Анна Данилова - Когда меня не стало

Но с Максом было все понятно – он любил ее. А вот что надо от нее Пасечнику? Зачем он побежал за ней? А зачем она сказала ему про косточку в вишневом пироге? Она повернулась в его сторону и сказала ему о косточке так, словно обращалась к человеку, которого знала давно. Да, теперь она вспомнила, что именно чувство причастности к этому человеку и толкнуло ее на подобную выходку… Сколько раз, находясь в аналогичных ситуациях, она молчала, не заговаривала с незнакомыми ей людьми, не желая вмешиваться в ход событий. Этому ее, между прочим, учил Макс. И она соглашалась с его позицией, понимая, что зачастую люди воспринимают желание ближнего помочь за желание досадить или посмеяться над тобой… Но с Григорием Александровичем все было иначе. Она его откуда-то знала, но вот откуда, никак не могла вспомнить. Он бизнесмен, у которого были дела в Томилинском интернате. Финансовые дела. Кажется, он упомянул спектакль по пьесе Ибсена «Кукольный дом», в котором Белла играла Нору. Это был необычный спектакль, слишком взрослый, но тема денег – основная тема пьесы – должна была каким-то образом заставить воспитанников интерната призадуматься над своим будущим. Из областного центра были привезены роскошные театральные костюмы, которые дали возможность старшеклассникам почувствовать себя совершенно другими людьми… Это было необъяснимое чувство… Белла играла роль молоденькой женщины, наделенной практически всеми добродетелями и к тому же являвшейся матерью крохотных детишек, которая залезла в долги, чтобы только спасти мужа, в свою очередь, не оценившего этого… Нора, эта милая и сентиментальная на первый взгляд женщина, оказалась на деле сильной и независимой личностью. Она бросила мужа, не простив ему его нравственной близорукости… Белла всей душой, всем сердцем переживала за Нору. В ее длинных нарядах Белла чувствовала себя Норой… Перевоплощалась…

…Она тряхнула головой и поняла, что все равно не уснет. Сейчас, когда она находилась в квартире одна, ей ничего не стоило узнать Пасечника поближе. В каждом доме существует место, где хозяева хранят все свои документы и фотографии… И Белла решила воспользоваться случаем найти эти бумаги и попытаться выяснить, какое отношение имел Пасечник к интернату и действительно ли он мог впервые увидеть ее там. Если окажется, что он солгал, значит, он замешан в убийстве Макса, а следовательно, на очереди Белла…

Она вошла в кабинет, где стоял кожаный диван, письменный стол с компьютером и принтером, факс и прочая оргтехника, и выдвинула ящик письменного стола. Там она обнаружила аккуратно сложенные папки, толстые журналы, блокноты…

Она принялась по очереди доставать их из ящика и рассматривать при свете яркой настольной лампы. В основном это были договора, заключенные между фирмой «Рубин», генеральным директором которой и являлся Пасечник, и другими организациями на поставку, сборку и ремонт компьютерной техники. Белла нашла также несколько документов, указывающих на сотрудничество фирмы «Рубин» с городской телефонной станцией (ГТС), в частности, это были бумаги, подтверждающие права Пасечника на определенное количество акций ГТС. Белла провела за письменным столом больше двух часов. Глаза ее уже слипались, спина ныла и просила отдыха, но главную папку она обнаружила в самом нижнем ящике стола. И если кому-нибудь другому эта папка не сказала бы ничего, кроме того, что Пасечник занимался благотворительной деятельностью, то Белла, обнаружив среди счетов и бухгалтерских документов, связанных с перечислением денег на счета детских домов и интернатов, несколько квитанций, имеющих отношение к Томилинскому интернату, до того расчувствовалась, что по щекам ее покатились слезы облегчения и радости. Она поняла, что Григорий Александрович не солгал ей, а это для нее, в ее нынешней ситуации, было главным. Белла только теперь по-настоящему поверила в то, что их встреча в кафе была случайной и что в лице Пасечника она нашла настоящего друга.

Вернув все документы на место, она легла спать. И снился ей интернат, его светлые и просторные спальни с кроватями, заправленными одинаковыми желтыми покрывалами, и голубыми полупрозрачными занавесками на окнах… Видела она и длинные коридоры, по которым слонялись ее друзья и подружки, видела она и Валентину, лучшую свою подругу, сбежавшую из интерната за год до замужества Беллы…

Иногда Белле снились ее родители, которых она никогда не видела. В интернат она попала сразу же после детского дома, где провела практически все свое детство. Она знала, что мать оставила ее еще в родильном доме, и имя матери было ей неизвестно.

«Макс… Зачем ты ушел от меня?..» Белла проснулась вся в слезах. Было восемь утра.

Глава 12

Умываясь в ванной, она услышала шаги в прихожей, замерла и чуть не подавилась вспенившейся зубной пастой. Белла выглянула в прихожую и, только увидев в проеме кухонной двери Зину, облегченно вздохнула. За всеми событиями вчерашнего дня она совершенно забыла о существовании этой женщины.

– Доброе утро. – Белла постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно бодрее.

Зина довольно резко повернула голову в ее сторону и тоже, казалось, испытала облегчение, когда увидела именно ее.

– Господи, это вы? Слава Богу, – проговорила она мягким низким голосом, – а я-то думала, что в доме никого нет… А где Гриша?

Зина была в махровом синем халате и голубом длинном фартуке. Короткие волосы аккуратными прядками закрывали уши. Круглые очки на носу делали ее похожей на английскую няню из старинных сказок.

– Вы, наверно, ничего не знаете, – начала Белла неуверенно, – у нас неприятности…

И она коротко изложила историю с покушением, не сказав ни слова о том, кто такой Ямщиков и вообще представив все происшедшее с ними как случайность…

Зина расстроилась, начала расспрашивать Беллу о том, в какой именно больнице находится Григорий Александрович, что ему можно принести, как он себя сейчас чувствует и нет ли какой-нибудь связи между этим покушением и делом Беллы?

– Что это за квартира, возле которой на вас напали? – Губы у Зины дрожали, а глаза покраснели от слез. – Вы знаете человека, к которому приходили?

– Этот визит носил чисто благотворительный характер, – вдруг произнесла Белла, и от собственной храбрости у нее перехватило дыхание. Она решила спровоцировать Зину любым способом, лишь бы узнать, какое отношение имеет Григорий Александрович к Томилинскому интернату. – Кажется, тот человек, к которому меня повел Григорий Александрович, работал бухгалтером в Томилинском интернате…

– Ну вот, опять эти интернаты… Говорила я ему, чтобы не светился… – Зина произнесла это с горечью, но тут же спохватилась, что сказала, очевидно, что-то лишнее, и вместо того, чтобы закончить фразу, лишь шумно выдохнула. – Благотворительность – это, конечно, похвально, – продолжала она уже более спокойным тоном, – но в интернатах все воруют, и бороться с этим небезопасно… Очевидно, он хотел проверить, попали ли деньги, которые он перечислил в этот интернат, по назначению… А то знаете, как это бывает… Я как-то посоветовала ему присылать в интернаты и детские дома не деньги, а конкретные товары: одеяла, одежду, продукты… Или, что еще лучше, открыть личные счета воспитанникам…

– А разве это возможно?

– Думаю, что да… Вы поедете к нему сегодня? – спросила Зина, проворными движениями укладывая в судок отбивные и заворачивая все это в фольгу. – Давайте договоримся, кто когда поедет, чтобы не совпасть… Если вы поедете сейчас, то я – ближе к вечеру. Мы и мешать друг другу не станем, да и ему будет повеселее…

– Тогда поезжайте к нему сейчас, а я ближе к вечеру… – Белла сказала это нарочно, видя, как не терпится Зине навестить больного. – И передайте ему, что у меня все в порядке… Хорошо?

– Хорошо, – обрадовалась Зина и принялась собирать сумку. – А вы кушайте, здесь и котлеты, и сыр, и ветчина… Сейчас я сварю вам кофе…

– Не надо, я все приготовлю сама, тем более что здесь и делать-то нечего…

После ухода Зины Белла позвонила Савельеву.

– У вас есть какие-нибудь новости? – спросила она, обрадовавшись тому, что застала Савельева на месте.

– Новости-то есть… Но это не телефонный разговор… Ты сейчас где, у Гриши?

– Где же еще…

– Хорошо, тогда я пришлю за тобой машину, и тебя привезут в морг…

– А не рановато ли? Я ведь пока что живая… – попробовала пошутить Белла, чувствуя, однако, как у нее от этих слов подкатывает теплый тошнотворный комок к горлу.

– Нет, в самый раз… Просто у меня здесь дела, а заодно встретимся с тобой и поговорим… У меня же времени мало, поэтому уж не обессудь… приезжай…

Через полчаса она уже ехала в «Волге» с неразговорчивым молодым водителем в сторону университета, во дворе которого и находился центральный морг и патологоанатомическая лаборатория.