Инна Бачинская - Две половинки райского яблока
– Смотри! – вдруг вскрикнул Маленький. – Он опять пришел!
Большой резко обернулся. Знакомый черный кот неподвижно сидел на кривой булыжной дороге, внимательно глядя на них сверкающими, как раскаленные угли, глазами.
– Черт! – буркнул Большой и нагнулся в поисках камня. Черный кот тут же исчез, словно растворился в воздухе…
Они быстро шагали по аллее, оставив за собой облитые лунным светом склепы, похожие на античные храмы. Удлиненные их тени резво бежали впереди.
Давешний черный кот уже сидел, как изваяние, на крыше только что оскверненной усыпальницы. «Grobowiec rodzinny Jakubowskich»[2] – гласила надпись на расколотой мраморной плите под летящим пухлым ангелочком, дующим в трубу.
Луна вдруг скрылась в облаках, из щелей кладбища полез белесый туман, и стал накрапывать мелкий невыразительный дождь.
– Быстрее! – вскрикнул Маленький. – А то застрянем в этом чертовом месте!
…Спустя примерно час они сидели в ночном стриптиз-клубе «Белая сова», обстановка которого составляла разительный контраст с обстановкой старого кладбища. Здесь было многолюдно, шумно и суетно.
– Ну, и на фиг ты меня сюда притащил? – спросил Маленький, который оказался небольшой изящной черноволосой девушкой. – В этот кабак? Поприличнее ничего не нашел?
– Нужно снять стресс, – пояснил Большой, который действительно был большим широкоплечим парнем с длинной печальной физиономией. – Нужна энергетика толпы, алкоголь и…
– …голые девки! – фыркнула девушка.
– И голые девки, – невозмутимо согласился парень. – А ты, Белла, пересмотрела бы свои взгляды на жизнь. Это я тебе как психолог советую.
– В смысле? – высокомерно спросила та, которую назвали Беллой.
– В самом прямом. Ты ставишь себе бессмысленные цели и тратишь жизнь на их достижение. Зачем тебе это? Не проще ли просто поговорить и выяснить отношения? Ответь мне, чего ты добиваешься? Кому и что ты хочешь доказать?
– Мы это уже обсуждали!
– Негодная цель в жизни может погубить человека. Ты стала одержимой, брось, пока не поздно. Этот человек даже не знает о твоем существовании. Ты сражаешься с ветряными мельницами. Брось!
– Еще чего! Ты обещал помогать! – страстно воскликнула девушка, испепеляя его взглядом. – Ненадолго же тебя хватило, любимый!
– Обещал! Ну, раз, ну, два, но тратить на это жизнь? Это же идея фикс! Когда ты наиграешься? Сегодняшний поход на кладбище, эти потревоженные останки… до сих пор мороз по коже. – Он поежился. – Б-р-р! И главное, зачем? Ну, найдешь ты это – что дальше? Будешь и дальше дразнить его? Или тебе нравится такая жизнь? Ты авантюристка, моя дорогая Белла, ты балансируешь на краю. Знаешь, чем это в один далеко не прекрасный момент закончится?
– Чем же, интересно? – спросила девушка, раздувая ноздри хорошенького носика.
– Крупными неприятностями, моя дорогая. Призракам все равно, но живым… сама знаешь! Когда-нибудь твои эскапады плохо закончатся. В лучшем случае – тюрьма, в худшем – тебя просто пристрелят.
– Это ты мне как психолог? – Она вздернула подбородок.
– Не язви! Это я говорю как человек, обладающий здравым смыслом, который тебя любит и всюду следует за тобой. Баста! Я устал. Предлагаю обсудить ситуацию и решить, что делать дальше. Я бы открылся. Он мне понравился, кстати. Неделю назад на улице он уронил газету, я поднял… Очень приятный и достойный человек!
– Он негодяй! Я же тебе рассказывала! Ты что, дразнишь меня?
– Знаешь, в Римском праве есть положение: аудитур альтера парс. То есть выслушай другую сторону. Так вот и выслушай его. В двадцать первом веке не воюют, а договариваются. Поняла? Я готов быть посланником доброй воли.
– Ни за что! – вскричала Белла. – Он заплатит за все!
– Только не надо пафоса, моя дорогая. Для особы с такими холодными мозгами, как у тебя, слишком много пафоса. Или… или… Господи, как это я не догадался сразу! – Он хлопнул себя ладонью по лбу. – Ты его любишь! Ты хочешь поразить его, доказать, что ты личность… как ребенок, честное слово!
– Убирайся! Я не хочу тебя больше видеть!
– Сначала выпью, – хладнокровно ответил молодой человек. – А вот и наша водка!
Глава 13
Хозяин
Флеминг и Гайко устроились за столиком уютного кафе «Старая Вена», что в аэропорту. Встречали господина Джузеппе Романо. Он прилетал сегодня рейсом из Будапешта, где у него были какие-то тайные дела, в которые не посвящался даже секретарь. Флеминг пил кофе, рассматривал летное поле, где разворачивался громадный самолет, и прикидывал, что будет, если самолет ткнется тупой мордой прямо в стеклянную стену аэровокзала. Представлял, какие сразу же начнутся шум, грохот, визг, рев сирен… Гайко наворачивал бифштекс с жареной картошкой – он никогда не упускал возможности перекусить.
Диспетчер металлическим голосом объявил по радио, что приземлился самолет рейс номер триста восемь из Будапешта. Гайко быстрее задвигал челюстями. Флеминг подозвал официанта и попросил счет. «Не торопись, – успокоил он Гайко. – Пока паспортный контроль, багаж, то да се… Успеешь».
Хозяина они заметили сразу, да и немудрено – господин Романо передвигался в инвалидной коляске с маленьким национальным флажком Италии – три вертикальные полосы – зеленая, белая и красная, на длинном флагштоке, прикрепленном к спинке. Он искусно рулил своим транспортным средством, стараясь не задеть других пассажиров. Сзади следовал служитель аэропорта со строгим лицом – у него было задание позаботиться о пассажире, сдать его с рук на руки встречающим или, на худой конец, усадить в такси.
Его Превосходительство господин Джузеппе Романо был видным мужчиной, несмотря на несчастье, лишившее его способности передвигаться самостоятельно. Пять лет назад он попал в автомобильную аварию по пути из Вены в Загреб, сразу же после пересечения хорватской границы. Причем и винить-то было некого – господин Романо, по своему обыкновению, мчался, как на пожар, и значительно превысил дозволенную скорость. Когда он пришел в себя на больничной койке, то немедленно объявил, что шел со скоростью двести сорок кэмэ в час и, если бы не дурацкий трактор, пересекавший шоссе… И только потом спросил, как обстоят дела. Врач, флегматичный англичанин, неизвестно каким ветром занесенный в Загреб, неторопливо перечислил урон, нанесенный превышением скорости: сломаны четыре ребра, левая ключица, левый тазобедренный сустав, челюсть, многочисленные ушибы… и задет спинной мозг. Господин Романо, внимательно слушавший, перебил доктора.
– Ладно, док, – сказал он. – Давайте короче, без дипломатии. Я не чувствую ног, значит что-то с позвоночником, так?
– Так, – ответил доктор сдержанно.
– Я смогу ходить?
– Ну… – задумался доктор. – Физиотерапия, массаж. Должна присутствовать… надежда.
– Ясно! – припечатал господин Романо. – Но хоть выживу?
– Даю слово, – ответил хирург. – Лет тридцать вполне протянете. Организм у вас крепкий. Я видел шрамы…
Господину Романо на тот момент было шестьдесят три. За свою долгую неспокойную жизнь кем он только не был. В молодости – довольно известным автогонщиком, «лицом «Феррари», кумиром молодежи и женщин, не сходившим с обложек автомобильных и светских журналов: на верхней ступеньке пьедестала, с лицом, измазанным машинным маслом, с цветочной гирляндой на груди, ослепительно улыбающийся. Постеры продавались в любом киоске. С золотой медалью победителя на трехцветной ленточке. Звуки национального гимна, море цветов и всеобщая любовь.
После третьей аварии, сшитый буквально по кускам, Джузеппе Романо оставил большой спорт, причем без всякого сожаления. Он всегда без сожаления переворачивал дочитанную до конца страницу своей жизни и начинал новую. На радость отцу, он вернулся в парижскую «Academie diplomatique international», которую бросил четыре года назад, увлекшись автоспортом.
Джузеппе Романо прослужил дипломатом более тридцати лет и семь лет назад вышел в отставку. За годы службы он объездил весь мир, нигде долго не задерживаясь. Китай, Индия, Шри-Ланка, США, Кения, Танзания, Сенегал, Индонезия, Таиланд, Иран – всего и не перечислишь. Он профессионально управлял своей яхтой, которая называлась «Вива Гарибальди», выходя в море немедленно после получения штормового предупреждения. Яхта, которой он владел на данный момент, была «Вива Гарибальди III». Вряд ли нужно объяснять, что случилось с первыми двумя.
Он любил горные лыжи, причем для упражнений выбирал отнюдь не горные курорты. А серфинг! Когда он, оседлав волну высотой с десятиэтажный дом, чуть ли не цунами, несся со скоростью ста миль и ветер ревел в ушах – он был счастлив.
В зрелом возрасте господин Романо увлекся археологией. «Старею, видимо, – решил он. – Потянуло на покой». Правда, понимал покой господин Романо весьма своеобразно. Для начала, изучив многочисленные источники, он стал искать Алантиду, устраивая противозаконные погружения в районе Бермудского треугольника. Однажды на глубине у него отказал акваланг, и он едва не задохнулся. Потом он был арестован местными властями по доносу Лондонского Королевского археологического общества, члены которого ныряли по соседству, и просидел три месяца в тюрьме, дожидаясь суда.
