Марина Серова - Прыткая особа
— Алло! — донесся до меня мелодичный женский голос после шести гудков.
— Прошу прощения, — заговорила я, напустив как можно больше мягкости. — Это Надежда Челнокова?
— Да, это я, — был ответ.
— Надеюсь, я не разбудила вас?
— Кто вы? Чего вы хотите? — Вежливостью супруга Челнокова не страдала.
— Я, можно сказать, доброжелатель.
— Чего-чего? — переспросила Надежда.
— Вы хотите знать, кто убил вашего мужа?
— Разумеется, хочу. Это сделали вы?
— Ну что вы? Конечно, нет.
— А кто?
— Созвонитесь с начальником службы безопасности вашего мужа, — посоветовала я. — И скажите ему, что машина, которую они упустили при погоне, находится сейчас на улице Калинникова в старом районе. В салоне убийцы вашего мужа. Они сейчас, правда, тоже мертвы. Со своими чего-то не поделили. Может, гонорар, а может…
— Кто эти люди? — перебила она.
— Это люди Шрама, известного под фамилией Валуев, — не спеша ответила я. — Именно он стоит за смертью вашего мужа.
После этих слов я выключила телефон и, уже обращаясь в пустоту комнаты, добавила вполголоса:
— Счастливой вам охоты, госпожа Челнокова.
Глава 9
До утра я проспала в кресле. Никто, слава богу, не пытался нарушить нашего спокойствия. Никто не вламывался, не устраивал перестрелок, драк. В общем, ночь прошла тихо.
Проснувшись, первым делом выпила две чашки кофе. День сегодня предстоял ответственный. На завтра назначен тендер авиационного завода. Сегодня у людей Шрама последняя возможность вывести Мелихова из игры. Я должна любым способом лишить их такой возможности. Как я уже говорила, план действий созрел у меня еще вчера, кое-какие его детали я даже успела воплотить в жизнь. Теперь настало время решающего удара.
Но, если честно, куда больше меня интересовала фигура неизвестного конкурента, жаждавшего принять участие в завтрашних торгах. Не сам же Валуев собирается выдвинуть свою кандидатуру?
И тут меня осенило. Вернее, я вспомнила разговор, состоявшийся у меня накануне со Спициным. Тогда я совершенно случайно, по какому-то внутреннему наитию, поинтересовалась у него, как много народу посвящено в таинство охраны Мелихова. То есть откуда Шраму может быть известно о безупречно отлаженной работе службы безопасности «Мелбанка» и самого Андрея Вениаминовича.
Сейчас, когда у меня не осталось ни единой зацепки, я собиралась ухватиться именно за это обстоятельство.
Тем более, признаюсь по секрету, я уже догадывалась, кто стоит за всей заварушкой вокруг завода. Кто несет ответственность за смерть Челнокова и Сабаева. Кто нанял Шрама, любыми путями стараясь прижать к ногтю Мелихова, выбрав наиболее действенный для этого способ. А именно похищение Оксаны. В том, что дочь банкира хотят похитить, а не убить, я уже не сомневалась. Будь у шрамовских ребят иная установка, им ничего бы не стоило прибегнуть к помощи снайпера, как в случае с Виталием Игоревичем, или застрелить нас в любой точке города из автоматов. Они же, напротив, все время шли в лобовую.
Подтвердить свою догадку относительно личности человека, заварившего всю эту кашу, я, разумеется, не могла, но что-то подсказывало мне, что я на верном пути.
Меня обуяла жажда немедленных действий.
Первым делом я позвонила Спицину.
— Георгий Владимирович, — затараторила, едва он откликнулся. — Это Женя Охотникова вас беспокоит. Вы меня помните?
— Странный вопрос, — возмутился начальник мелиховской службы безопасности. — Конечно, помню. Что у вас там произошло, Женя?
— А что произошло? — Следовало для начала узнать, что известно ему.
— Куда подевался Саша? Я никак не могу его найти.
— Тут у меня для вас очень плохая новость, Георгий Владимирович. Сашу убили, — выдала я.
— Убили?
— Да. Как ни прискорбно…
На том конце провода воцарилась недолгая пауза, затем Спицин спросил:
— Кто его убил?
— Люди Шрама.
Я вкратце поведала Георгию Владимировичу о недавних событиях с трагическим финалом, а когда закончила, то услышала в ответ:
— Даже не знаю, как смогу объяснить все это его отцу.
Как в самом деле Спицин выдержит такое испытание, я тоже не знала, а потому решила сменить тему:
— Скажите, Георгий Владимирович, вы помните наш с вами последний разговор?
— К вашему сведению, Женя, — нравоучительно произнес мой собеседник, — я никогда ничего не забываю. И знаете что? Я убедился, что ваши подозрения не лишены оснований.
— Поясните, — тут же вклинилась я.
— Мы беседовали с вами о службе безопасности Андрея Вениаминовича и о том, как много людей посвящено в безупречность ее работы. Так вот, по вашей просьбе я заинтересовался этим аспектом, и мне удалось выяснить, что господин Валуев, известный также как Шрам, об этом даже и не ведал. Более того, могу добавить, что наша служба безопасности никогда в жизни не сталкивалась лбами с сабаевской и челноковской службами. А значит, те были уверены, что мы работаем по тому же принципу, что и они.
— А Валуев ведь никогда ранее не предпринимал попыток покушения на жизнь Мелихова, не так ли, Георгий Владимирович? — уточнила я.
— Совершенно верно, — подтвердил тот. — И, повторяю, он даже не интересовался этим вопросом.
Что ж. Спицин полностью подтвердил мою догадку. Человек, который нанял Шрама, заранее знал, что к Андрею Вениаминовичу не так-то просто подобраться. Этот же человек сразу посоветовал Шраму заняться Оксаниной персоной.
Истинный преступник был изначально посвящен во все перипетии предстоящей затеи. Он знал многое и о Челнокове, и о Сабаеве, и о Мелихове. А если уж совсем точно, то он знал все.
Рассудив таким образом, я вернулась к разговору с Георгием Владимировичем.
— Вы можете назвать того, кто сообщил все эти данные Шраму?
— Откуда? Но уверяю вас, что это не я.
— То бишь определенного человека на подозрении у вас нет?
— Нет, — сокрушенно признал Спицин. — А у вас?
Ну, конечно, размечтался. Так я ему все и выложу. Все свои подозрения я предпочитала оставлять при себе. Во всяком случае, до тех пор, пока не найду им подтверждения.
Проигнорировав вопрос собеседника, я спросила:
— Выходит, вам больше нечего мне сообщить, Георгий Владимирович? Я имею в виду ценного?
— Выходит, нечего, — вздохнул Спицин.
— Ну, спасибо и на том.
Распрощавшись с Георгием Владимировичем, я повесила трубку. О дальнейшей судьбе водителя Саши и о его роли в последующих событиях Спицина просветит сам Андрей Вениаминович. Мы с ним вчера обо всем договорились.
Надеюсь, Надежда Челнокова среагировала мгновенно на мой звонок и ребята из службы покойного Виталия Игоревича уже нашли «Опель» с трупами.
У меня же оставалась самая сложная задача. Проникнуть в логово Шрама. Как это я сделаю, пока не представляла.
Мучимая этим вопросом, решила еще немного поэксплуатировать Оксанин телефон и позвонила Мелихову. Позвонила прямо на работу и не ошиблась. Президент банка уже оказался на рабочем месте.
— Как наши дела, Андрей Вениаминович? — успев лишь поздороваться, взяла я с места в карьер.
— Какие дела? — не сразу врубился он.
— Вы дали команду Спицину по поводу мнимого увольнения Саши?
— Нет, еще не успел, — признался он и тут же начал оправдываться: — Я только что пришел.
— Не тяните с этим, Андрей Вениаминович.
— Хорошо. А как Оксана?
— Держится молодцом, — уверила его я.
— Вы хотели еще что-нибудь? — не очень вежливо поторопил меня Мелихов.
Я нисколько не обиделась на него. Все можно понять. У человека завтра очень ответственный день. Волнуется. Нервничает. Я на его месте вела бы себя, наверное, так же.
— Вы необычайно прозорливы, Андрей Вениаминович, — бесшабашно продолжила я. — Есть у меня для вас один заковыристый вопросик.
— Задавайте.
— Давайте на секунду предположим, что Оксану похитили…
— Господи! — сразу же ахнул Мелихов. — Как это случилось?
— Успокойтесь, Андрей Вениаминович. Я же вам уже сказала, с Оксаной все в полном порядке. Она жива и здорова. Находится сейчас дома.
— Но ведь вы говорите… — залепетал Мелихов.
— Я сказала, давайте предположим. Чисто теоретически.
На какое-то время банкир умолк.
— Давайте, — донесся до меня наконец его голос с едва заметной хрипотцой.
— Итак, ее похитили и заставили вас снять свою кандидатуру с завтрашнего тендера. Что дальше?
— Честно говоря, Женя, мне даже страшно представить, что будет дальше.
С Мелиховым было трудно разговаривать.
— Андрей Вениаминович, — взмолилась я, — отбросьте эмоции. Поговорим по-деловому. Что будет с тендером, если вы тоже не будете в нем участвовать?
— Ничего не будет.
