Чингиз Абдуллаев - Приличный человек
– Что вы будете делать, если завтра решение суда будет не в вашу пользу?
– Не знаю. Мне не хочется об этом думать.
– Меня попросил о помощи Дмитрий Романович Сутеев, – сообщил Дронго, – вы можете хотя бы сказать мне, какие у вас с ним отношения?
Она нахмурилась, очевидно задумавшись. Затем взглянула на гостя.
– Нормальные, – сказала она с некоторой запинкой.
Он уловил это незаметное колебание в ее голосе.
– А другие родственники? Вы их знали?
– Некоторых знала.
– Дмитрий Романович в последнее время ни о чем вас не просил? – уточнил Дронго.
Она замолчала. Затем неожиданно произнесла.
– Давайте закончим наш разговор. Вы обещали мне не больше десяти минут.
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Значит, не хочу отвечать, – жестко отрезала Лариса Кирилловна. – У вас все?
– Да, теперь все.
Он поднялся, прошел в прихожую. Наклонился, чтобы надеть обувь. Повернулся к хозяйке:
– У вас есть рожок?
– С другой стороны полки, – показала она.
Ей не обязательно знать, что он никогда не надевает обувь с помощью рожка. Он потянулся к рожку, увидел часть гостиной. На комоде лежал большой портрет погибшего. Дронго надел обувь, повесил рожок на место.
– Извините, что я вас побеспокоил, – сказал он, открывая дверь.
– Подождите, – раздалось за его спиной. Он обернулся.
– Я хочу, чтобы вы поняли мое состояние, – сказала не очень уверенно Лариса Кирилловна, – и не нужно на меня обижаться. Я понимаю, что вы огорчены, но не нужно за нас переживать. Я думаю, мы как-нибудь выкарабкаемся. И извините меня, что я так вас приняла. Мне совсем не хочется долго говорить на подобные темы.
– Я вас понимаю. До свидания.
– До свидания.
Она мягко закрыла дверь. Век живи – век учись, хмыкнул Дронго. Что ему думать об этой женщине? Она в тридцать лет выходит за Сутеева замуж, имея сына. Рожает ему дочь, у них большая любовь, а потом она от него уходит. Даже не уходит, а выставляет его из дома, занимая их новую квартиру. На его похоронах она просто потрясает всех своих горем. Потом отказывается говорить с экспертом, который расследует убийство ее мужа. Держит в гостиной большой портрет своего погибшего супруга и не хочет о нем говорить, чтобы помочь эксперту. Такое ощущение, что она соткана из невероятных противоречий.
Он вышел из подъезда, пересек двор и оказался на улице, где его уже ждал Эдгар Вейдеманис. Машина мягко подъехала. Дронго влез в салон автомобиля.
– Так быстро? – удивился Эдгар.
– Она не захотела со мной разговаривать.
– Ничего не сказала?
– Абсолютно ничего. Такое ощущение, что она просто боится произнести лишнее слово.
– Ты объяснил ей, что завтра будет суд?
– Все объяснил. И про Плавника сказал, и про банк КТБ. Рассказал, что у них могут быть большие неприятности, их заставят платить эти два с половиной миллиона долларов. Но ее, похоже, не волнуют такие проблемы.
– Ее можно понять. Она потеряла мужа, и сейчас финансовые проблемы ее не очень волнуют.
– Наоборот. Судя по всему, она женщина достаточно умная, и именно сейчас ее более всего на свете должны волновать финансовые проблемы семьи. Не забывай, что у нее есть старший сын и малолетняя дочь на содержании. Ей нужно думать об их будущем, а как она сможет их поднимать, если у нее все отнимут и даже выселят из собственной кватиры? Нам еще нужно узнать, какие отношения были у Сутеева с его пасынком. Возможно, они не ладили друг с другом. Эту версию мы пока не отрабатывали.
– Старый пистолет «ТТ», – задумался Вейдеманис, – и только один выстрел, возможно, случайный. Мы оба подумали об одном и том же?
– Пока не знаю. Но мальчику уже шестнадцать лет. Не всем молодым людям нравятся новые мужья их мам. И учти, что они почему-то не жили вместе. А она ушла от своего мужа. Может, он решил таким необычным образом отомстить обидчику своей матери.
– Придется проверять и эту версию, – согласился Эдгар.
– Я сейчас вспомнил одну давнюю историю, – сказал Дронго, – там мальчик с ужасом рассказывал, что почти каждую ночь его отец приходит в спальню к его матери, где они вместе спали. Мать спала с сыновьями, они жили в обычной хрущевской двушке, мать с детьми спала в спальне, а отец на диване в столовой. И каждую ночь он приходил к матери, выдергивал ее из постели и забирал на свой диван. Можешь представить себе состояние мальчика, который слышал их разговоры и звуки из столовой?
– По-моему, через этот шок проходят все мальчики, которые постепенно начинают осознавать себя взрослыми, – задумчиво сказал Вейдеманис. – Неожиданно начинаешь понимать, что твой собственный отец выступает в роли насильника твоей матери. Хорошо, если поймешь, что ничего плохого в этом нет. А если не поймешь? Говорят, сексуальные маньяки и психопаты рождаются именно на почве неприятия собственного отца или испуга перед его физическим насилием.
– Это атавизм, который сидит в подсознании, – добавил Дронго, – ведь сильный отец изгоняет из своего прайда или стада своего повзрослевшего сыны, видя в нем конкурента. Миллионы лет так было у животных, миллионы лет так было у наших предков. Потом подобная практика перенеслась уже в так называемую цивилизованную эпоху, когда сын убивал своего отца, чтобы занять его место на троне, получить его деньги, его власть.
– Тогда получается, что все сыновья подсознательно боятся своих отцов.
– Возможно, на раннем этапе. Потом начинаешь осознавать, какое место в жизни подростка играет отец. С годами это ощущение силы и стабильности только укрепляет любого подростка. Говорят, что отношения сына с отцом – это немного отношения человека с Богом. Возможно, так и есть. У девочек это бывает немного иначе. Они тоже проходят через этапы влюбленности в отцов и неприятие матерей, но у них нет таких сильных эмоций, как у мальчиков, – сказал Дронго, – и вообще, нужно больше читать Фрейда и Юнга. А нам нужно прекратить философствовать по этому поводу и проверить, где живет сын Ларисы Кирилловны. Интересно, что она не пустила меня в гостиную, где находится большой портрет ее погибшего мужа.
– Не хотела, чтобы ты его увидел, – понял Эдгар.
– Вот именно. И насчет Дмитрия Романовича не все ясно. Она с ним явно разговаривала, но не стала мне ничего сообщать. Вот такие у нас дела. Поехали домой. Значит, сегодняшний день мы все-таки полностью проиграли. По всем статьям. И завтра не обещает нам ничего хорошего.
– Думаешь, завтрашний суд компания «Ростан» проиграет?
– Почти убежден, – печально ответил Дронго, – и это тот самый случай, когда мы ничем не можем помочь. Если у них нет подходящего козыря в рукаве, на что намекал мне Эдуард Александрович.
Глава тринадцатая
Утром он проснулся раньше обычного. Долго лежал в кровати, глядя в потолок, пытаясь проанализировать все происшедшее. Он понимал, что его волнуют какие-то моменты, имевшие место за последние сутки, и пытался понять источник своего беспокойства. Приняв душ и побрившись, он уселся за свой компьютер, чтобы получить более полную информацию о банке КТБ. Затем снова просмотрел всю информацию по компании «Ростан». В десять часов утра, вызвав свою машину, на которой были новые покрышки, он поехал на Покровку в адвокатскую контору Фейгельмана, чтобы показать ему свой куцый протокол.
Фейгельман был уже с раннего утра в своем кабинете. Просмотрев протокол, он изумленно взглянул на Дронго.
– По этому протоколу во всем виноват ваш помощник, – недовольно произнес он, – вы разве не поняли, что здесь написано? Не имея права на вождение чужого автомобиля, господин Кружков сел за руль машины и попытался выехать со стоянки, создавая угрозу движению по улице, когда был остановлен сотрудниками службы безопасности банка КТБ, в чью машину он едва не врезался. И происшедший между ними спор можно расценить как обычный спор между двумя автомобилистами, а совсем не как нападение этих людей на вашего помошника. Такой протокол нам не поможет.
– Знаю, – кивнул Дронго, – дело в том, что в милицию вчера вызвали Иосифа Борисовича, который лично занимался составлением этого протокола.
– Тогда все понятно, – усмехнулся Фейгельман, возвращая протокол, – мой коллега слишком опытный адвокат, чтобы позволить своим оппонентам иметь такой козырь на руках. Можете забрать свой протокол, нам он никак не поможет. Только навредит.
– Я все понимаю, – согласился Дронго, – мы недооценили оперативную хватку вашего оппонента. Можно, сегодня я поеду вместе с вами на заседание суда?
– Думаю, что можно. Но учтите, вы должны сидеть там тихо как мышка. Я представлю вас как своего помощника. Поэтому сидите спокойно и не вмешивайтесь в ход судебного заседания. Надеюсь, нам удастся хотя бы отложить вынесение решения по исковому заявлению банка КТБ. Дело в том, что их коллеги из «Альфа-банка» занимают не такую непримирую позицию, как эти ребята.
– Вы видели последнюю информацию о состоянии российских банков, – сказал Дронго, – она есть в Интернете. В аналитическом обзоре. Согласно этому документу, «Альфа-банк» попал в число банков, которым оказывается государственная помощь из бюджетных средств, тогда как банку КТБ в такой помощи отказано. Когда тебе подставляет плечо государство, можно не настаивать на немедленном возвращении долга, а когда у вас положение почти на грани банкроства, каждый миллион долларов имеет очень важное значение. Я думаю, Плавник сегодня будет биться как лев. У него задача получить решение суда и взыскать с ответчика исковую сумму.
