Марина Серова - Принесенный ветром
– Этих людей вы знаете?
Она снова покачала головой.
– Валя вам ничего не рассказывала про двоюродного брата своей тетки? Он разбился вместе с женой на машине, остались двое детей. Это они.
– Нет, об этом она никогда ничего не говорила.
Глава 9
Возвращаться к дому Валентины и разыскивать хозяйку таксы, чтобы выведать что-нибудь у нее (она, в отличие от Наташи, видела Валиного возлюбленного и даже поздоровалась с ним), было уже поздно.
Поэтому я решила ехать на конспиративную квартиру, чтобы там все тщательно обмозговать. Однако на полпути передумала, развернулась и отправилась домой.
Перед моим мысленным взором снова всплыла картина в спальне. Мертвая женщина на кровати одета в нарядный атласный халатик, остекленевшие глаза тщательно накрашены. Для кого она нарядилась? Ясно, что не для меня или Наташки. Девушка ждала милого дружка, а он… Он ее задушил, это же ясно как дважды два!
Я поставила «девятку» во дворе, вышла и осмотрелась. Было уже совсем темно. Фонарь у подъезда лил желтый свет на пустынный двор и темный ряд автомобилей, выстроившихся вдоль дома. Рысцой я пробежалась к подъезду, но торопливых шагов за спиной не услышала. Взгляд автоматически отметил, как погас свет в окне второго этажа: Марья Семеновна, лучшая подруга Белкиной, вернулась из больницы.
Меня никто не преследовал, в хорошо освещенном подъезде тоже было пусто. Приклеенный к двери волосок оказался на своем месте.
Аделаидина подружка вернулась, и можно будет с ней побеседовать. Петрова – просто кладезь информации, и не только о Белкиной. Она всегда все про всех знает, даже не представляю откуда. Вот только идти к Марье Семеновне уже поздно, раз погас свет в окне, значит, она укладывается спать.
Тут я вспомнила про Олега. Хорошо, что у меня есть его номер и можно позвонить ему. Хотя он и сказал, что вернется поздно, но вдруг что-то не сложилось и он сейчас топчется у порога конспиративной квартиры и гадает, куда это я подевалась. В его голову приходят самые разные, пугающие соображения, и он безумно волнуется за меня. Мысль эта была настолько приятной, что я улыбнулась.
Хотя почему? У него ведь есть мой номер. И еще: почему бы ему не приехать сюда, отыскать во дворе мою машину и догадаться, что я тут?
Со вздохом я набрала номер Олега и целую минуту слушала длинные гудки. Он так и не взял трубку. Понятно, сидит с приятелем в ресторане, а в зале орет оглушительная музыка, как это часто бывает в подобных заведениях. И думать про меня забыл, глазеет на какую-нибудь красотку и размышляет: а почему бы не пригласить ее на танец? А потом продолжить знакомство?
Я помотала головой, и омерзительная картина рассеялась. Черт с ним, с Олегом, лучше подумаю о деле.
Что, если Валентина подговорила дружка убить тетушку ради наследства, а потом рассорилась с ним, и он задушил ее? Нет, тут что-то не вяжется. Зачем тогда она хотела встретиться со мной?
Заверещал мобильник. Уверенная, что это Олег заметил непринятый вызов и собирается каяться, я подняла трубку. Однако номер был совершенно незнакомый.
– Светка! – радостно проорал какой-то пьяный мужик. – Володьку зови давай!
– Да щас! Нет тут никакого Володьки, – сквозь зубы процедила я.
– А Светка?
– И Светки нет.
– А где ж они? – растерянно произнес мужик. – Ушли, что ли? Мать твою! А кто есть?
– А никого нет!
– А ты тогда кто?
– Конь в пальто! – ласково ответила я и отключилась.
Мужик позвонил снова, но я накрыла телефон подушкой и ушла на кухню. Там, глядя на сковородку, стоявшую на плите, вспомнила, что уже давно ничего не ела. Но есть не хотелось, и я, постояв в раздумье у холодильника, отошла к плите, чтобы сварить кофе.
Из комнаты донесся какой-то слабый звук. Пока до меня дошло, что это придушенный подушкой мобильник, наступила тишина. Доставать телефон из-под подушки я не стала: если это пьяный мужик, пусть умрет от разочарования. Если Олег – пусть поволнуется.
Понемногу отхлебывая кофе, я высыпала на стол кости. Выпало 6+21+25. «Женщины вообще не понимают, что за слабые, пугливые создания эти мужчины». Ну почему же не понимают? Очень даже понимают. Эти слабые создания гоняются за каждой юбкой, а потом боятся честно в этом признаться. Им легче не ответить на звонок или выкинуть телефон в канаву, чем сказать женщине правду.
Остаток вечера (точнее, первую половину ночи) я провела, забравшись с ногами на диван и щелкая пультом от телевизора. Тупо смотрела на мелькающие картинки и зевала, пытаясь выстроить в голове план дальнейших действий. Но план не желал выстраиваться, и я в конце концов легла спать в надежде, что утром в мозгах прояснится.
Расстилая постель, я все-таки вынула из-под подушки мобильник и посмотрела на дисплей, не сомневаясь, что это Олег, замученный раскаянием.
Это была Ольга. Села писать дурацкую статью про Жучкина и хотела что-то у меня спросить. Во что была одета супруга олигарха? Какие драгоценности эта дамочка нацепила на себя в этот раз? Я посмотрела на часы: стрелки миновали цифру «2».
Ольга обожает работать по ночам, однако перезванивать ей я не стала. Перетопчется, подождет до завтра. Нет у меня ни сил, ни желания беседовать о жучкинской жене и ее бриллиантах. Я кинула мобильник в кресло и уткнулась лицом в подушку.
Второй телефон, на этот раз стационарный, разбудил меня ровно в семь утра. Сначала я хотела не подходить, но потом решила, что это Киря с каким-то важным сообщением. Киря может позвонить вам и в час, и в два ночи. Набрать чужой номер в шесть утра ему тоже ничего не стоит. Кирю совершенно не волнует, что вы трудились, не покладая лап, и ранним утром спите сном младенца. Если Кире что-то надо, он вас и из гроба достанет. А уж если это вам от него что-то нужно…
С трудом отлепив голову от подушки, я сползла с постели и походкой сомнамбулы поплелась к телефону, который звонил не умолкая.
Это был вовсе не Киря. Это оказалась телефонная станция, механическим голосом предупреждавшая, что если до двадцать пятого числа я не заплачу за телефон, его отключат.
– Пошла к черту, – буркнула я и бросила трубку. Взяли моду – звонить по утрам, будить граждан ни свет ни заря! За телефон я плачу вовремя, и нечего мне звонить.
Я посмотрела на дисплей мобильника: ни одного нового вызова. Неужели кости и собственное воображение меня не обманули, и Олег действительно нашел себе новую подружку? Я набрала его номер. Так и есть: отключил телефон. Или утопил в канализации. Я вздохнула и поплелась в ванную.
Открыла кран, посмотрела в зеркало и ахнула: неужто это я? Щеки ввалились, под глазами залегли темные круги. От недосыпа или удара по черепу? И немудрено, что Олег сбежал.
Я отправилась на кухню завтракать. Потопталась немного у холодильника, но, ощутив, как к горлу подступает тошнота от одной только мысли о яичнице, отошла от него. Порылась в подвесном шкафчике, нашла несколько старых вафель в разорванной упаковке, но их вид вызвал у меня приступ стенокардии в сочетании с головокружением. Есть совершенно не хотелось, готовить тоже, и я решила просто выпить кофе, а потом пойти в магазин, чтобы купить что-нибудь вкусное. Наверное, моему организму нужны витамины. Наемся фруктов и снова стану красавицей, этакой тропической бабочкой, вылупившейся из гусеницы.
Кофе не взбодрил, напротив, от него мне стало совсем худо. Хотелось забраться под одеяло с головой, закрыть глаза и не шевелиться. И ни о чем не думать. Ни об убитой Белкиной, ни о задушенной Валентине, ни о Ниночке, плачущей в мрачной камере. И об Олеге тоже.
С мрачной решимостью за меня принялся внутренний голос. «На что ты надеялась, идиотка, когда впустила его в свою жизнь? В жизнь одинокой волчицы? – ехидно твердил он. – Рассиропилась, разлопоушилась, растаяла, будто мороженое на солнце. Решила, значит, что теперь у тебя будет все, как в любовном романе, которые ты терпеть не можешь? Ах, как чудесно, как мило! Шарман! Свадьба, куча гостей, пятеро малюток, любовь до гроба! Так тебе, кретинке, и надо!»
«Заткнись, будь любезен», – ответила я. Собрала волю в кулак, оделась, накрасилась, бросила мобильный телефон в сумку, яростно хлопнула дверью и злобно стукнула кулаком по кнопке вызова лифта.
Начинавшийся день грозился быть сереньким и мрачным. Небо заволокло тучами, и люди на улице опасливо посматривали вверх, подозревая, что скоро начнется дождь.
Я села в машину и поехала в супермаркет. Набрала яблок, апельсинов, нектаринов, больших лиловых слив и пошла к кассе. Расплатившись, вдруг почувствовала, что ко мне возвращается душевное равновесие, а вместе с ним и аппетит. Нет, даже не аппетит, а зверский голод. Подхватив тяжелый пакет, набитый витаминами, я потопала к эскалатору и уже через три минуты с удовольствием уписывала пиццу «Маргариту», запивая ее апельсиновым соком.
