Михаил Палев - Кольцо Соломона
– Есть тут один момент, который меня очень смущает, – задумчиво произнес Тавров. – Томилин сказал, что Хозяин, едва на него взглянув, категорически заявил: «Это не он». В комнате, где держали Томилина, свет не зажигали, а лампочка в соседней комнате под потолком ватт на сорок, не больше. Да еще Томилин в углу у шкафа сидел, так что увидеть его лица бандит никак не мог. Как же он сразу понял, что его помощники взяли не того, кто ему нужен?
– Мало ли… – пожал плечами Скавронов. – А почему вас это так интересует?
– А то, что Федоров, похоже, тоже не признал в Володе нужного человека. Ведь приехал издалека, а сына не увидел – хотя и завещал ему свое имущество! Почему?
– Вообще-то у меня сложилось впечатление, что Федун не был человеком, склонным к сантиментам, – заметил Скавронов. – Приехал, дело сделал, уехал. Что же, он с ним в кабак должен был обязательно пойти?
– Возможно, и так, – согласился Тавров. – Но вот зачем его в роддом носило? Увидеть место, где сын родился? Тем более невероятно для не склонного к сантиментам человека! А искал он в роддоме конкретно акушерку Извекову. И, судя по всему, нашел!
– Ищем мы Извекову, ищем! – отозвался Скавронов. – Как найдем, сразу побеседуем.
– Будем надеяться, что ее параллельно с нами не ищет пресловутой Хозяин, – пробормотал Тавров. – А то как бы он раньше нас ее не нашел!
Зазвонил телефон. Скавронов взял трубку, выслушал сообщение, затем коротко бросил:
– Еду!
Тавров вопросительно посмотрел на него. Скавронов положил трубку на аппарат и пояснил:
– В двадцати километрах от города в лесу нашли «девятку». Машина была угнана два дня назад. Самое интересное: в машине три трупа, огнестрел. Судя по описанию, это Сиплый и его люди.
* * *Томилин уверенно опознал в обнаруженных трупах Сиплого и его людей.
– Все говорит о том, что до самого последнего момента жертвы ничего не подозревали, – сообщил эксперт. – Вон там стояла еще одна машина. Судя по следам на мокрой земле, из нее вышел человек, подошел к «девятке» и расстрелял пассажиров. Затем произвел контрольные выстрелы в голову каждому. Стреляные гильзы от «ТТ». Кстати, судя по следам, за рулем сидел кто-то другой: вот, на земле следы двух разных людей.
– Похоже, Хозяин убрал облажавшихся помощников, – заметил Скавронов.
– И оборвал тянущиеся к нему нити, – закончил мысль Тавров. – Он прислал им угнанную машину со своим человеком, который довез их до этой поляны. А здесь их уже ждала машина «чистая», в которой находился киллер. Сиплый явно знал и того, и другого, раз ничего не заподозрил. Стреляли, скорее всего, из пистолета с глушителем. Никто даже не успел выскочить из машины.
Скавронов что-то хотел добавить, но в этот момент зазвонил его мобильник. Следователь выслушал сообщение и сказал:
– Да, сейчас еду. Пусть ждет в кабинете. Обеспечьте охрану.
В ответ на вопросительный взгляд Таврова он улыбнулся:
– Сбылась ваша мечта, Валерий Иванович! Только что на псковском вокзале задержали Марию Павловну Извекову. Она покупала билет на поезд до Санкт-Петербурга.
– Думаю, нам тут делать уже нечего. Надо ехать! – заторопил Тавров Скавронова.
Через минуту машина уже неслась в сторону Пскова.
* * *Мария Павловна Извекова, бывшая акушерка, оказалась невысокой худенькой пожилой женщиной. Выглядела она моложе своих шестидесяти лет – возможно, благодаря умело закрашенной седине и неестественно ярким голубым глазам. Извекова сидела в кабинете следственной группы, нервно мяла в руках носовой платочек и явно была смертельно напугана.
– Здравствуйте, Мария Павловна! – поздоровался Скавронов. Он представился сам и представил Таврова, заметив в конце: – А ведь мы вас давненько ищем!
– Почему? Что я такого сделала? – испуганно спросила Извекова. – Я сюда на богомолье ездила, в Снетогорский монастырь.
– Успокойтесь, Мария Павловна! Ничего вы не сделали, просто нас интересует один человек, который несколько месяцев назад приходил к вам.
Скавронов достал фотографию Федуна и показал Извековой.
– Ой! – вскрикнула Мария Павловна, прижав к губам платочек.
– Похоже, вы его узнали… Зачем он приходил? Что от вас хотел?
– Напугал он меня до смерти, – призналась Извекова. – Откуда-то он вызнал про мой великий грех. Пришел, глазищами насквозь сверлит. Что же делать? Все я ему рассказала, как на духу!
– Давайте подробнее! – предложил Скавронов. – Что за грех? Рассказывайте, не стесняйтесь: дело давнее, даже если и был там криминал какой, срок давности давно истек. Так что осталось только душу облегчить. Смелее, Мария Павловна!
– Да чего уж… – понурилась Извекова. – Все расскажу. Лет двадцать назад это было. Да нет, поболе… Я тогда в роддоме акушеркой работала. Привезли к нам роженицу. Она и муж ее – Шведовы их фамилия – были знакомые нашего врача, Рудольфа Васильевича покойного, царствие ему небесное. Очень хорошая была женщина, обходительная такая… Вот только дитя никак выносить не могла. А тут вроде как до срока доходила. Очень они с мужем ребенка хотели. А ребенок родился мертвым. Как ни старались мы с Рудольфом Васильевичем, ничего сделать не смогли. Муж ее пришел, плачет, говорит: нет, жена не переживет. Уж так надеялись – и вот… А тут привезли женщину – как сейчас помню, Катей Томилиной ее звали, – родила она двойню. Ну, Рудольф Васильевич того близнеца, что последним родился, и подменил… Отдал, значит, Шведовым. Томилиной сказали, что близнецы ее слабенькими родились, пока последнего выхаживали, первый умер. И ведь верно: у Шведовых дом – полная чаша, только ребенка им для полного счастья и не хватало. А Томилина – мать-одиночка, ей бы одного поднять, а двоих куда?!
– Вы точно помните, что отдали Шведовым того, который родился последним? – прервал бывшую акушерку Тавров.
– Истинный крест! – перекрестилась Извекова.
– И что, все это вы рассказали Федорову? – спросил Скавронов.
– Да он вроде как знал, только подробности выспрашивал. Спросил, не знаю ли я, где эти Шведовы живут?
– И что вы сказали?
– А мне откуда знать? Рудольф Васильевич говорил, мол, Шведовы после этого из Ленинграда уехали. Я только фамилию и знала, да еще то, что сам Шведов профессором в университете работал. А больше ничего! – заверила Извекова.
– Дальше что было? – поторопил рассказчицу Тавров. – Что вам Федоров сказал? Рассердился?
– Нет, что вы! – замахала руками Извекова. – Наоборот, вроде как подобрел даже. Вежливо так поблагодарил. А когда я спросила, что мне делать, он сказал: езжай, дескать, в монастырь Снетогорский, молись, и грех твой прощен тебе будет. И ушел. А я денег на поездку как только скопила, так сразу и отправилась. Вот и все!
– Спасибо вам, Мария Павловна! – поблагодарил Скавронов. – Извините, что задержали вас, но так было нужно. И еще: если к вам придет человек, который будет вас спрашивать о том же, о чем спрашивал Федоров, – немедленно свяжитесь со мной. Вот телефон.
Скавронов передал Извековой свою визитку.
– Тогда мне можно идти? А то еще билет надо покупать, а с билетами нынче плохо, уж не знаю, куплю ли… – забеспокоилась Извекова.
– Не беспокойтесь, Мария Павловна! – успокоил ее Скавронов. – Я уже распорядился, билет на ближайший поезд до Санкт-Петербурга вам приобрели, можете забрать его внизу у дежурного. Счастливого пути!
Рассыпавшись в благодарностях, Извекова попыталась всучить Скавронову деньги, но тот отказался:
– Проездной документ приобретен важному свидетелю по делу. Расценивайте это как компенсацию за причиненное беспокойство.
Когда Извекова вышла, Тавров озабоченно обратился к Скавронову:
– Чувствую, не мы одни последние этой историей интересуемся! Надо бы дом Извековой под наблюдением держать до победного конца.
– Да, пожалуй, вы правы, – согласился Скавронов. – Так и сделаем. А сейчас надо срочно искать Шведовых. Не сомневаюсь, что Федоров у них побывал.
– Надо искать конкретно молодого Шведова, – возразил Тавров. – Он уже взрослый человек, может с родителями и не проживать.
– Тоже верно, – снова согласился Скавронов. – В любом случае в Пскове нам делать нечего. Только пока непонятно, куда нам теперь: хоть Извекова и говорит, что Шведовы уехали из Питера, но было это почти двадцать лет назад, могли и вернуться. Надеюсь, парня быстро найдем: вряд ли он скрывается или сменил фамилию.
* * *Скавронов оказался прав: уже на следующий день пришло сообщение, что Шведов Константин Юрьевич, 1985 года рождения, уроженец города Ленинграда, ныне Санкт-Петербурга, проживает в Москве на улице Малая Бронная, дом 16. Вместе с ним в квартире зарегистрирована Шведова Анна Николаевна, 1929 года рождения.
– Ну вот! – удовлетворенно констатировал Скавронов. – Сегодня же ночью едем в Москву 298-м и завтра днем навестим господина Шведова. Верно?
