Евгения Грановская - Сон с четверга на пятницу

Настя быстро захлопнула книжку и бросила ее на столик.

– Она здесь! На столе!

Алексей вошел в гостиную.

– Спасибо, милая.

Он сгреб книжку и хотел уже сунуть ее во внутренний карман пиджака, но вдруг остановился, осмотрел обложку и перевел взгляд на жену.

– Ты ее открывала? – спросил он вроде бы спокойным голосом, в котором тем не менее Насте послышались нотки тревоги и недовольства.

– Нет, – соврала она. И улыбнулась: – А что? У тебя от меня какие-то тайны?

– Нет, – сказал он и отвел взгляд с явной досадой – то ли на Настю, то ли на себя. – Я просто так спросил.

Алексей убрал записную книжку в карман. В спальне проснулся разбуженный Пашка.

– Беги к сыну! – Алексей холодно чмокнул Настю в губы. Отпрянул, погладил ее ладонью по щеке и проговорил смягчившимся голосом: – Все будет хорошо!

Повернулся и вышел из гостиной.

2

«Все будет хорошо», – сказал Алексей. И Настя ему поверила. Она заставила себя забыть о своих тревогах и подозрениях. Поверила, что впереди у них долгая безоблачная жизнь. Но на следующий день случилось происшествие, которое поставило на ее радужных ожиданиях крест.

Дело было во время утренней прогулки. Настя неторопливо шагала по осеннему скверу, катя перед собой коляску с Пашкой и наслаждаясь запахом увядших листьев, который будил в ней смутные и приятные воспоминания детства. Вдруг она обратила внимание на женщину, стоявшую возле фонарного столба и одетую в коричневый плащ. Бледная кожа, седеющие волосы, темные глаза, глядящие в пустоту перед собой с какой-то тайной горечью. Насте показалось, что она уже видела эту женщину раньше. Но вот где?

Проходя мимо нее, Настя заметила еще одну странную деталь, от которой у нее по коже пробежал холодок. Незнакомка прижимала к груди детскую куклу. Старую, нелепую, должно быть, еще советских времен.

Непонятно почему, но вид этой куклы вызвал в душе Насти тягостное ощущение чего-то страшного, нереального, потустороннего. Но что могло связывать Настю с этой дурацкой куклой?..

Женщина стояла неподвижно, глядя куда-то мимо Насти, словно кого-то ожидала. Настя заметила, что она не просто держит куклу в руках, а слегка покачивает ее – словно убаюкивает.

И вновь Насте стало страшно. Что это за кукла? Почему ее вид вызывает тревогу и страх? Может быть, все это как-то связано с детством?

Настя решила заговорить с женщиной.

– Здравствуйте! – сказала она.

Голос ее вибрировал от волнения. Женщина вздрогнула и медленно повернула голову. Несколько секунд она смотрела на Настю, а затем разлепила тонкие губы и сипло проговорила:

– Что вам нужно?

Настя слегка растерялась.

– Простите, что заговорила, – начала она смущенным голосом. – Мне показалось, что мы с вами встречались раньше. Ваше лицо кажется мне знакомым.

– Встречались?

Женщина чуть прищурилась. А затем глаза ее снова широко открылись, губы расползлись в жутковатую улыбку, и она проговорила своим сиплым, неприятным голосом:

– Ты их нашла!

– Что? – не поняла Настя.

– Ты их нашла! – повторила женщина тем же радостным голосом.

– Кого я нашла? – пробормотала Настя, чувствуя, что сердце ее, которое и до того билось быстрее обычного, застучало еще сильнее.

– Мужа и сына! – Глаза женщины сияли. – Я же говорила тебе, что они живы!

Ноги Насти стали ватными. Она попыталась взять себя в руки, сдвинула брови и сказала:

– Вы меня с кем-то перепутали. Я их не теряла. Простите.

Она отвернулась и покатила коляску дальше.

– Не потеряй их снова! – крикнула ей вслед незнакомка. – Не спи! Слышишь – не спи!

И вдруг Настю словно током ударило. Перед глазами у нее пронеслась картинка – кукла, падающая в урну. Выброшенная кукла. Выброшенная в урну ее собственной рукой. Да-да, она выбросила эту куклу собственноручно! Но где и когда?

Настя остановила коляску и медленно оглянулась. Женщина смотрела на нее блестящими глазами, губы ее по-прежнему были растянуты в нелепой улыбке.

– Где мы с вами встречались? – громко спросила она у женщины.

– В другой жизни! – радостно сказала та.

– Я спрашиваю вас серьезно! – Голос Насти снова дрожал, и гораздо сильнее, чем прежде. – Где мы с вами встречались?

Женщина хотела что-то сказать, но тут возле нее появился худощавый, светловолосый паренек лет шестнадцати. Он взял женщину за локоть и сказал:

– Мам, хватит. Нам пора идти.

Затем глянул на Настю и сдавленно проговорил:

– Прошу прощения за маму. Она у нас немного чудаковатая. Идем, мама!

По-прежнему держа незнакомку за локоть, он заставил ее развернуться и повел прочь по аллее.

– Подождите! – окликнула их Настя. – Молодой человек!

Парень остановился. Глянул на нее через плечо.

– Чего вам? – грубовато спросил он.

– Что с вашей мамой? Почему вы сказали, что она чудаковатая?

Юноша помедлил, видимо, размышляя – стоит ли ему делиться своими проблемами с посторонней женщиной или нет. Потом сказал:

– Ей снятся странные сны.

– Какие сны?

– Странные, – повторил он.

Парень хотел отвернуться, но Настя неожиданно для себя спросила:

– Ваша мама посещает психиатра?

Парень окинул фигуру Насти подозрительным взглядом.

– А вам что за дело?

– Просто ответь мне: посещает или нет.

– Ну, посещает.

– Как его зовут? – быстро спросила Настя.

– Да не помню я.

– Макарский? – взволнованным голосом проговорила она. – Его фамилия Макарский?

Женщина, стоявшая спиной к Насте, вздрогнула. А потом заплакала – тихо, почти неслышно. Парень нахмурился.

– Нам пора идти, – сказал он.

– Но…

– Оставьте нас в покое, ясно?

Он отвернулся и повел свою маму дальше по аллее. Настя долго смотрела им вслед.

Вечером Настя хотела рассказать о странном происшествии мужу, но никак не могла решиться это сделать – Лешка был погружен в изучение какой-то бизнес-бухгалтерии, и, конечно же, ему было не до ее странных россказней. А когда решилась и даже раскрыла рот, чтобы начать рассказ, муж, не поднимая взгляда от бумаг, попросил:

– Настен, будь лапой, завари мне зеленого чаю.

Насте не осталось ничего другого, как уйти на кухню и заняться приготовлением напитка. Пока заваривался чай, она все время думала о той странной женщине и о кукле, которую незнакомка держала в руках. Теперь Настя не сомневалась, что видела эту женщину раньше. И даже смутно припоминала, что было это в клинике доктора Макарского. Но когда конкретно произошла эта встреча? И при каких обстоятельствах? Этого Настя не помнила.

Смущало Настю и воспоминание о кукле. Ей по-прежнему казалось, что она когда-то держала эту куклу в руках. Но как и когда? На эти вопросы у нее тоже не было ответов.

– Может, это случилось во сне? – тихо пробормотала Настя, сидя на стуле и кусая ногти.

Наконец чай заварился. Женщина взяла чашку и понесла мужу.

– Леш, твой чай го…

Она остановилась на полуслове, уставившись на большой фотопортрет Алексея, висевший на стене и подвязанный черной лентой. Траурный портрет.

Чашка выпала у Насти из рук и со звоном упала на пол.

– Лешка! – крикнула она. – Лешка, что происходит?!

Она завертела головой, не веря в происходящее и стараясь уверить себя, что все это – кошмарный сон. Алексея в комнате не было.

– Лешка! – закричала она со слезами на глазах.

И заметалась по квартире в поисках мужа.

– Тише, милая. Тише.

Она снова стояла посреди гостиной, и муж сжимал ее в объятиях. Настя отпрянула и принялась молотить по его груди кулаками.

– Где ты был? Где ты был?

– Тихо! – увещевая, сказал Алексей. – Ну, тихо, Аська!

Он поймал ее руки и осторожно сжал в своих сильных ладонях.

– Ну, что с тобой, маленькая? – нежно проговорил он. – Что случилось?

– Где ты был? – со слезами в голосе спросила она.

– В гостиной. Сидел в кресле и ждал тебя.

– Тебя там не было! – крикнула она. – И там… – (голос ее сорвался), – …и там твой портрет!

Она повернула голову и посмотрела на стену. Никакого портрета не было. Настя хотела вырваться, но Алексей крепко прижал ее к себе.

– Ну-ну-ну, успокойся. Все хорошо. Какой портрет?

– В черной рамке… С черной лентой.

Она заплакала.

– Нет никакого портрета, Аська, – нежно проговорил он.

Настя снова прижалась к мужу.

– Что со мной? – спросила она сквозь слезы. – Что со мной происходит?

– Ничего. – Он ласково погладил ее по волосам. – Ты просто устала.

И вдруг она вырвалась.

– Куда ты? – окликнул Алексей.

Но Настя не слушала. Пробежав через гостиную и коридор, она ворвалась в детскую и резко остановилась, увидев посапывающего в кроватке сына.

– Здесь, – тихо пробормотала она. – Пашка здесь.

– Ну, конечно, здесь, – тихо произнес у нее за спиной Алексей. – Куда же он денется?

Настя вытерла слезы рукавом кофточки, вышла из детской, прикрыв за собой дверь, и повернулась к мужу. Вгляделась в его лицо. Он отвел глаза.