепившись в рукав жениха. – По старинной примете, сейчас жених берет невесту на руки и наступает на завернутую в полотенце фарфоровую тарелку. Внимание: тарелка должна треснуть на несколько кусочков. Сколько кусков – столько в семье будет детей!
Я поглядела на лежащий на полу небольшой белый сверток, в котором, видимо, находился злосчастный предмет сервировки, а затем перевела взгляд на могучего жениха, легко, словно пушинку, поднимающего на руки невесомую невесту. Мама родная, да после того, как он встанет на тарелку, от нее останется только гора фарфоровых крошек! Это сколько же детишек народится в счастливой семейке? Пара десятков или пара сотен?
Но счастливого новобрачного подобные вопросы, похоже, не смущали. С грацией бегемота он протопал по белому свертку и, не обращая внимания на ужасающий хруст, отнес невесту к столу. Тамада тем временем поднял с земли сверток и вручил его какой-то пожилой даме, видимо, матери невесты. Та с сомнением посмотрела на растоптанный сверток, но заглянуть внутрь, похоже, просто побоялась. С нетерпением ожидающие конца ритуала гости принялись за еду. Саша положил мне на тарелку какой-то салатик. Не обращая внимания на тарелку, я нагнулась к его уху и зашептала:
– Артем что-то от меня хочет. То есть понятно что – чтобы я не рассказывала следователю о нашем последнем разговоре с Людмилой. Одно неясно – он хочет меня отравить или соблазнить?
– А ты уже готова соблазниться? – злобным шопотом спросил он. Похоже, что альтернативный вариант устроил бы его куда больше. «Так не доставайся же ты никому!» – всплыли в памяти слова из «Бесприданницы» Островского. Нет, все-таки мужчины мало изменились за прошедшие пару веков. И их ориентация в данном случае принципиального значения не имеет.
– Нет, ужин с Борджиа меня как-то не соблазняет. Должно быть, я недостаточно романтична.
– Совсем недавно ты уверяла, что Артем не способен никого отравить…
– Ну прямо голубки! – умилилась сидевшая напротив нас толстенная тетка. – Все воркуют и воркуют!
Давясь от смеха, я покивала тетке и вновь повернулась к Саше.
– Не знаю, отравил он кучу народа или еще не успел, но я ему все равно не доверяю.
Он неуверенно улыбнулся, но не стал продолжать спор, и я смогла наконец поесть. К слову, после замечательной пешей прогулки я проголодалась так, что запросто проглотила бы слона. Остальные гости, нагуляв на свежем воздухе аппетит, так же жадно набросились на еду. Тосты и крики «горько», прозвучав пару раз, как-то быстро закончились. Тамада что-то мрачно жевал на противоположном от молодоженов конце стола. Наконец он насытился, оторвался от тарелки и, раздобыв небольшой переносной микрофончик, пошел в атаку:
– Дорогие гости! Мы собрались ради молодых, так давайте же их развлекать!
Это прозвучало как угроза. От неожиданности я невольно вздрогнула и с некоторой опаской покосилась на молодых. Хотят ли они, чтобы их развлекали? Очевидно, да, иначе обошлись бы без тамады.
– Для конкурса мне нужны четыре молодые привлекательные девушки! – провозгласил тем временем тамада, хищным взглядом окидывая зал. Я поежилась и уперлась взглядом в тарелку, надеясь, что меня не заметят. Не тут-то было. Поскольку девушек, желающих участвовать в первом конкурс, не нашлось, тамада сам медленно пошел вдоль стола, выбирая жертву. Я была третьей, в кого уткнулся его указующий перст. Жалобно покосилась на Сашу, но тот, ссутулившись, смотрел в стол и вовсе не рвался прийти мне на помощь. Участвовать в конкурсе мне не хотелось буквально до смерти. Во-первых, я как-то не очень доверяла тамаде, а во-вторых… Самое главное – мне было просто страшно оставить без присмотра свою тарелку и бокал. Я невольно взглянула на Артема – вот он улыбается мне во все тридцать три зуба. Поймав мой взгляд, он заговорщицки подмигнул мне и крепко сжал обе руки: дескать, держись, я с тобой! Влюбленный отравитель, блин!
Я нехотя встала из-за стола и в компании еще трех подруг по несчастью вышла на середину зала. Сияющий лысиной и улыбкой тамада примчался следом и провозгласил:
– Этот конкурс – на джентльменство! Каждая девушка должна будет принести по четыре предмета туалета от выбранного ею мужчины! Конкурс на скорость! Победительнице – ценный приз!
Он кивнул диджею, до сей поры мирно дремавшему в уголке за пультом, тот встрепенулся и врубил какой-то бодрящий марш.
– Девушки, принесите мне часы. Мужские. Живо! – выкрикнул тамада, и девушки резво понеслись в зал. Двигаясь, как беременная черепаха, и не отрывая глаз от своей тарелки с остатками салата и бокала с шампанским, я доползла до Саши, уже державшего часы в руках, и так же вяло поплелась обратно. Остальные три девицы уже отдали тамаде свою добычу и, улыбаясь, ждали следующего задания. Оно последовало тут же – надо было принести тамаде мужскую рубашку. Все так же, не сводя глаз с тарелки, я помогла покрасневшему Саше снять рубашку и не торопясь вернулась на место. Марш на мгновение стих. И в наступившей тишине тамада торжественно провозгласил:
