Ник Кварри - В опиумном кольце
- Держись крепче! - крикнул я Сэнди.
Я догнал Следжа в тот момент, когда он уже достиг края настила. Бульдозер ударил машину, стальной нож распорол ее как консервную банку. Леденящий душу скрежет металла, звон стекла... Бульдозер придавил машину к краю карьера и раздавил ее. Удар сбросил меня с сидения, мотор бульдозера заглох.
Тем временем Вирт Коул достиг верхней ступеньки лестницы и теперь, ярко освещенный лунным светом, бежал по террасе к бетонному бараку. Сэнди схватила револьвер Следжа.
- Не убивай его! - крикнул я.
Она не ответила. Раздался выстрел, Коул споткнулся и плашмя упал на доски террасы. Когда я добежал до него, он сидел, прислонясь спиной к склону холма. Револьвера в руках у него не было. Обхватив руками размозженную ногу, он оскалил сжатые зубы, стараясь не стонать. Я присел рядом с ним.
- Где вы спрятали оружие, Коул?
Он смотрел на меня и не отвечал. Я схватил его за рубашку и сильно встряхнул.
- Где револьвер?
Его лицо представляло собой маску боли и упорства. Он молчал.
- О чем ты говоришь? Какой револьвер? - спросила Сэнди.
- Револьвер, из которого Оливия Даноу убила Лоудера.
Глава 18
Жарко светило утреннее солнце, когда я входил в богато украшенный дом на Вашингтон-сквер. Здесь находилась квартира судьи Джуджа Киприано. О своем визите я известил по телефону. Судья сказал, что Карл Даноу вылетел в Лас-Вегас на гастроли, поэтому его дочь Оливия в настоящее время живет у него.
Когда я позвонил, они как раз закончили завтрак.
Джудж Киприано сам открыл мне. Он дружелюбно поздоровался, с любопытством глядя на картонную коробку от ботинок, которую я держал под мышкой.
- Пожалуй, еще рановато для визитов, - сказал он. - Но раз вы говорите, что дело срочное...
- Да, срочное.
Я вошел в гостиную. Оливия Даноу стояла рядом со старомодным диваном. Когда я приблизился, лицо ее приняло настороженное выражение.
- Я думаю, вы слышали об исходе дела Вирта Коула?
- Коула? Бывшего гангстера, оказавшегося замешанным в торговле наркотиками? - осторожно спросил Киприано.
- Да.
- Мы... Я сегодня утром слышал это по радио. Если я правильно понял... Он отказался от показаний?
- У него богатый опыт в этой области. Он достаточно умен, чтобы молчать и предоставил все разговоры своему адвокату. - Я уселся в кресло напротив дивана. - Но, боюсь, его молчание принесет ему мало пользы. - Я поставил на колени коробку из-под обуви. - Было бы хорошо, чтобы и вы присели.
Они чинно уселись на диван, не спуская с меня глаз.
- Я не вполне понимаю вас, - сказал судья.
- Оставьте, - утомленно ответил я. - У меня нет сил, чтобы спорить с вами. Я всю ночь был на ногах, стараясь найти последнее доказательство, изобличающее убийцу Стюарта Лоудера.
- Я все-таки не понимаю... - он замолчал.
Его дочь молча смотрела на меня.
- Выяснилось следующее, - сказал я спокойно. - Лоудер был торговцем наркотиками, посредником Коула, одного из боссов "Опиумного кольца". Эта банда сделала все, чтобы ответственность за убийство пала на невинного. Но убийство совершили не члены этой банды. Единственными людьми, связанными с Коулом и имевшими причины для устранения Лоудера были его жена Сибил, а также Честер Мэссей. Но жена не принимала особо к сердцу его связи с другими женщинами. А если бы убийцей был Мэссей, то банда не стала бы прилагать такие усилия для его спасения. Значит, убийцей был кто-то другой, связанный с Лоудером, но не связанный с бандой Коула. Лично я знаю только одного человека, который имел причину убить Лоудера и которого банда стала бы прикрывать. Я в упор посмотрел на Оливию Даноу. - Это вы!
Ее пальцы впились в подушку дивана. Судья сказал строго:
- Но послушайте, Барроу, вы...
- Терпение, - ответил я. - Дайте договорить. - Я снова перевел взгляд на Оливию. - Вы не хотели, чтобы ваш муж выступал в ревю, которое финансирует Лоудер. Вы, возможно, и согласились бы, пересмотри Лоудер условия договора и сделай роль Карла единственной центральной в ревю. Однако ваш муж подписал договор за вашей спиной, потому что Лоудер держал его в руках. Будучи посредником Коула, Лоудер мог устроить так, что Карл ни у кого, кроме него, не мог получить наркотики. И, несмотря на это, вы пытались уговорить Лоудера изменить условия. Легко догадаться, что тут Лоудер увидел возможность испробовать на вас свои мужские чары. Он любил женщин, которых трудно завоевать. Вы нормальная, здоровая женщина, любящая своего мужа, который, из-за своей пагубной страсти к героину, совершенно вами не интересуется. Для Лоудера было бы просто наслаждением сломить ваше упорство.
Вероятно, он предложил вам обсудить условия договора с ним в его конторе, после закрытия "Пинк Пэда". Вы пришли, и он стал энергично, возможно, слишком энергично, добиваться своей цели. Не исключено, что он позволил себе посмеяться над половой несостоятельностью вашего мужа. Я помню, как вы отреагировали, когда я коснулся вашей руки, чтобы помочь сесть в машину. Кроме того, вы должны ненавидеть Лоудера и за то, что он является одним из тех, кто помог вашему мужу пристраститься к наркотикам.
Оливия Даноу вздрогнула. Она смотрела в пол.
- Лоудер перешел к более активным действиям, и вы вышли из себя. Он снял пиджак и кобуру, чтобы она не мешала ему при любовной сцене. Револьвер его лежал на письменном столе. Вы схватили его и спустили курок. Мэссей находился в клубе и услышал выстрел. Он знал, что вы были в кабинете Лоудера. Возможно, он даже застал вас там. Но были вы там или нет, так или иначе вы оставили на месте преступления орудие убийства. Ибо только в том случае, если Мэссей дал Коулу это вещественное доказательство, для него приобрела смысл идея скрыть ваше преступление.
Мэссей не сразу позвонил в полицию. Он знал, что может стать преемником Лоудера, если сумеет показать свое умение правильно действовать в критических ситуациях. Поэтому он сначала позвонил Вирту Коулу и рассказал о происшедшем. Коул сразу понял, какие возможности для него это открывает. Он мог скрыть вашу вину и, таким образом, заполучить вынужденную союзницу, очень для него важную. Держать в своих руках вашего отца - видного судью было для него исключительно важно.
- Самые сумасшедшие умозаключения, которые мне приходилось слышать в жизни, - надменно сказал Джудж Киприано. - До сих пор я не услышал ничего такого, что имело хоть какие-нибудь подтверждения.
- Дайте же мне договорить, - сказал я, не сводя взгляда с его дочери. Коул проинструктировал Мэссея, как тому поступить, и позвонил своему подручному, лейтенанту Следжу. Мэссей отправил вас домой и спрятал револьвер, позаботившись, чтобы на нем сохранились ваши отпечатки пальцев. Позднее он передал улику Вирту Коулу, и тот использовал ее для того, чтобы сделать отца сговорчивее.
Следж тотчас же явился в кабаре, и они вместе с Мэссеем придумали способ, как вас спасти. Они взвалили вину на несчастного пианиста Харриса Смита. И это им почти удалось...
Я обратился к Джуджу Киприано:
- Может быть, вы сначала ничего и не знали об этом деле. Может быть, ваша дочь вам ничего не рассказала. И, может быть, Коул держался в тени до тех пор, пока Харрис Смит не был убит при попытке к бегству. Потому что сразу после убийства Лоудера хорошему адвокату не составило бы труда добиться для вашей дочери оправдания, как совершившей убийство в состоянии душевного потрясения. Но когда из-за вашего молчания был обвинен, арестован, а затем убит совершенно невинный человек, на это невозможно было рассчитывать. И вам ничего не оставалось, как пойти на условия Коула.
- Прошу вас оставить мой дом! - сказал судья. - Я больше не намерен выслушивать ваши инсинуации. У вас нет ни малейших доказательств.
- Нет есть! - сухо ответил я. - У меня есть единственное доказательство, в котором я нуждаюсь. Я догадывался, что револьвер с отпечатками ваших пальцев находится у Коула. Он отказался сказать, где он спрятан. Пришлось обыскать дом.
Я посмотрел на искаженное отчаянием лицо Оливии и тихо произнес:
- Я нашел то, что искал.
Я открыл коробочку, лежащую у меня на коленях. Она смотрела на лежащий там кольт 38-го калибра и узнала его. Упершись локтями в колени, она закрыла лицо руками. Отец обнял ее за плечи, его лицо стало похожим на маску.
Я неохотно делал это. Джудж Киприано был уважаемым и честным судьей, а его дочь заслуживала не наказания, а сострадания. Она совершила только одну ошибку, но за эту ошибку человек заплатил жизнью. Теперь пришла их очередь платить.
- Мне жаль вас, - сказал я. - Поэтому я сначала пришел к вам, а не передал сразу эту улику в полицию. Там сразу бы установили, кому именно принадлежат отпечатки пальцев, а специалисты по оружию без труда доказали бы, что Лоудер убит именно из этого револьвера. Они сразу же явились бы сюда и арестовали вас. Но я этого не хотел. Мне хочется дать вам шанс явиться с повинной, это облегчит вашу участь.
