Марина Серова - Лакомый кусочек
— Волнуюсь за тебя, — столь же честно признался Александр. — Уж больно ты всех поразила в баре.
— Ты мне мешаешь, — суровость моя не знала границ. Он потупился. Потом предложил:
— Давай я все-таки побуду рядом. Под кровать спрячусь, например.
Конечно, мне было приятно, что за меня волнуются. Но он мешал. Он мог вообще разрушить все мои интриганские каверзы. Поэтому я оглядела его с ног до головы и изрекла:
— Знаешь, я тоже не лыком шита. Вполне умею за себя постоять.
Он расстроился. Ему так хотелось почувствовать себя сильным и нужным мне, что стало его жаль и захотелось сделать ему приятное.
— Ладно — смилостивилась я, — только обещай, что будешь тише воды, ниже травы.
Он кивнул так радостно, что напомнил мне ребенка, которого обещали взять покататься на карусели в Луна-парке. Я открыла дверь. То, что кто-то вселился сюда в мое отсутствие, понять можно было сразу: в ванной лилась вода, а это значило, что неведомые новоселы собирались искупаться, либо они собирались искупать меня. Конечно, меня немного разбирало любопытство, что люди находят в героине, но, памятуя, что сей опыт может оказаться последним впечатлением моей жизни, я решительно отказалась в мыслях от их услуг.
Я прижала палец к губам. Александр побледнел немного, но в целом держался так же достойно, как я.
Я как можно неслышнее сняла туфли и затворила дверь. Пугать моего непрошеного гостя было нельзя — напуганный человек опасен.
Жестом остановив Александра, собравшегося последовать за мной, я на цыпочках двинулась к двери в ванную комнату. Свет включать было ни в коем случае нельзя — можно было все разрушить.
Я казалась себе сапером, двигающимся по минному полю. Дойдя до ванной, я набрала в легкие воздуха и тихонько открыла дверь.
Он стоял немного наклонившись, и я могла видеть его отвратительно белесый затылок с начинающейся лысиной и вспомнила, как я увидела его в первый раз. Заподозрить его было трудно — если бы… Если бы не его мышиная внешность. Если бы не бесцветная безликость, подмеченная каждым, кому он попался на пути.
Медленно, почувствовав мое присутствие, он начал поворачиваться в мою сторону. Я увидела прозрачную бородавку на его щеке и эти добренькие до омерзения глаза. Надо же, подумала я, мы столько раз встречались, и я никак не могла понять, что вот этот человек и есть он…
— Добрый вечер, дядя Жора, — весело сказала я. — Добро пожаловать в расставленный капкан!
С этими словами я нанесла ему легкий, ни к чему не обязывающий ни его, ни меня ударчик, благодаря которому он почувствовал себя в моей ванной не очень уютно. Он ощерился. Оскал ему не шел — он стал похож на гиену. Видимо, еще плохо соображая, что я не дам засунуть себя в ванну, даже с хорошей пеной «Орифлейм», он сделал ко мне весьма опасный для себя шаг. Потому что я быстро размахнулась и, нанеся противнику великолепный, грациознейший батман, заставила его согнуться.
— Дело в том, дядя Жора, — беспечно сообщила я, — что ванну я терпеть не могу. Я все больше под душем купаюсь, видите ли. Ванна — она слишком расслабляет. Люди, принимая ванну, частенько умирают от острой сердечной недостаточности… Поэтому вы уж спустите воду-то.
Он посмотрел на меня сузившимися от злости глазами и что-то пробормотал.
— Что-что? — переспросила я. — У меня совсем плохо со слухом. Последнее время я стала слышать очень плохо.
Он уже гораздо громче высказал свое не совсем лестное мнение о моей персоне.
— Ах, как вы ругаетесь! — сокрушенно заметила я, легким ударом ребра ладони заставив его сесть на место. — Ну кто же молодую, интеллигентную женщину так называет-то? Ведь вы, дядя Жора, человек в возрасте. А ведете себя, ну ей-богу, как мальчишка. Бегаете по чужим квартирам, людей в ваннах топите… Да и на израсходованный вами героин можно было давно себе дачку купить на Волге…
Ну не вызывал он во мне жалости. Только брезгливость. Смотреть на его косой проборчик с залысиной и лицо обиженного ребенка мне было гадко. Этакий мальчик сорока пяти лет. Сейчас он был готов пускать слюни. Бедный дядя Жора!
— Отпустите меня, Таня, — попросил он, — я вам заплачу…
— Да подавитесь вы своими деньгами, — посоветовала я, — мне плевать на Елисеева, хотя тоже вроде человек… Но когда вы бедную Галину убивали, вам страшно не было? И остальных?
Он сделал попытку выбраться из ванной комнаты. Я попытку пресекла безжалостным движением ноги, после чего достала из кармана данные мне Андрюшкой наручники, и очень скоро дядя Жора мог действовать только с помощью ног, а они у него были коротенькие и жирные, как «ножки Буша».
— Ну, так как? — спросила я его. — Милицию позовем? Или твоего хозяина?
Он смотрел на меня глазами крысы в капкане.
— Ну, и правильно, — согласилась я. — И тех позовем, и других. Квартира у меня довольно большая, все поместятся.
Почему-то он не реагировал на мои шутки. Наверное, у него отсутствовало чувство юмора.
Я пинком заставила его подняться и вывела в комнату.
Александр был наготове. Увидев его, он некоторое время остолбенело молчал.
— Слушай, — спросил он меня наконец, — я ждал, когда ты закричишь и позовешь меня… А ты, оказывается, вот какая… Феминистка заядлая. И зачем ты держала в ванной дядю Жору? Утопить пыталась?
— Нет, — ответила я, мягко улыбаясь, — пыталась его совратить.
Дядя Жора смотрел на меня исподлобья. Наш диалог его совершенно не интересовал. Скорее раздражал.
Я подошла к телефону, позвонила в «Прагу» и попросила соединить меня с номером Виктории.
— Алло? — услышала я ее полусонный голос спустя некоторое время.
— Вика, это Татьяна. Боюсь, мне придется вас потревожить. Обстоятельства таковы, что вам с Игорем Сергеевичем надо приехать.
— Хорошо, — удивленно протянула Виктория. — Что-то случилось?
— Нет-нет, — поспешила успокоить ее я, — просто теперь я могу сказать, кто убил вашего мужа.
В трубке судорожно вздохнули.
— Сейчас приедем, — сказала Виктория.
Я продиктовала свой адрес. После этого, повесив трубку, задумчиво уставилась на дядю Жору.
Он был какой-то грустный. Голова его поникла, а блеклые усы уныло свесились до подбородка. Конечно, я не ожидала до последнего, что это именно он окажется неуловимым моим противником.
— Ну, и как же вас, Георгий Иванович, угораздило вляпаться в этакую авантюру?
Он сделал вид, что меня не слышит. Конечно, он мог хотя бы для приличия сурово сказать, что не будет отвечать до прихода своего адвоката, но откуда ж у бедного электрика свой адвокат?
К моему удивлению, именно эту фразу он и выдал. И даже дал мне телефон этого самого адвоката. Увидев, кто это, я содрогнулась. Эту девушку я знала очень хорошо. Мы начинали работать с Еленой вместе. Только поначалу она была не адвокатом, а следователем. Я была в числе отстающих, а она получала грамоты. У нее был самый большой процент раскрытых дел. Ходила она самодовольной долго, а потом… Потом оказалось, что показания она попросту выбивала из подозреваемых с помощью своих «ДЛ» и их мордастеньких «шестерок».
Видеть эту даму у себя, после того, как я и так находилась долгое время в обществе далеко не симпатичных людей, было выше моих сил. Честное слово, хамство — не мой стиль работы, но передо мной сидел довольно мерзкий тип, непонятно зачем оказавшийся в моей квартире, и собирался притащить сюда еще одну пренеприятную рожу!
— А что, — ехидно осведомилась я, — разве Елену Петровну не лишили юридической практики?
— Нет, — отрывисто пролаял он.
Наверное, он был расстроен. Еще бы — не удалось убийство.
— Я знаю совсем другое, — вздохнула я, — вам придется подождать. В УВД ее пригласят. Если сочтут нужным.
Александр смотрел с откровенным любопытством на происходящее.
— Слушай, — спросил он меня тихо, — неужели это он все проделал?
Я кивнула.
— Но зачем ему это было нужно? — продолжал недоумевать Александр. — Он что, маньяк?
— Нет, — ответила я. — Он совсем не маньяк. Просто жертва вашего серпентария. Впрочем, остальное я расскажу, когда здесь будут все.
— Хорошо, — неохотно согласился он.
Дядя Жора делал вид, что нас нет на этом свете. Я заметила, что кости лежат не так, как раньше. Присмотревшись, я обнаружила, что и дядя Жора не сводит с них глаз, исполненных суеверного страха.
— «15-25-10» — прочла я вслух. По заинтересованному взгляду дяди Жоры я поняла, что в ожидании моей скромной особы он развлекал себя моей любимой игрушкой. Это меня почему-то разозлило. И я громко сказала:
— «Внезапно окажетесь в чрезвычайных обстоятельствах. Внимание, как бы не было беды! Только посредством духовного развития вы можете изменить судьбу».
Дядя Жора смотрел на меня ошалелым взглядом. Ему явно были непонятны изыски этой мысли.
