Георгий Вайнер - Дивизион: Умножающий печаль. Райский сад дьявола (сборник)
Итак, мой товарищ Хитрый Пес – пока еще он никак не показал, что товарищем меня не считает, – так вот, Хитрый Пес является владельцем таких заводов, газет, пароходов, по сравнению с которыми пресловутый мистер Твистер – просто расистски настроенный, политически некорректный бомж.
Ибо Санек Серебровский, страдай он, не приведи Господь, дурацкими предрассудками Твистера и столкнувшись с невыносимым расовым присутствием в отеле, попросту купил бы себе пятизвездный «Мариотт» или «Холидей инн». А после этого черных, желтых и других разноцветных гостей не выгнал взашей, а быстро разузнал, что у них можно выгодно купить или им что-то такое ловко впарить.
Наверное, поэтому он и красуется в списке «Форбса» среди мировой финансовой элиты – магнатов, могулов, олигархов, тайкунов, планетарных мироедов. Все правильно, все справедливо.
Одно слово – толстосумы. Интересно, какой толщины должна быть сума, в которую влазит миллиард?
Американцы обычно не использует слово «миллиард». Поэтому «Форбс» называл эту теплую компанию «биллионеры». Елки-моталки, Сашка Хитрый Пес – биллионер! Не понарошке, всерьез!
Але, Кот! Где ты, дурак набитый? Мы тут с Хитрым Псом уже биллионеры!
Лена Остроумова, сидящая за компьютером, деликатно кашлянула. Я оторвался от своего увлекательного чтения и спросил:
– Лена, а вы знаете, что наш шеф Александр Игнатьевич Серебровский – биллионер?
– Естественно, – спокойно уронила Лена. – А что?
– Нет, ничего. Просто забавно. Вы эти публикации передаете ему? – показал я на разворот «Форбса».
– Это не входит в мои обязанности – я ведь не состою в секретариате президента. – Мне показалось, что она еле заметно улыбнулась над моей нехитрой подставой. – Вообще-то этим занимаются Пи Ар и аналитический отдел. Уверена, что они это тщательно отслеживают.
– Замечательно! А то я заволновался – вдруг он об этом не знает?
– О публикации в «Форбсе»? – переспросила осторожно Лена.
– Нет, о том, что он уже миллиардер…
Она смотрела на меня иронически.
– Вы, оказывается, шутник и весельчак, Сергей Петрович. Кстати, я думаю, что наш шеф эти публикации читает как развлечение.
– Почему? Дело-то как бы серьезное…
Лена пожала острыми плечиками:
– Мне кажется, что все цифры в рейтинге – псевдеж и чепуха. У этих людей может быть денег гораздо больше или значительно меньше, но наверняка не столько, как указано в списке. Такие средства – слишком серьезная вещь, чтобы информировать о них досужих зевак и налоговые команды. Реальные цифры – не для посторонних, это интимно-конфиденциальная информация.
Понял, Серега? Ощутите разницу, Верный Конь – вот что такое настоящий личный секретарь, скромная, сдержанная корпорейт-герл с этикеткой-лейблом на попке – «Made in new Russia».
– Все понял, Лена. Последний вопрос: вам как больше нравится – биллионер или миллиардер?
Она откровенно засмеялась:
– Если можно в единой валюте, то лучше – миллиардер!
– Отчего так?
– Не знаю, звучит красиво. Кажется, Феллини говорил: слово «миллиард» заполняет весь рот.
– Замечательно! Усладив свой рот вкусом чужих миллиардов, приступим к нашим сиротским делам. Готовы?
– Как штык! – сообщила Лена.
– Пишите: «Режиссер-постановщик детского приключенческого сериала «Верный Конь, Хитрый Пес и Бойкий Кот» Сергей Ордынцев проводит в воскресенье кинопробы…»
Лена подняла на меня удивленно-недоумевающий взгляд.
– Пишите-пишите, Лена, – все правильно. Итак, «…кинопробы на роли главных героев фильма. Желающие принять участие в конкурсе должны прислать конверты со своими реквизитами и фотографией по адресу…» Какой у нас абонементный ящик?
– А/я № 9648/1-Р.
– Пишите номер. Затем: «…Получив письмо с приглашением на пробы, вы можете справиться о подробностях по телефону…» Дайте, Лена, мой номер… 920–24–24.
– Они нам головы разбомбят своими звонками. Вы тут работать не сможете, – рассудительно заметила Лена.
– А я тут и не собираюсь работать, – искренне признался я. – Отныне, Лена, это ваш кабинет. Будете сидеть здесь и фиксировать амбиции будущих кинозвезд.
– Нехорошо обманывать детей, – заметила Лена. – А у вас дети есть, Сергей Петрович?
– Есть. И жена у меня есть. И собака – черный коккер. И всех их я всегда обманываю. Живу в грехе…
– Не мучитесь?
– Никогда! Какой-то досужий болт подсчитал, что человек за год врет так или иначе тысячу раз. У меня получается много больше.
– Не совестно?
– Нет. Моя ложь не корыстная, а ситуативная. Вот, например, выдаю себя за режиссера. Или делаю вид, что доверяю вам…
– А вы мне не доверяете?
– Я – полицейский. Народ мы противный, подозрительный. Почти как финансисты. Всегда возникает масса неуместных вопросов. Вот, например, хочется знать: вы меня расспрашиваете просто так? Или зачем-то? – осведомился я.
Лена смотрела на меня в упор, даже не скрывая улыбку.
– Зачем-то просто так… Личный секретарь по возможности должен знать о своем боссе все.
– Может быть. Правда, босс по крайней мере должен быть уверен, что это знание не просачивается никуда. В том числе к более боссистым боссам…
– Пока я могу просочить наверх только одно знание – вы занятный и очень закрытый человек, – уверенно сказала Лена.
Улавливаешь, Серега, что личный секретарь – это тебе не какая-нибудь задрипанная отдельская секретарша, измызганная жизнью секретутка, с продуктовыми авоськами под столом, раздолбанная сотрудниками, вобравшая в себя всю жизненную стужу казенных дерматиновых диванов, с судьбой тусклой, как сумеречный свет, сочащийся по вечерам в окна кабинетов, где вы празднуете после работы свой служебный усталый оргазм…
Я потряс головой, включился:
– Вот и отлично! Значит, это объявление – у вас на контроле. Возьмите за глотку ваш отдел общественных связей, пусть не спят, не едят, камни грызут, обеспечат сегодня предоплату – завтра объявление должно выйти на всех коммерческих радиостанциях города, во всех многотиражных развлекательных газетенках. По радио пусть крутят, как рекламу, каждые полчаса… Сбросьте обязательно это объявление в Интернет. Внимательно слушайте все ответные звонки, один из них обязательно привлечет внимание…
Кот Бойко:
ЦВЕТ «ЗЕЛЕНИ»
Эх, хорошо мы пировали с Карабасом! Солнце укатило к закату, вялые жаркие порывы ветра швыряли в нас гул моторов на поле, а когда они стихали понемногу в отдалении, кузнечики своим металлическим цокотом не подпускали тишину.
Карабас, видимо, соскучившийся по хорошему, понимающему слушателю, летал над миром:
– …От скудости все мечты уперлись в Индию! Только бы сыскать – там ангелы золотыми какашками гадят! Колумб, хитрец, еврей, наверное, всем мозги перчил: я вам Индию открою, а сам в Америку намылился. А наш-то Афанасий Никитин, дурачина-сложнофиля, через три моря пошел, до Индии все-таки допер. Вот придурок!
– Окстись, Карабас! Чем он тебе не угодил?
– Невезуха историческая! Ну представь себе, не повезло бы Колумбу – открыл он нас, Россию. А Никитин Афанасий ошибся и, наоборот, вместо заветной, нищей и вшивой Индии откупорил бы для нас Америку. Мы в результате здесь все катаемся на «кадиллаках», а в Америке Жириновский с Зюгановым в их конгрессе, Государственной Думе, значит, безобразничают…
Меня потряс размах геополитических конструкций Карабаса. Я подложил себе в тарелку из большой глиняной миски пельменей, полил соевым соусом, взял стакан в руку и спросил:
– Как житуху обеспечиваешь?
– По-разному, – проглотил пельмень Карабас. – В кино трюками подрабатываем. Не разживешься с этого… Ну и поручения кой-какие рисковые выполняем… Стремно, конечно, но моим ребятам не привыкать. А иначе сейчас не выжить.
– Н-да, не весело…
– Перестань, Кот! Вольная жизнь – ничего слаще не бывает. Я тебе что скажу – многие за деньгами погнались, потому что верили: деньги – это и есть свобода. Кто мошну не словил, так и живет в этом блазне…
– А кто словил?
– Тот ярмо себе на шею соорудил! И чем деньга больше, тем хомут теснее. Ты посмотри – все с этими баксами как с ума посходили…
– Это-то мне как раз понятно, «зелень» – штука хорошая!
– А что – «зелень»? – возбух Карабас. – Это даже цвет не самостоятельный – спроси у любого художника. Смесь желтого с синим…
– Наверное, – согласился я и, чтобы завести его сильнее, понес: – Ты, Карабас, денежный дальтоник. Не различаешь цветов, не понимаешь, что желтое с синим – это цвет солнца с небом. Или с морем. Это цвета удовольствия, отдыха. Счастливой жизни. Зелень – это цвет покоя.
– Ага! – заорал Карабас. – Их из-за этого покоя бьют, как уток на утренней тяге!
– Не преувеличивай, Карабас! Нам бы с тобой сейчас пара «лимонов» не помешала, – веселился я.
– Кот, глупости все это! Зачем мне «лимон» – жопой есть? Что я, на бирже с ним играть буду? Мне нужно две штуки в месяц без налогов, долгов и обязательств. Из-за того и рисковать приходится, за волю плата. Кстати, если интересуешься – добро пожаловать в наш сумасшедший дом!
