Юлия Шилова - Сумасбродка, или Пикник для лишнего мужа
– Таким женщинам, как я, не отказывают только в мелочах. Нам отказывают по-крупному, не оставляя надежд на достойное будущее.
Я написала Михаилу свой адрес и протянула листок. Он положил листок в карман брюк и посмотрел на часы.
– Мне пора. Нужно предупредить членов секты и приготовиться к обряду. Все-таки хорошо, что ты к нам приехала. Ты не передумала?
– Я хочу убить этого гада, – процедила я сквозь зубы.
– И еще получить тридцать тысяч долларов, – улыбнулся Михаил.
– Будем надеяться.
Попрощавшись с Михаилом, я зашла в гримерную и села рядом с Катькой.
– Катя, ты завтра с двенадцати часов погуляй где-нибудь.
– Почему?
– Ко мне к часу мужчина должен прийти.
– Ты же говорила, что в нашу квартиру нельзя водить мужчин!
– Этот мужчина является исключением. Часам к четырем можешь смело возвращаться.
– Хорошо, я съезжу к родственникам.
– Спасибо.
– Не за что. – Катька пожала плечами и стала готовиться к выходу на сцену.
Я задумалась. Скоро у меня будет тридцать тысяч долларов. Я рассчитаюсь с родственниками и смогу жить спокойно. Только бы все получилось! А вдруг Глеб придет не один, а с водителем? Тогда все может сорваться... Надо что-то придумать!
Я бросилась к телефону и быстро набрала номер Глеба.
– Глеб, ты приедешь один или с водителем?
– Какая разница?
– Ты ведь приедешь голодный. Я хочу приготовить для тебя что-нибудь вкусненькое. Ты же любишь картошку с курицей, запеченную в духовке. Я могу организовать. У меня классно получается, пальчики оближешь! Водителя тоже можно накормить.
– Не забивай себе голову ерундой и прекрати названивать мне. Ты собралась танцевать или демонстрировать свои кулинарные способности?
– Танцевать.
– Это у тебя получается намного лучше. Я приеду на джипе. Мой водитель проходит техосмотр и, скорее всего, до завтра не освободится.
– Получается, что ты сам будешь за рулем...
– Получается, так. А ты что, хотела покататься на лимузине? Все, дорогуша, лафа закончилась, на лимузине тебе больше не кататься. Забудь о нем.
В трубке послышались гудки. Я облегченно вздохнула. Ну что ж, лафа-то, может, и закончилась. Только она закончилась не только для меня, но и для тебя.
С трудом дождавшись конца работы, я поехала домой и, поспав пару часов, стала готовиться к встрече с Глебом. Катерина отправилась к родственникам, сказав, что будет у них до вечера. Неожиданно раздался звонок в дверь. Часы показывали одиннадцать. Для Глеба еще слишком рано. Может, он освободился пораньше? А что, если это «боксер»?!
На подгибающихся от страха ногах я подошла к двери и посмотрела в глазок. На лестничной площадке, переминаясь с ноги на ногу, стоял Михаил. Вытерев проступивший на лбу пот, я открыла дверь.
– Привет. Как настроение? – улыбнулся сатанист и зашел в квартиру.
– Нормально.
– А что ты такая перепуганная?
– Не знаю. Ты позвонил как-то неожиданно. Я тебя не ждала. У меня есть еще одна кандидатура в жертвы, но этого ненормального днем с огнем не найдешь.
– Я принес тебе таблетки. – Михаил протянул мне крохотный пакетик. – Потолки их и незаметно подсыпь в шампанское. Если он откажется от спиртного, можешь подсыпать в кофе, чай, суп – короче, в любую жидкость. Мы будем сидеть в машине у твоего дома. Соседи тебя знают хорошо?
– Я тут никого не знаю, хотя и живу три года. Я снимаю эту квартиру.
– Давай. Секта возлагает на тебя огромные надежды. Я виделся со старейшинами. Они согласны дать тебе денег.
– Правда?
– Конечно! Только ты должна вступить в секту. Сама понимаешь, кому охота отдавать деньги на сторону. После сегодняшнего обряда ты будешь считаться посвященной, и мы сможем решить денежный вопрос.
Проводив Михаила, я быстро достала таблетки из пакетика и растолкла их в порошок. Спрятав порошок в шкаф, оделась и привела лицо в божеский вид. Без десяти час к моему дому подъехал джип, и из него вышел Глеб. Выглядел он, как всегда, великолепно. Я быстро открыла дверь и изобразила на лице счастливую улыбку. Глеб, не разуваясь, прошел в комнату и сел на диван.
– Где обещанная курица?
– Ты же сказал, чтобы я не забивала себе голову ерундой.
– Тоже верно. Раньше ты всегда готовила что-нибудь вкусненькое к моему приходу. Правда, я был-то у тебя всего пару раз. У вас же договор не водить мужчин в дом.
– Раньше все было совсем по-другому, – вздохнула я и грустно посмотрела на Глеба. – Раньше ты никогда не разговаривал со мной грубо.
Глеб расстегнул ширинку и поманил меня рукой:
– Давай, ты же этого хотела. Ведь ты меня сюда за этим пригласила?
– Господи, ну зачем так грубо, Глеб? Давай выпьем кофе, а потом я станцую для тебя.
Глеб встал и прошел на кухню. Я включила чайник и поставила на стол две маленькие чашечки. В одну из них был насыпан порошок, который совсем недавно принес Михаил. Глеб осмотрел меня с головы до ног и, усмехнувшись, произнес:
– Ты меня случайно не привораживаешь?
– Нет, не волнуйся. Я вообще никогда не верила в подобные глупости.
– Что-то меня в последнее время стало к тебе тянуть. Не знаешь, с чего бы это?
– Понятия не имею. Может, ты меня любишь?
– Вряд ли. Скорее всего, я просто привык к твоему телу.
Я пожала плечами и посмотрела в окно. Рядом с джипом, принадлежащим Глебу, стояли «Газель» и черная «Волга». У меня учащенно забилось сердце. Выходит, они уже здесь... Глеб что-то говорил, но я совершенно не слышала его слов. Мертвый Макс, «боксер» из ночного поезда, Тамарка с обожженным лицом, убитая Каролина, Верка со своим муженьком, кучка людей, называющих себя сатанистами... Голова отказывалась переваривать все это. С предательством Глеба я потеряла способность трезво мыслить. Во мне что-то надломилось, и пропало желание жить дальше.
По щекам непроизвольно потекли слезы. Глеб поморщился:
– Ты же говорила, что обойдешься без истерик. Я ведь расстегнул штаны и готов был тебя пожалеть, но ты стала артачиться. По-моему, ты и сама не знаешь, чего хочешь. Лучше включи музыку и что-нибудь станцуй. У тебя это здорово получается.
– Я хочу выпить с тобой кофе, – тихо произнесла я и налила кипяток в чашки.
– Ты еще помнишь, сколько сахара мне надо положить?
– Четыре ложки.
– Молодец, не забыла.
– Я ничего не забыла, Глеб. Есть вещи, которые не забываются. Я бы и рада стереть их из памяти, но у меня ничего не получается.
Тщательно размешав сахар в чашке Глеба, я поставила ее на стол и с трудом перевела дыхание. Если Глеб заподозрит, что в кофе что-то подмешано, то мне конец. Я молила бога только об одном: чтобы этот чертов клофелин не оказался горьким.
Глеб сделал глоток и поставил чашку на стол. Стараясь не смотреть на него, я потянулась за печеньем.
– Дашка, ты и вправду беременна или просто хотела с меня деньги получить?
– Я сделала аборт. Все нормально, – картонным голосом произнесла я.
– Молодец. У меня внебрачных детей на два детских сада хватит. Понарожали, шалавы, в надежде установить отцовство... Дуры-бабы, сами себе жизнь портят! Гуляли бы еще тысячу лет. Все равно с меня ни копейки не стрясешь. Я на это отцовство плевал с высокой колокольни.
Глеб зевнул.
– Что-то в сон меня потянуло, – сказал он и закрыл глаза. Чашка выпала из его рук и с грохотом разбилась. Я замерла, затем взяла Глеба за руку и тихо спросила:
– Милый, что с тобой?
Глеб не ответил. Я потрясла его за плечи, но он никак не отреагировал. В том, что Глеб жив, я нисколько не сомневалась: храпел он так, что стены тряслись. Интересно, как долго он будет спать? В любом случае времени терять нельзя. Быстро расстегнув пиджак Глеба, я достала бумажник. В бумажнике лежало около двух тысяч долларов. Глебу они вряд ли понадобятся, а вот мне будут в самый раз. Засунув смятые купюры в карман, я решила при первой же возможности отвезти их в больницу к Тамарке. Ей сейчас нужны деньги, и я их заработаю. Нащупав кобуру, я вытащила из нее пистолет. Кажется, Глеб имел разрешение на ношение боевого оружия. Что ж, он мне пригодится. Кто его знает, чем закончится обряд посвящения в сатанисты? Не исключено, что жертвой стану я. По крайней мере, будет чем защищаться.
Бросив взгляд на Глеба, я, тяжело вздохнув, прошептала:
– Извини, дорогой, но ты сам напросился. Самой жестокой обычно становится униженная и брошенная женщина. Моей ненависти нет предела. Ради тебя я готова была на все. Я хотела убить своего мужа, чтобы не создавать тебе лишних проблем. Я потеряла сестру, но, главное, я утратила веру в жизнь. Я умерла, услышав твои слова о том, что у тебя есть другая женщина. Будь ты проклят, Глеб!
Смахнув слезы, я подошла к окну и махнула рукой. Из «Волги» вышел Михаил с каким-то мужчиной и направился в мой подъезд. Открыв входную дверь, я отошла к стене и стала смотреть на спящего Глеба. Боже мой, неужели через несколько часов его не будет? Смерть кругами ходит вокруг меня, отбирая близких людей. Я не знаю, кто убил Макса, но, как ни крути, без моего косвенного участия тут не обошлось. Я ненавидела своего мужа. Я хотела, чтобы он умер, и это произошло. С Глебом совсем по-другому. Я любила его, любила искренне, всей душой. Он открыл для меня совсем другую жизнь. Прозябая в своем захолустье, я и не знала, что такая бывает... А потом он выбросил меня, как выбрасывают надоевшую игрушку. Как же! Ведь я стриптизерша! Знай свое место, девочка, и не зарывайся! Деньги – к деньгам... Браки между равными... Какой умник придумал эти фразы? А ведь он прав: Глеб выбрал себе по всем параметрам подходящую жену. Любит ли он ее? Это не имеет никакого значения...
