Наталья Солнцева - Иди за мной
— Дело не в деньгах. Вы ему не пара. И разница в возрасте тут ни при чем. Ренат вам не подходит, так же, как и вы ему. Он сделан из другого теста! Настолько другого, что…
— Кто вы такой, чтобы судить?.. — обиженно перебила Зоя.
Вернер склонил бритую голову набок и снисходительно вздохнул.
— Я все сказал. Прощайте, милая дама.
Он встал, давая понять, что разговор окончен. Кот вспрыгнул на его место и свернулся калачиком.
— Я понял, Ра, — повторил гуру. — Я сам вижу, она нам не подходит. Разве что для массовки…
Глава 25
Лариса не вышла на работу, и Эдик забеспокоился. Он набирал ее номер, она не брала трубку. После второй смены он поехал к ней, но ее окна были темными.
Он долго стоял у ее двери, звонил и прислушивался к звукам в квартире. Страшные мысли крутились у него в голове. Что, если Ларисы уже нет в живых? Что, если бандит, который ездит на краденом «Ленд Ровере», убил ее?
С ней явно что-то случилось. Иначе она предупредила бы главврача, что не придет. Для ответственной и дисциплинированной Курбатовой прогул — штука невероятная. И связаться с ней нельзя. Небось убийца выбросил ее смартфон, и тот валяется где-нибудь в лесу, среди первоцветов, рядом с изуродованным бездыханным телом…
— Лариса, открой, это я! — крикнул он через дверь.
Щелкнул замок, и на площадку выглянула соседка, — пенсионерка в домашнем халате, с седыми буклями и вторым подбородком.
— Не шуми, сынок. Я внука еле спать уложила. Разбудишь, я полицию вызову!
— Зачем полицию?
— Затем, что ты дебоширишь, людям отдыхать мешаешь.
— Вы Ларису Курбатову не видели? Я ее коллега. Она на связь не выходит, на работу не является.
Пожилая дама смерила его подозрительным взглядом.
— Коллега? А я думала, ты кавалер ее…
— Ну… в общем, так и есть. Мы вместе трудимся и… я очень за нее переживаю.
— Лариса — она хорошая, тихая, — закивала соседка. — Не повезло ей с мужем. Дурак попался. Все грыз ее, скандалил, ревновал, пока она на развод не подала. Хорошим бабам нет счастья. Зато стервозы всякие как сыр в масле катаются!
— Это точно, — уныло подтвердил Эдик. — Что мне делать-то? Где Ларису искать?
— Так… дома она, кажись.
— Дома?! Я сто раз звонил, а она не открывает.
— Может, спит крепко?
— Слишком крепко, — вырвалось у доктора. «Вечным сном», — добавил он про себя и намерился стучать в дверь.
— Ты не шуми, не шуми. Христом-богом прошу! — всполошилась пенсионерка. — У меня внук больной.
— Извините…
— Если Ларисы дома нет, значит, она у матери, в деревне. Ты в деревню ездил?
— Нет.
— А ты съезди. Сегодня поздновато, а завтра в самый раз будет.
Соседка скрылась в своей квартире, а Эдик потоптался на площадке, махнул рукой и пошел вниз…
* * *Пожилая дама сказала правду. Лариса была дома. Она услышала звонки в дверь и ударилась в панику. Первым побуждением было спрятаться — куда угодно, хоть в шкаф.
Потом она не выдержала, подкралась к двери и заглянула в глазок. Эдик! Его громкий разговор с соседкой отчасти успокоил ее. Все-таки свой человек. Не чужак, который пришел убить ее. Не полицейские, которые пришли арестовать ее.
— Господи!.. — прошептала Лариса. — До чего я дошла…
Ужин в ресторане «Туз» перевернул ее жизнь с ног на голову. Вернее, в ресторане все еще было нормально. Они с Бертом пили бордо, закусывали, танцевали… Он преподнес ей сказочный подарок: бриллианты, которые никак таковыми быть не могли, — в силу их величины, цвета и количества. Один крупный желтый камень, три поменьше и несколько мелких, объединенных в брошь поразительной красоты.
«Эксклюзивная вещь, — небрежно пояснил Берт. — Сделана на заказ бельгийским ювелиром. Называется «Цветок саванны».
Лариса была как в сладком бреду. Она верила и не верила, боялась и не боялась. Принимала слова ухажера за розыгрыш. У нее не было опыта общения с такими мужчинами, как Берт. Она растерялась, пришла в смятение. Он быстро сломил сопротивление ее ума и безраздельно завладел ее чувствами.
Она смутно, урывками помнила его болтовню, скороспелые признания в любви и пылкие обещания. Слова Берта ничего не стоили. Ему легко было давать клятвы, потому что он не собирался их исполнять. Это понимание пришло к Ларисе вместе с жестоким отрезвлением. Кошмар, который приключился с ней позже, стал шоком, от которого она еще не оправилась.
Но тогда в ресторане она таяла в объятиях Берта, завороженно слушала его речи и млела…
Он говорил о войне в Африке, о необработанных алмазах, которые продаются за смешные бабки, о том, что экваториальные леса такие же дикие, как сто, двести лет назад. О старых вертолетах, похожих на летающие груды металлолома, без которых в Сьерра-Леоне не обойтись. О бандитских налетах и прожженных дельцах вроде него. О многом, чего Лариса не принимала близко к сердцу, потому что руки Берта гладили ее спину, а его губы нежно касались ее уха…
Она опьянела от вина и его ласк. Любовный дурман затмил ее сознание. Она позволила Берту после полуночи отвезти себя в роскошный пентхаус.
— Ты здесь живешь? — поразилась Лариса, которой не доводилось бывать в таких хоромах. — Снимаешь, или…
— Снимаю, — кивнул он. — Предпочитаю не обременять себя недвижимостью. Это сковывает. Я вольный орел! Сегодня здесь, завтра там. Меня ничто не держит!
Берт увлек ее в спальню, на ходу раздевая. «Иди за мной…» — горячо шептал он.
Белая кровать застлана черным шелковым бельем. На полу — ковер-зебра, на стенах — огромные африканские маски. Горят свечи, пахнет апельсинами и джином. Кажется, Берт пролил немного спиртного на стеклянный столик…
Лариса вся загорелась в его умелых руках. Черные боги не спускали с нее пронзительных очей. Черные простыни скользили под ее телом, огни свечей погружали в блаженный транс…
Она умирала от любовной истомы… воскресала от поцелуев Берта и вновь умирала… Это как ослепительные вспышки света и густой сладостный мрак. Вниз… вверх… вниз… вверх…
Вдруг все оборвалось. Берт вскочил, оставив ее на полпути к свету, где-то посередине между вершиной и пропастью, в мучительном ожидании…
Ее сердце быстро-быстро стучало. Сквозь бушующий пульс и прерывистое дыхание пробивался какой-то шум. Чьи-то босые ноги шлепали по паркету, глухой щелчок… что-то упало. Грузное, большое. Опять шлепающие шаги, теперь быстрые. Совсем рядом раздался громкий голос Берта:
— Вставай! Надо сматываться…
Лариса была не в силах подняться с постели, она ничего не понимала. В ее крови еще бродила страсть, ее ум не включался. Она еще не доплыла до райского берега…
— Что случилось?
— Вставай! — потребовал Берт и бросил на кровать ее одежду. — Сама увидишь!
Она лежала, пытаясь осознать происходящее. Странный запах проник в ее ноздри.
Берт наклонился, взял ее за голые плечи и встряхнул. Его красивое лицо перекошено, губы дергаются.
— Одевайся! Живо! Иначе останешься здесь навсегда!
Это не шутка. До Ларисы медленно доходит: произошло нечто ужасное. Иначе Берт не вел бы себя так.
Она натягивала на себя белье, не стесняясь его жадного взгляда.
— Люблю смотреть, как женщина одевается, — мрачно молвил он. — Завожусь с полоборота. Жаль, что нам надо уходить.
У нее дрожали руки и ноги, кожа была еще влажная от любовного пота. Ее начал бить озноб. Берт помог ей застегнуть юбку, подал пиджачок.
«Мой рабочий костюм», — узнала Лариса. Она как будто не проснулась до конца. Ее взгляд блуждал по комнате с африканскими масками в человеческий рост.
— Иди за мной! — приказал Берт и потянул ее за руку.
В просторной гостиной горел торшер. Они забыли его выключить, когда…
Взгляд Ларисы наткнулся на мужское тело, лежащее навзничь поперек полосатого ковра. Лицо белое, во лбу маленькая темная дырочка. Из-под головы растекается кровь.
— А-а-ааа-а! А-а-аааа! А-аа-а…
Ладонь Берта закрыла ей рот. Она дергалась, таращила глаза и рвалась куда-то.
— Тихо, — почти любовно шептал он ей в ухо. — Тихо, детка! Нельзя так орать! Не будешь?
Лариса мотнула головой, и он убрал ладонь, выпустил ее из цепких объятий. Она не могла отвести взгляд от мертвого тела, ее трясло.
— Тихо, тихо… — шептал Берт. — Не бойся! Он ничего тебе не сделает. Он мертв.
— К-кто это?
— Убийца. Похоже, он пробрался сюда заранее, когда мы были в ресторане, и спрятался. Дожидался удобного момента. Испортил нам всю малину, мерзавец. Хотел пристрелить меня, а заодно и тебя. Но вышло наоборот! Он меня разозлил, что бывает не так уж часто.
— Он… прятался? — ахнула Лариса. — Где?..
— В шкафу-купе, скорее всего. Я сам виноват, не проверил пентхаус на предмет чужого присутствия. Из-за тебя я потерял бдительность. Я пылал страстью…
