Фридрих Незнанский - Место преступления
Впрочем, только сам Игнатий Савельевич был уверен, будто ловко обводит незваного «ночного посетителя» вокруг пальца, Агеев так не думал. И прищуренные, якобы от страданий, глаза, и медленно цедящаяся речь хозяина дома не составляли для сыщика никакого секрета. А потом, сидя верхом на Плюхине, Филя чувствовал, как тот пытается напрячься, чтобы что? Скинуть с себя наглеца? Ну, так, а дальше что? Снова — по печени? Надо же дураку понимать простые истины!
— Ладно, так тому и быть, — хрипло «прорычал» Филипп, ловко спрыгивая с туши, — все, что мне надо, я узнал. А теперь давай сюда ключи от своего сейфа и не заставляй меня ждать, а то у тебя снова «прихватит» печень.
Простенько так сказал, почти без выражения, но Плюхин вмиг ощутил на спине холодный пот. И выстроенная логическая схема Игнатия Савельевича немедленно полетела ко всем чертям. Ключи лежали в ящике тумбочки на кривых ножках, стоявшей у изголовья кровати. А сейф — вон он, в платяном шкафу, за одеждой на вешалках. Можно было сдвинуть ее в сторону или выбросить из шкафа на пол, но Филя решил не «хулиганить». Аккуратно открыл дверцы, увидел в двух отделениях с десяток папок-скоросшивателей и решил не занимать у хозяина лишнего времени: все папки затолкал в свою объемистую сумку. После чего шепотом же объявил Плюхину, что остался очень доволен состоявшимся наконец близким знакомством. И оно, по его мнению, пойдет на пользу обоим — так и произнес, словно бы разделяя несчастную судьбу ростовщика.
— С моей стороны, Игнатий Савельевич, вы можете абсолютно за себя не беспокоиться, в ближайшее время от меня вам ничто не грозит. Смертельным исходом, во всяком случае. Поэтому вы особо-то не мучайтесь. Уходя, я оставлю входную дверь открытой, и калитку тоже запирать за собой не стану. Утречком к вам обязательно кто-нибудь заглянет деньжатами разжиться, и найдет вас… — Филипп ласково ухмыльнулся. — И развяжет. Если сочтет необходимым. Я думаю, все-таки сочтет… Всего вам доброго…
В кабинете хозяина, за ширмой, Филипп обнаружил прямо-таки натуральный охранный пост сигнализации с двумя мониторами видеокамер. Недолго думая, он вынул обе кассеты с затеями. Нечего им тут делать, вдруг к хозяину еще вопросы возникнут?
Быстро проходя по коридору, устланному ковровой дорожкой, к выходу, Филя услышал наверху звуки, напоминающие утробный вой подыхающего от голода волка. Даже и не вой, а нечто среднее между визгом и стоном. Хорошо, что окна в доме закрыты, а то перебудил бы весь славный город Бобров.
Следующий визит состоялся к жильцу квартиры на втором этаже пятиэтажки по Трудовой улице. До полуночи еще оставалось немного времени, и, по мнению Агеева, было не так поздно, чтобы отказать себе в удовольствии поближе, лучше вплотную, посмотреть в глаза человека, которому уже около сорока лет, а он так и не удостоился нормального отчества. Даже не столько посмотреть, сколько с участием выслушать его чистосердечные признания относительно странной истории с продажей фабрики неизвестному пока господину Сороковкину. Причем желательно с указанием домашнего адреса и прочих «сертификатов»: ну, семейного положения там, возраста, профессии, а также опасных в наше время связей с теми, кто мнит себя «сильными мира сего». Словом, чтоб рассказ был поинтересней и поподробней.
Филипп уже видел парня. Телосложением тот не блистал, хотя и побежал на фабрику с приличной стайерской сноровкой, но это еще ни о чем не говорило, разве что о возможной, правда, очень короткой, попытке сопротивления. Да он и наговорить-то должен был немного: главным образом о механизме продажи «Универсала» Сороковкину и о том, что того связывает с Крохалевым. Разговора минут на пятнадцать, не больше. У Агеева не вызывала сомнения версия о тесной связи этих лиц в одном уголовном деле, закончившемся убийством владельца фабрики…
А Захариков-то жил беспечно, подумал Филя, оглядывая дверь и раздумывая, самому открыть или позвонить? Даже глазка не поставил. Решил звонить, благо тот не спал, его окна светились.
— Кто там? — послышался из-за двери бодрый голос.
— Здравствуйте, — вежливо ответил Филипп, — капитан Васильев, от Степана Ананьевича Кроха-лева. Пакет вам тут.
Агеев полагал, что ничем не рискует, и не ошибся, дверь тотчас же отворилась. Перед ним стоял молодой человек в трусах и майке, с взъерошенными волосами и сонной физиономией. Тот открыл и отпрянул, увидев перед собой серого человека в шапке-маске. Не давая хозяину опомниться, Филя сделал короткий выпад, и Лешка отлетел назад, скорчившись от боли в животе. «Серый пришелец» аккуратно закрыл дверь и остановился над скорчившимся на полу Захариковым.
— Ну, не ври, не так и больно, — покровительственным шепотом заявил он. — Но вполне может быть, если не станешь отвечать на мои вопросы, понял?.. Не слышу!
— Понял, — прохрипел Лешка и, повернувшись на бок, попытался приподняться на карачки.
Филипп тут же схватил его за волосы и, пригнув голову вперед, повел из прихожей на кухню, где уже «поработал» утром. Там толкнул в сторону стула, а сам встал в дверях, сунув кулак в карман куртки и выпятив там палец, как ствол пистолета. Захариков растерянно хлопал глазами, похоже, он только что дремал, забыв выключить свет, а теперь все хотел проснуться, думая, что ему приснился кошмар. Но, увы, он быстро понял, что кошмар стоял в дверях…
— Пришел в себя? — грубо прохрипел Агеев и после торопливого кивка хозяина продолжил: — Тогда не теряй драгоценных своих минут. Выкладывай, что вы там, вместе с Крохалевым, провернули с «Универсалом»? И как вам удалось убрать Краснова? И, повторяю, не тяни кота за хвост, врежу еще раз, но — больнее. Слушаю.
Филипп привычно уже включил свой миниатюрный диктофон, поставил его перед Захариковым, а сам сел на стул напротив. Лешка потерянно молчал и хлопал глазами. Филипп стал понимать, почему он именно Лешка, а не Алексей: люди судили по уму. Но, очевидно, не по хватке, иначе бы этот дурак с виду не усидел бы при всех начальниках. А его оставляли, значит, было за что. Вот только за что? Это и собирался понять Агеев, чтобы действовать дальше уверенно. Он помолчал немного, чтобы дать мужику, — какой уж тут парень! — собраться с мыслями. Потом издал хриплый, рыкающий звук горлом, изображавший его крайнее недовольство, и хозяин квартиры вздрогнул. А потом и заговорил…
Как и предполагал уже Агеев, механизм захвата предприятия был прост. И хотя Захариков всячески отвергал какое-либо свое участие в том, что произошло с бывшим владельцем, — Лешка, оказывается, и не знал даже, да и не догадывался, что Борис Борисыч способен пустить себе пулю в висок…
— В какой еще висок? — сердито прохрипел Филя, перебив его.
— В этот… — Лешка ткнул себя пальцем слева, — в левый…
— А ты видел?
— Нет, а…
— А чего на себе показываешь? Знаешь-то от кого, если не видел?
— Так… сам Степан Ананьич и говорил. Что — сюда… — палец Захарикова полез было к виску, но остановился, а в глазах теперь была уже полная растерянность.
— Когда Крохалев говорил тебе об этом? Ну? Отвечай!
— Так… это… вечером, когда…
Краснов, как стало известно Филе, был убит утром.
— Когда — что? — рявкнул Филя.
— Ну, когда он того… выстрелил… в себя…
— А когда он выстрелил? В себя?
— Так… вечером же… восьмого. Точно помню, Степан Ананьич как раз приехал.
Значит, получалось так, что этот «Ананьич» прибыл восьмого вечером, зная уже, что Краснов — застрелился, а тот якобы пустил себе пулю в висок только на следующий день. Интересно бы проверить по протоколам опознания. Но это уже дело не Агеева, а Александра Борисовича Турецкого. Во всяком случае, Лешка, сам того не понимая, выдал «хитрую» игру Крохалева. И на этих показаниях уже можно строить цепь доказательств спланированного заранее убийства.
Вот, пожалуй, и все, осталось только уточнить данные Сороковкина. Но после того, о чем уже рассказал «потомственный», надо понимать, помощник, это было делом техники…
Уходил Филя вежливо, через дверь, естественно, которую сам и открыл, и закрыл, не дожидаясь, когда хозяин квартиры ответит на его «до свиданья», потому что ответить тот не мог… Скорее всего, по понятиям. Он лежал без движения на полу, отправленный туда мастерским нокаутом Агеева. Не навсегда, конечно, на время. Надо же было Филе как-то доигрывать затеянную им игру в крутого бандита? Надо, другого ответа и не было. Правда, уже трое, так или иначе причастных к убийству предпринимателя Краснова, «лицезрели» серую маску грубого «мстителя», сходу пускающего в ход свои чугунные кулаки. Но кто конкретно скрывается под этой маской, надо еще доказывать и доказывать.
Ну что ж, операция «В ночном» фактически закончилась, и пора поворачивать… Что? Оглобли?
Копыта? Домой, к Фросе под теплый бочок. А что делать? Служба такая…
