Диана Трубецкая - Ловушка для ангела. Тайны дома на Берсеневской набережной
Любовь Романова решила не вызывать Марию Евдокимову к себе, а прийти к девушке в гости. Той и так пришлось немало пережить, и Люба не хотела травмировать её ещё больше.
Дверь следователю открыла высокая худощавая светловолосая девушка, очень красивая даже в простой домашней одежде – широких джинсовых брюках и свободной кофточке. Впрочем, чему удивляться, – модель. Гораздо большее удивление вызывало ощущение беззащитности и ранимости, исходившее от Марии. Такую женщину сразу хочется защищать, и с ней в компании ты сразу ощущаешь себя сильнее. Неужели она может оказаться убийцей пожилой старушки, как предположили в их следственном отделе в качестве одной из версий?..
Увидев эффектную, уверенную в себе женщину в полицейской форме, Мария внутренне сжалась. Ей так не хотелось вспоминать увиденное и пережитое.
– Мария, что расскажешь об убитой?
– О тёте Клаве? Золотая была женщина, – Мария не выдержала и всхлипнула. – У нас её все любили, и она любила всех. Она ведь одна жила, и наш коллектив и был её единственной семьёй. С нами она всем делилась, – и радостями, и горестями. И мы к ней относились, как к родной.
А меня она почему-то больше всех любила. Мы с ней, несмотря на разницу в возрасте, подругами почти были. Она меня любила «подкармливать». Что напечёт дома – пирожки или пирог – так обязательно и мне приносила – угощала. А мне хоть и нужно беречь фигуру, но я всегда брала и при ней прямо съедала – не хотела, чтоб она расстраивалась.
И когда на прежней квартире жила, в гости иногда тётю Клаву приглашала. Или прогуливались мы с ней пешком по пути с работы. Я любила с ней общаться, она мудрая была, вот знаете, по-житейски мудрая. Да и жаль мне её очень было. Думаю, вот придёт одна в пустую квартиру, где её никто не ждёт…
Я ведь тоже одна, – всхлипнула Маша, – в личной жизни какая-то у меня неопределённость. Так что я её хорошо понимала.
– Так значит, – констатировала Люба, – с убитой у вас были отношения даже не нейтральные, а дружеские?
– Конечно, – кивнула Маша. – Тётя Клава мне как вторая мама была. И когда я её увидела вдруг тем утром у себя, в таком виде… Маша начала рыдать. – Кто же этот изувер, который на такое решился?! Убить старую женщину… Разве у него самого матери нет?!
Любовь не выдержала и, подсев к рыдающей девушке, утешая, обняла её за плечи. Рассказ и поведение Марии вызвали у неё сочувствие. А Мария, словно только и ждала от следователя этого жеста, обняла Любу в ответ и крепко прижалась к её груди.
Нет, эта девушка не убийца. Люба умела чувствовать людей и видела, что Мария искренна в своих чувствах. Да и с чего ей убивать – нет никакого мотива. И всё же она была связана с этим убийством крепкой нитью – ведь труп нашли именно в её квартире. Так какова же роль Марии Евдокимовой в этой страшной истории? Кто она? То есть, кем она является для убийцы?
– Мария, а у вас есть какие-то версии того, кто мог это сделать?
– Понятия не имею, – честно ответила Маша. Тётю Клаву все любили. Она была очень хорошим человеком и никому не делала зла.
– Ну а в вашем агентстве может кто-то точил на тётю Клаву зуб? Может всё же были у неё какие-то конфликты?
Маша искренне рассмеялась.
– Да какие у неё могли быть в агентстве враги? Все относились к тёте Клаве как к приятной и милой пожилой женщине, которая старательно убирает в офисах, – вот и всё. Она всем улыбалась и все вели себя с ней дружелюбно, но особого внимания ей не уделяли. Она же у нас не начальником была, а всего лишь уборщицей. Так какие с ней у кого-то могли быть счёты?
– Понятно, – разочаровано вздохнула Люба. – Значит, у вас версий нет. Что ж, тогда не буду вас больше задерживать.
Она встала и направилась к выходу. Мария бросилась её провожать. В коридоре Любовь повернулась к девушке и неожиданно тепло ей улыбнулась:
– А знаете, Мария, вы мне почему-то понравились. Я понимаю, как трудно бывает одинокой девушке. Мне хочется вас поддержать. Знаете что – вот мои рабочие контакты (Любовь протянула Маше визитку), а здесь я вам напишу мой домашний адрес и телефоны – Люба протянула Марии вырванный блокнотный лист. И когда вам станет скучно – позвоните мне. Или приезжайте в гости. И без колебаний – я вам всегда буду рада!
– Спасибо! – растроганно поблагодарила Маша. – Я в Москве так и не завела близких подруг. Как-то не сложилось. Так, одни приятельницы. Поэтому я очень, очень рада вашему предложению.
* * *– Ну, что там у нас? Сдвиги есть? – как всегда сухо спросила Любовь Серебрякова.
– Сдвигов нет, – виновато ответил Владимир. – Уже опросили соседей, всех обнаруженных родственников, – и ничего, никаких зацепок. И потом, мне кажется, что дело здесь вовсе не в корыстных мотивах.
– Это почему же? – удивилась Люба.
– Да потому что убийца явно пытался нам что-то сказать. Ведь недаром же он оставил знаки.
– Какие ещё знаки? – недоумённо поинтересовалась Любовь.
– Ну как же?! А татуировка рычащего тигра на груди у убитой, а сломанная роза в руке?.. Ведь это всё не просто так было сделано. Чтобы убить женщину, всех этих деталей вовсе не требовалось. То есть убийца явно пытался что-то до нас донести.
– Игры со следствием? – задумчиво протянула Люба. – Да уж, такого сложного дела у нас давно не было. И чувствую я, что этим дело может не кончиться. Подобные знаки – это почерк серийных маньяков. Хоть бы не пострадал кто-то ещё…
Глава 28. Вторая сломанная роза
В тот вечер Мария чувствовала всё более нарастающую тревогу. Начитавшись за день страшных историй о доме, она не находила себе места. Девушке то и дело слышались какие-то странные шорохи, иногда казалось, что она слышит в соседних комнатах какие-то голоса. В темени больших зеркал мелькали за её спиной странные тени.
Мария уже десять раз успела пожалеть о данном Любови обещании пока не менять квартиру, так как она была нужна им для наблюдения и дальнейшего расследования. Конечно, майор полиции обещала охранять её, но кто знает, удастся ли им защитить её, когда в этом возникнет необходимость.
Ей было страшно. Возможно сейчас там в соседней комнате, с тоской подумала Мария, бродит замученная и убиенная дочь Командарма, та самая, которую замуровали в собственной квартире, и ищет жертву, которой она отомстит за все пережитые мучения. И возможно она войдёт сейчас и набросится на меня, пытаясь задушить, на единственную жертву в этой квартире, до которой так легко добраться.
Чтобы унять постоянно мучивший её страх, Мария напилась снотворного, прописанного ей психиатром и, наконец, уснула.
* * *Это была ещё одна легенда, которую узнала Маша о Зловещем Доме. История, наполнившая её сердце печалью.
Светлана Аллилуева – дочь Сталина и её муж – Григорий Морозов так и не увидели счастья в Зловещем Доме. Всё пошло как-то не так. Светлана стремилась закончить университет, а Гришка хотел иметь семью с десятью детьми. Из-за их разногласий Светлана пережила четыре аборта и выкидыш. И когда сильно заболела от этих экспериментов со своим организмом, то решила с мужем развестись.
Тлетворное влияние дома и происходившие там жуткие события постепенно меняли её характер. Светлана стала злой, раздражительной. Неожиданные вспышки её гнева пугали окружающих. Однажды, в ответ на капризы и нытьё маленького Иосифа Светлана со всей дури метнула в него молотком. Мальчику очень повезло, что молоток пролетел мимо. Только благодаря этому он и остался жив…
Когда отец разрешил им уйти из Кремля и жить отдельно, дети были необыкновенно счастливы. Ведь Василий Сталин так безмерно боялся своего отца, что в его присутствии окаменевал и терял дар речи. Сталин воспринимал это спокойно. Что поделаешь? Его боялись все.
А вот дочка, Светочка, отца не боялась. Только своевольна была страшно. Замуж вышла против родительской воли за товарища по школе – Гришку Морозова. Сталин даже не пожелал встретиться с её новоиспечённым мужем. Но когда Светлана категорически заявила, что больше в Кремле не останется, то с квартирой помог. Выделил в доме на Берсеневской набережной. Там у молодой семьи и родился мальчик, которого назвали Иосифом.
А вот сам Сталин в Доме никогда не бывал. Видимо понимал, как много чёрных теней оставил там своей кровавой властью.
* * *Утром, выйдя из спальни, Мария зашаталась и чуть не потеряла сознание. В гостиной, на её тёмно-голубом ковре, только недавно застиранном от крови, вновь спала женщина. Она лежала ничком, и её лица не было видно.
Мария так и не решилась к ней подойти и, обойдя её как можно дальше по кругу, выбежала из квартиры. На лестничной площадке Маша дрожащими пальцами набрала номер Романовой.
Как только Люба смогла различить во всхлипывающих и сбивчивых словах Марии суть, она встревоженно вскинулась:
– Маша, в квартиру больше не заходи и ничего там не трогай. Запри входную дверь и подожди нас у соседей. Я сейчас собираю бригаду и выезжаю к тебе.
