Лесли Пирс - Чужая жизнь
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Беременна? — переспросил Дэн. Судя по выражению его лица, он был изумлен.
— Я так и знала, что тебе эта новость не понравится, — сказала Фифи и расплакалась. Она ждала целый месяц, чтобы окончательно убедиться в своих предположениях, и каждый день был для нее мукой.
— Кто тебе сказал, что мне это не нравится? — спросил Дэн, вставая со стула и заключая жену в объятия. — Это было просто немного неожиданно, вот и все. Дай мне несколько секунд, чтобы переварить эту новость, и я с радостью станцую с тобой танго прямо здесь.
— Ты не умеешь танцевать танго, — всхлипнула Фифи. — Или умеешь?
— А разве это трудно? Просто нужно наклонить девушку, вот так, — сказал он, выгибая Фифи назад. — И держать в зубах розу. Я сейчас выскочу и куплю одну.
Всхлипывания Фифи превратились в смех.
Ее почти весь день тошнило, и именно поэтому она наконец выложила все Дэну, как только он вернулся с работы.
— Ну вот, так-то лучше, — сказал он, обхватив ее лицо ладонями и покрывая его поцелуями. — Так, значит, у нас появится маленький Рейнолдс? И когда это случится?
— В начале марта. По-моему, я только на седьмой неделе, — ответила она. — А ты не против?
— Против?! — воскликнул Дэн. — Почему я должен быть против? Это прекрасная новость, я просто на седьмом небе от счастья. Я всегда хотел сына и наследника.
— Это может быть и девочка, и у нас нет ничего, что она или он могли бы унаследовать, — напомнила мужу Фифи.
— Кроме нашей внешности и мозгов, — заметил Дэн. Когда он смотрел на Фифи, его улыбка становилась еще шире.
— Но мы не можем жить здесь с ребенком. Представь себе, как придется втаскивать коляску по этой лестнице, — озабоченно сказала Фифи. — Сможем ли мы найти подходящее жилье?
— Все это пустяки, — воодушевленно ответил Дэн. — Мы можем оставлять коляску внизу в холле, в лучших традициях обитателей трущоб.
Фифи была поражена.
— Я пошутил, — засмеялся Дэн. — Мы найдем другую квартиру. А если я буду работать по субботам, то скоро мы сможем позволить себе купить дом в кредит. Мне сказали, что для первого взноса нужно всего двести фунтов. Вместе мы сможем их собрать.
Фифи прильнула к нему. Целый месяц она прожила в страхе и переживаниях. Но сейчас, когда Дэн обо всем узнал и был счастлив, она тоже начала чувствовать себя счастливой.
— Мы должны сообщить об этом твоим родителям, — сказал Дэн, сжимая ее в объятиях. — Если нам повезет, может, они даже смогут смириться с нашим браком.
Фифи удивленно посмотрела на него. Дэн почти никогда не упоминал о ее родителях, но сейчас она поняла, что их негативное отношение очень его тяготило.
— Мне жаль, что так случилось, — тихо произнесла Фифи, вдруг осознав, что всегда учитывала только свои переживания и редко задумывалась о чувствах Дэна.
— Не надо, — сказал он, целуя ее в нос. — Я не думаю, что был бы счастлив, если бы моя дочь решила выйти замуж за бродягу.
— Но ты не бродяга, — быстро возразила Фифи. — Не говори так.
— Между мной и Маклами всего лишь вот столько разницы, — сказал Дэн, раздвинув пальцы на два сантиметра. — А если бы я женился на женщине, похожей на Молли, то эта разница была бы еще меньше.
— Чепуха, — сердито проговорила Фифи. — Ты очень трудолюбивый, ты не вор, не бандит, у тебя есть голова на плечах, черт возьми! Между тобой и Маклами километровая пропасть.
Дэн покачал головой.
— Я смогу так думать, только когда перенесу тебя через порог нашего собственного дома.
Пару недель спустя, в самом конце июля, Фифи сидела в кресле возле открытого окна и вязала крошечную белую детскую кофточку. Иветта помогла ей начать, и хотя Фифи все еще сбивалась при счете петель, такое времяпровождение ее успокаивало.
День выдался знойный, и хотя сейчас было уже девять вечера, воздух был горячим, тяжелым и неподвижным, без малейшего ветерка. Дэн задерживался на работе, но за последние две недели Фифи уже успела к этому привыкнуть. Строительство офиса выбилось из графика, и все рабочие трудились не покладая рук, чтобы закончить в срок. На самом деле Фифи была не против немного побыть в одиночестве, но она считала, что Дэн слишком много работает: прошлым вечером он пришел домой таким усталым, что почти не мог разговаривать.
Фифи тяжело давались поездки на работу и обратно. Ей не хватало воздуха в метро, и хотя ее живот пока лишь чуть-чуть округлился, платья стали ей слишком тесны в талии. Иногда, по пути домой, ей приходилось выходить из метро из-за тошноты и головокружения.
Фифи было интересно, пройдет ли это со временем или, наоборот, станет еще хуже. Ее мать, несомненно, знала ответ на этот вопрос, но родители до сих пор не ответили на письмо, в котором Фифи сообщила им о своей беременности. Прошло уже две недели, так что Фифи не сомневалась, что они сочли ее будущего ребенка еще одним несчастьем.
Отложив вязанье, Фифи посмотрела в окно. Все дети, которые играли на улице, уже разошлись по домам, только Анжела, сидя на крыльце своего дома, играла сама с собой в веревочку.
Фифи была так занята своей беременностью, что последние недели почти не думала об Анжеле. Она часто встречала девочку на улице, но Анжела мало говорила. Она лишь смущенно улыбалась и, запинаясь, спрашивала, куда Фифи идет. Синяк вокруг глаза у нее уже сошел, но девочка все равно выглядела очень плохо из-за худобы и бледности.
Теперь, когда школы закрылись на каникулы, Фифи не сомневалась, что девочка и днем остается голодной. Иветта рассказала ей, что Анжелу утром выставляют из дому и она целыми днями блуждает по улицам.
Фифи очень подружилась с Иветтой, с тех пор как та подарила им с Дэном шторы. Она сшила их из обычного искусственного шелка, но рисунок из лилий на бледно-зеленом фоне казался очень изысканным. Шторы полностью закрывали окна и спускались до самого пола, отчего комната сказочно преобразилась. Каждый раз, глядя на подарок Иветты, Фифи улыбалась, так как шторы были очень милыми и напоминали ей о француженке.
В то же время Фифи была озадачена. Ее удивляла не только старомодная одежда Иветты, или ее отшельнический образ жизни, или даже квартира, представляющая собой настоящие руины, — ко всему этому Фифи давно привыкла. Самым загадочным было то, что Иветта никогда ничего о себе не рассказывала.
Она была очень сердечной и дружелюбной, принимала чужие проблемы близко к сердцу и часто отказывалась брать с соседей плату за мелкий ремонт одежды. Француженка также искренне интересовалась жизнью других людей. Так почему же она никогда ни с кем не делилась своими надеждами, мечтами, прошлыми ошибками или победами?
Ее квартира на первом этаже была просто завалена журналами и книгами по шитью, стен практически не было видно за картинками, вырезанными из журналов мод. На полу валялись рулоны ткани и обрезки, а картонки с пришпиленными пуговицами и катушки цветных ниток можно было найти практически повсюду. В то же время тут совсем не было личных вещей, даже фотографий. Иветта проводила примерки на дому у клиентов, объясняя это тем, что у нее они будут чувствовать себя неловко. Исходя из полного отсутствия сведений, Фифи могла только предположить, что у Иветты не было родственников и близких друзей. Она, кажется, всю жизнь жила чужими страстями и переживаниями, внимательно слушая рассказы своих клиентов об их семьях, праздниках и общественной жизни.
И все же Фифи нравилось навещать Иветту. Она была такой приветливой, такой сердечной, и, кроме того, обладала редкой жизненной мудростью. Вот почему она оказалась вторым человеком после Дэна, кому Фифи поведала о своей беременности.
— Это же чудесно! — радостно воскликнула Иветта, хлопая в ладоши от восторга. — Ты сейчас, наверно, так счастлива.
Фифи призналась, что пока в этом не уверена, и затем рассказала француженке о том, как неодобрительно ее родители относятся к ее мужу и как она боится, что если им с Дэном не удастся приобрести свой собственный дом, то они надолго застрянут на Дейл-стрит.
— Тогда ты должна… Как там говорят? Взять быка за рога, — ответила Иветта с загадочной улыбкой. — Стать сильной.
Фифи расценила это замечание как предложение еще больше наседать на Дэна. Но в этом не было необходимости — с тех пор как Фифи сообщила мужу о своей беременности, он работал не покладая рук. Они перестали обедать в кафе, и если и отправлялись в паб, то долго там не задерживались. Дэн очень серьезно относился к будущему отцовству.
Фифи поняла, что Иветта также ошибалась в Дэне, как и ее родители. Почему они все решили, что Дэн слабый и беспомощный человек? Он был совсем другим.
Иветта встала, чтобы задернуть шторы, и посмотрела на дом напротив. В окнах верхнего этажа она увидела силуэт Фифи и поняла, что та снова была дома одна. Иветта надеялась, что Дэн на самом деле задерживается допоздна на работе, а не проводит время в пабе с другими рабочими.
