Антон Леонтьев - Вечной жизни не хватит
К больнице было не протолкнуться. Лена увидела много людей, желавших попасть туда, однако их не пускали милицейские наряды. Нескольких яростно сопротивлявшихся мужчин оттащили в милицейский фургон.
– Прошу вас разойтись! Повторяю, что ситуация под контролем! Вы только мешаете нормализации ситуации! – вещал милицейский чин в мегафон. – Те, кто не подчинятся приказу, будут задержаны и препровождены в отделение!
Стоявший рядом с Леной мужичонка плюнул и произнес:
– Брешет, как пить дать! Ситуация под контролем! Да туда, к шахтам, стянули все пожарные машины, причем даже из соседних городов подмогу вызвали! Там народу погибло немерено!
Несколько женщин, услышав это, тотчас пожелали знать, что именно случилось. Мужичонка, расправив плечи и выказывая собственную важность, стал сыпать мудреными терминами.
Лена же осмотрелась по сторонам. Больница была оцеплена, однако это не значило, что попасть туда невозможно. Она ведь много раз наведывалась к маме, когда та дежурила в больнице, и пользовалась для этого другим путем, через городской парк.
Девочка обогнула площадь, прошла через несколько кварталов и убедилась в том, что городской парк закрыт. Ворота были заперты, около них дежурили два милиционера. Рядом образовалась небольшая толпа – Лена была не единственная, кто хотел проникнуть в больницу через городской парк.
– Ничего страшного не случилось! – пытался успокоить граждан один из милиционеров, а кто-то в толпе завопил:
– Так почему пламя до сих пор отсюда видно, если ничего страшного не случилось? – он указал в сторону шахт, над которыми все еще клубился дым, сквозь который прорывались языки оранжевого пламени.
– Говорят, там люди заживо сгорели! – поддакнул кто-то. – А вы тут информацию скрываете! И вообще, когда нас пропустят в парк?
Тон становился все более агрессивным, и тут к входу в городской парк подкатило три милицейских фургона. Воспользовавшись возникшей сумятицей, Лена зашла за угол – она помнила, что где-то там было отверстие в заборе. Так и есть, за разросшейся липой!
Девочка протиснулась через изогнутую решетку на территорию парка и бросилась бежать по пустынным, безлюдным дорожкам в сторону примыкавшей к парку больницы. Она оказалась около одного из корпусов, перепрыгнула через забор и попала туда, куда так стремилась.
На территории больницы также царила паника. Лена заметила множество автомобилей «Скорой помощи», из которых выносили перепачканных сажей людей. Завидев на носилках человека, очень похожего на отца, Лена ринулась к нему, однако ее отпихнули врачи.
– Это же мой папа! – закричала девочка, а один из медиков, толкнув ее, распорядился:
– Уберите отсюда ребенка!
Лену оттащили в сторону, она же все пыталась прорваться к отцу. И вдруг увидела, что у человека, который лежал на носилках, вместо обеих ног были только кровавые, обугленные лохмотья.
Лена едва не потеряла сознание, а подоспевший милиционер потащил ее куда-то прочь, приговаривая, что детям здесь не место. Он явно намеревался вытурить ее с территории больницы, но, на счастье, на пути попалась медсестра, мамина коллега по работе.
– Леночка? Что ты здесь делаешь? – спросила она.
Лена принялась, запинаясь, рассказывать, а затем разрыдалась. Медсестра прижала ее к себе, а потом заявила:
– Это ребенок одной из сотрудниц. И ее отец тоже был на шахте…
Милиционер замешкался, затем его рация запищала, и он, сунув медсестре Лену, удалился. Та, положив ей руку на плечо, сказала:
– Он, конечно, прав, тебе здесь не место. А с кем ты оставила Оленьку?
– С соседкой, – соврала девочка. – А что с папой?
Медсестра развела руками и сказала:
– Не знаю. Сама видишь, какая тут ситуация. Твоя мама вон в том корпусе. Однако тебе ей лучше не мешать. Я провожу тебя в ординаторскую, там посидишь. А когда Оля освободится, то к тебе заглянет.
Она проводила ее в комнату, в которой сновали врачи, сунула леденец, книгу и испарилась. Лена выглянула в окно, заметила еще одного человека на носилках, который был похож на ее отца. Девочка бросилась прочь из ординаторской.
Однако это был не ее отец. Внезапно она заметила сидевшего на полу в коридоре дядю Мишу – друга отца, работавшего с ним в одной смене. Лена кинулась к нему, желая узнать, что стало с папой, но дядя Миша только бессмысленно таращился на нее. Подоспевшая медсестра сделала ему укол и быстро добавила:
– Судя по всему, у него повреждены барабанные перепонки…
Раз дядя Миша здесь, то и отец должен быть где-то рядом. Лена лавировала по коридорам, стараясь узреть родное лицо. Внезапно она заметила маму, которая выбегала из одной из палат.
Увидев Лену, она нахмурилась и отрывисто спросила:
– Ты как сюда попала? И с кем Оленька? Кто тебя вообще сюда пустил?
Лена заплакала и задала вопрос о папе. Ольга Дмитриевна несколько смягчилась и ответила:
– Нет, его я пока не видела. Однако он был в той смене, которой больше всего досталось.
– Ольга! – раздался чей-то крик, и мама снова нырнула в палату.
Лена прислонилась к стене и, дрожа, подумала, что попала в настоящий ад. Мимо нее два милиционера пронесли завернутое в пропитанную кровью простыню чье-то обугленное тело.
Чувствуя, что плачет, Лена поняла: здесь ей делать нечего. Мама права – она должна позаботиться об Оленьке. Ведь та, не исключено, проснулась и теперь плачет.
Лена протиснулась к выходу, к которому подъехала очередная «Скорая». Дверцы распахнулись, медбрат ловко вытащил носилки. И тут она увидела отца.
Сомнений быть не могло, перед ней лежал он. Лицо у него не было испачкано, взгляд осмысленный. С ним все в порядке! Возможно, легкая травма, не более того. Лена бросилась к нему.
– Девочка, сгинь! – крикнул медбрат. А потом громко заявил:
– Пациент совсем плохой! Ну, где тут врач!
О ком он вел речь? Лена покрутила головой и вдруг поняла – это он о папе! Из «Скорой» выгрузили еще несколько раненых, а носилки с папой отчего-то оставили в стороне.
Лена бросилась к отцу. Он узнал ее и слабо улыбнулся.
– Леночка, дочка… Отчего-то я не сомневался, что увижу тебя здесь…
Его голос был глухой, сиплый, страшный.
Лена сразу поняла, что отец умирал. Было что-то во всем его облике – обреченное и в то же время светлое. Девочка схватила его руку, прижала к груди, заплакала.
– Не плачь… Никогда не знаешь, что с тобой случится в следующий момент… Позаботься о маме и об Олечке…
Увидев проходящего мимо врача, Лена буквально вцепилась в него. Тот наконец поверхностно осмотрел ее отца.
– Это же муж Ольги Наместниковой! – произнес кто-то, и эта фраза оказала воздействие.
Около него вдруг возникли несколько людей в белом. Лену оттеснили в сторону.
Девочка стояла и наблюдала за тем, как отцу пытались спасти жизнь. Она была уверена, что врачи справятся, папа выкарабкается и все будет хорошо…
А потом появилась и мама. Она застыла в коридоре, наблюдая за тем, как ее мужа пытались реанимировать. Лена бросилась к ней, спросила:
– Ведь все будет в порядке, мамочка?
Ольга Дмитриевна, казалось, даже не замечала ее. Один за другим люди в белом стали отходить от носилок, на которых лежал отец, Значит, все завершилось, значит, они его спасли?
Мама вдруг отвернулась и ушла в глубь здания. До Лены же долетело, как один из врачей произнес:
– Время смерти…
Время смерти… Папа умер! Лена бросилась к отцу, кажется, прижалась к его теплой руке. Кричала и плакала, пыталась задержать уходящего врача.
Однако подъехали еще две «Скорых», и внимание медперсонала переключилось на новых раненых. Около Лены возник пожилой тип, флегматично схвативший каталку.
– Что вы намерены с папой сделать? – спросила Лена, а тип ответил:
– Как что? В морг!
Лена осела на пол. Потом ее кто-то поднял, куда-то повел. Она оказалась в палате, среди прочих больных. Ее уложили на кровать, Лена повернула голову и увидела белую, перекошенную физиономию толстой тетки, той самой, которой они с Азизой изгадили белье. Тетка уставилась на Лену, откуда-то возник ее полный муж, они стали орать как оглашенные, тыча в девочку пальцами. Но что они кричали, Лена не понимала, потому что потеряла сознание.
Так Лена потеряла отца. Именно в этот день, собственно, и закончилось ее детство. Последствия взрыва на шахте от общественности скрывались, однако, по неподтвержденным слухам, погибло больше сорока человек.
Отца похоронили на новом кладбище. Лена все еще не могла поверить – ведь он только что был рядом с ней, живой, задорный и добрый. И вот оказался там, в трех метрах под землей, в узком гробу…
Мама же ушла с головой в работу, тем более что больница была переполнена. Она, кажется, даже и думать не хотела о том, что осталась вдовой.
Лене крупно досталось за гадости, которые она делала вместе с Азизой. Тетка, белье которой она облила чернилами, попала в больницу – у несчастной случился сердечный приступ, к счастью, легкий. Однако именно тогда Лена осознала: ведь все могло закончиться трагически…
