Марина Серова - Любовница года
Взглянув на часы, я поняла, что в этот раз культурные занятия пролетели быстрее, чем вчера, продолжая наблюдения за девушками, увидела, что изменения не только в этом. В этот раз слушатели вышли без книжек, а сама Кристина выглядела какой-то озабоченно-сосредоточенной и к своей машине направилась не одна. Ее сопровождала такая же балахонистая подружка, с которой она время от времени перекидывалась короткими фразами.
Кристина села за руль, подружка устроилась на пассажирском сиденье, зарычал двигатель, и «Нива» выехала с парковки.
Заинтригованная, я поехала следом, соблюдая расстояние и следя за конспирацией.
Ехали мы довольно долго, снова петляя по объездным улицам, и остановились совсем неожиданно, по крайней мере для меня, перед зданием поликлиники.
Не представляя, кто и чем может болеть, я поспешила выйти из машины, чтобы не отстать от подружек и проследить, в какой кабинет они направятся.
И каково же было мое удивление, когда я поняла, что путь наш лежит в гинекологическое отделение.
Подружка осталась дожидаться на лавочке, а Кристина скрылась за одной из дверей.
Поскольку подружка не знала меня в лицо, я, ничего не опасаясь, прошла мимо и завернула за угол, где располагался небольшой коридорчик с оконной нишей.
Стоя за этим поворотом, я надеялась услышать хоть что-нибудь.
Вскоре снова открылась дверь кабинета, послышался шорох шагов, и до слуха моего донеслось заинтересованно-озабоченное:
– Ну как?
– Все хорошо, – отвечала Кристина. – Месяц с небольшим. Советуют больше гулять. Давай и правда пройдемся, воздухом подышим. Тут у них парк, деревца… Нужно все это… осмыслить.
– Аборт?! Ты что! Даже не думай!
– Да я и не думаю, а просто… просто неожиданно все это…
– Ничего себе неожиданно, целый месяц уже.
Подруги шли по коридору, и, пользуясь тем, что все внимание их было сосредоточено на радостной новости, я могла идти следом, хотя и с соблюдением всех правил осторожности, но все-таки достаточно близко, чтобы слышать их разговор.
Новый поворот событий для меня тоже оказался большой неожиданностью, возможно, даже большей, чем для самой Кристины. Если с момента зачатия прошло уже больше месяца, значит, на момент совершения убийства девушка была уже, как говорится, в интересном положении, и два столь противоположных акта, как убийство и рождение, никак не сочетались в моем воображении. Хотя, если ребенок от Ашота…
Черт его знает! Совсем запуталась я в этом головоломном деле.
Между тем мы вышли в парк рядом с поликлиникой, и девушки, увлеченные своей беседой, ни разу не оглянулись и не смотрели по сторонам.
Подойдя к скамейке, стоящей в уютной нише из довольно высоких, аккуратно подстриженных кустов, они сели, а мне ничего не оставалось, как, сделав небольшой круг, устроиться с обратной стороны, на газоне за кустами.
– … хочу выйти из организации, – продолжала Кристина фразу, начало которой я пропустила из-за своих маневров. – Какой я теперь… боец.
– Ну, знаешь… Боевых-то заданий я что-то не припомню пока, все только обещают. Горячие точки, большие деньги… А в реальности и дел-то всех – книжки лохам раздавать.
– Да, я тоже думала, что месяц-другой помурыжат и настоящее задание дадут… хоть подзаработаю. А тут… и на хрена я стрелять училась? Время только тратила. Нет… уйду. Завтра скажу им… Или на днях.
– А Ашоту? Скажешь?
В воздухе повисла продолжительная пауза.
– Не знаю, – медленно проговорила Кристина. – Может, и не скажу. Кто он такой?
– Здрасте! Чай, папка.
– Папка… У него таких сынков-дочек… полгорода.
– Откуда ты знаешь? Может быть, ты у него – единственная? В каком-то смысле.
– Ну да, разве что в каком-то. Не знаю… может, и не скажу. Да и потом – что толку? Денег он и сейчас не особенно много дает, все шашлыками отделывается. А узнает про ребенка – и вообще отвалит… Не знаю…
– А сама? Одной-то, думаешь, легко ребенка поднять?
– Да что ты пристала ко мне, Ирка? Тут и так голова раскалывается, а еще ты… «Легко, нелегко»… Как-нибудь… Я вон мамке не говорила еще, а ты с Ашотом со своим… Ладно, поехали, мне уж на работу скоро.
Я услышала шорох, удаляющиеся шаги и наконец смогла выйти из своего укрытия.
Теперь место и роль Кристины в этом деле стали гораздо яснее для меня, хотя не могу сказать, что эта ясность так уж сильно меня обрадовала.
Было совершенно очевидно, что, хотя ребенок, по всей видимости, действительно от Ашота, их с Кристиной отношения вовсе не таковы, чтобы вот так просто, по одной просьбе любимого могла она укладывать трупы направо и налево.
Зато теперь мне известно, чем занимаются на территории нашей страны некоторые культурные центры… Впрочем, к моему делу это не относится. Кристина выпадает из списка подозреваемых, и я снова остаюсь с пустыми руками, имея целую толпу возможных кандидатов и не имея ни одного реального.
В общем-то, в поликлинике мне было уже нечего делать, но, привыкнув выяснять все до конца, я не могла уехать, не прояснив еще одну маленькую деталь.
Снова войдя в здание, я открыла дверь кабинета, из которого недавно вышла Кристина.
За столом с компьютером и множеством бумаг сидела молоденькая улыбчивая девушка, и по всему было видно, что предыдущая посетительница оставила после себя самые положительные эмоции.
– Здравствуйте, – улыбнулась я.
– Добрый день. Вы на консультацию?
– Не совсем… Вообще-то я пришла сюда забрать справку, мама сдавала… анализы, но неожиданно увидела свою подругу… Высо-о-окая такая, темноволосая девушка. Кристина. Она ведь сюда заходила, правда? Буквально несколько минут назад.
– Да… – недоумевающе смотрела на меня собеседница.
– Ну точно! Так я и знала! Но какая скрытная! Никогда ничего не скажет. Значит, она все-таки беременна?
– Ну… срок еще небольшой, месяц… но в общем… да. – Девушка светилась радостью так, будто счастливое прибавление ожидало лично ее.
– Ну вот! Я так и знала! То-то, смотрю, последнее время ходит, все улыбается чему-то. А спросишь, увиливает, ничего не говорит. Ну, теперь-то выведем ее на чистую воду…
– Может быть, не стоит, – говорила девушка, улыбаясь в ответ на мои шутливые угрозы. – Некоторые боятся… как бы не сглазить. И потом, здесь – случай особый. По ее словам, она не могла забеременеть очень долго – спорт… Нагрузки, препараты… Понимаете?
– Ну да. Она занималась биатлоном. Ну, в смысле занимается.
– Ну вот. Возможно, неудачи связаны с этим, а может, с чем-то еще, но факт тот, что эта новость для нее оказалась очень неожиданной, так что… Возможно, не стоит форсировать события.
– Вот оно что… Нет, мне она о таких проблемах не говорила. Я же говорю, скрытная. Ну ладно… подождем. Не будем выдавать секрет. Пускай сама расскажет. Но все равно – спасибо. Спасибо за приятные новости. Будем ждать, когда расколется наша партизанка.
Со счастливой миной я выпорхнула из кабинета и, поскольку играть было уже не нужно, расслабила мускулы, и, наверное, отразила на своем лице реальные эмоции, которые меня сейчас одолевали. По крайней мере, судя по тому, как испуганно глянула на меня какая-то старушка, ожидающая своей очереди к терапевту, это было именно так.
Что ж, теперь ситуация прояснилась окончательно. В дополнение к тому, что отношения с Ашотом не были настолько серьезными, чтобы по его «заказу» неукротимая биатлонистка могла совершить убийство, выяснилось, что и сам факт этой беременности сопряжен с особыми обстоятельствами. Если этот ребенок – нечто вроде неожиданного подарка судьбы, из-за которого Кристина готова даже порвать с «организацией», на которую, по-видимому, возлагала большие надежды, что уж говорить о капризах мимолетного бойфренда. Нет сомнений, что Кристина не сегодня впервые услышала свою главную новость, и если на момент убийства она уже знала, что вскоре станет матерью, это сводит вероятность ее причастности практически к нулю. Кем нужно быть, чтобы карму только что зачатого младенца, на появление которого уже пропала надежда, с самого начала омрачать преступлением?
Нет. Кристина явно выбывает из списка.
Ну что за дело такое свалилось на мою голову?! Сюрприз за сюрпризом.
Давно ли изумлялась я тому, что исполнителем такого жестокого и хладнокровного убийства, вполне возможно, окажется женщина?
Дойдя до машины, я с размаху плюхнулась на сиденье. Основная и наиболее вероятная версия лопнула, оказавшись мыльным пузырем, и, досадуя на то, что зря потрачено время, я сидела за рулем неподвижной машины и, тупо глядя в лобовое стекло, старалась успокоиться.
Белая «Нива» давно уехала, и это ничуть не волновало меня. Какой смысл теперь в слежке?
По сути, теперь приходилось начинать все сначала.
Версия, которую рассматривала я в качестве основной, повела по ложному следу, а из приблизительно одинаковых второстепенных выбрать что-то доминирующее не представлялось возможным. По крайней мере, на данный момент.
