Амулет сибирского шамана - Наталья Николаевна Александрова
Полицейский не заметил перемены в ее настроении. Проглядывая документы, он увидел среди них больничный пропуск и укоризненно проговорил:
– Внимательнее нужно быть, Алевтина Васильевна! Вы ведь врач… вот вы забыли включить поворотники. А если вы во время операции что-нибудь забудете?
Внезапно Алевтина почувствовала благодарность к полицейскому, который невольно спас ее от похитителя. Она проговорила со слабой и усталой улыбкой:
– Спасибо вам! Большое спасибо!
– Спасибо? – переспросил тот удивленно. – Мне? За что?
– Понимаете, я с дежурства еду, очень устала. Внимание притупилось, уже задремывать стала – а тут вы меня остановили, и я взбодрилась, взяла себя в руки…
– С дежурства? – сочувственно переспросил полицейский. – Тут я вас понимаю… сам сутками дежурю, так устаю, что еле могу до дома доехать… ладно, не буду вам штраф выписывать, поезжайте домой, отдохните. Только осторожно поезжайте. А то, хотите, я вас провожу?
– Да нет, спасибо вам, теперь я в порядке, доеду!
Она действительно благополучно доехала до дома, не стала есть, едва смогла раздеться и легла в постель…
И тут же провалилась в тяжелый, душный сон.
Алевтине снилось, что она идет по какому-то темному извилистому коридору… скорее даже не коридору, а выкопанному в земле тоннелю, по длинной, извилистой норе какого-то огромного зверя.
Нора в очередной раз сворачивает, Алевтина выходит из-за угла… и вдруг видит перед собой страшное существо – злобная морда в клочьях жесткой рыжевато-серой шерсти, маленькие пронзительные глазки и еще один, третий, глаз, горящий посреди лба как красный камень или как капля запекшейся крови…
Алевтина в ужасе попятилась – но трехглазое чудовище нагоняет ее, бросается и хватает поперек туловища…
Она попыталась закричать – но ее горло от страха перехвачено спазмом, и из него вырывается только бессильный, невнятный, мучительный хрип…
Да и какой смысл кричать – никто ее здесь не услышит, никто не придет ей на помощь…
А трехглазый монстр тащит ее в глубину своей норы, как паук бессильную парализованную муху…
Вот он протащил ее до очередного поворота тоннеля, и они оказались в круглой пещере с высоким сводчатым потолком.
Алевтина взглянула – и задохнулась от ужаса.
Противоположная стена пещеры была разделена на множество ячеек, множество одинаковых ниш, в каждой из которых находились спеленатые, обмотанные белесой паутиной люди.
Из многослойной паутины выглядывали лица – с широко открытыми глазами, в которых таились ужас и безнадежность.
Трехглазый монстр бросил Алевтину на земляной пол пещеры.
Она попыталась встать или хотя бы отползти, но чудовище ухватило ее длинной волосатой лапой и начало обматывать липкой белесой паутиной.
Алевтина поняла, что сейчас он превратит ее в такую же беспомощную мумию, как те, что расставлены по ячейкам, и оставит в своем страшном хранилище до тех пор, пока ему не понадобится ее плоть…
Монстр обматывал ее паутиной – слой за слоем, виток за витком.
Она превратилась в мумию, в куколку, не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
Монстр легко, как пушинку, поднял ее и забросил в одну из свободных ниш.
Алевтина поняла, что надежды на спасение нет, что ее жизнь кончена…
И тут где-то далеко, в каком-то другом мире, раздался тревожный, навязчивый звук.
В этом звуке таилась неожиданно пробудившаяся надежда на спасение.
Алевтина всей душой потянулась к этому звуку, как умирающий от жажды тянется к воде…
И проснулась.
Она лежала поперек кровати, на сбившихся, скомканных простынях – а рядом, на полу возле кровати, звонил телефон.
Алевтина потянулась за ним, с трудом подняла телефон, выронила, чертыхаясь, снова подняла и наконец поднесла к уху.
– Алло… – проговорила она хриплым со сна голосом.
– Алевтина, это вы? – раздался в трубке смутно знакомый голос. – У вас такой голос странный… вы заболели?
– Я спала…
– Спали? – в голосе собеседника прозвучало искреннее удивление.
– Да, спала… А кто это вообще?
– Это Игорь… Игорь Журавлев из Института народов Сибири и Севера…
– А-а-а… – протянула Алевтина, вспомнив нескладного долговязого ученого. – И что же вам нужно, Игорь Журавлев, если вы звоните в такое время?
– В какое время? Сейчас уже второй час вообще-то…
– А я вообще-то после суточного дежурства в больнице.
– Ох, извините… я не подумал… извините… тогда я позже перезвоню…
– Ну, вы меня уже все равно разбудили. Говорите уж прямо, чего вы хотите.
Она не стала объяснять, что своим звонком Журавлев вытащил ее из жуткого кошмара. И что вообще-то она ему благодарна, так что нужно быть с ним полюбезнее, но голос хрипел со сна, и дыхание никак не удавалось выровнять.
– Вы показывали мне фотографию надписи на бересте и обещали принести сам оригинал. Вот я и звоню, чтобы об этом напомнить. Извините, что разбудил, но это действительно важно! Это может совершить революцию в науке! Я должен увидеть оригинал!
– И что, это нужно делать прямо сейчас, рано утром? То есть поймите, это для меня раннее утро, потому что я легла только в десять часов, а вы, наверно, встаете с петухами, обливаетесь холодной водой, зарядку делаете…
«Что я болтаю? – она потрясла головой, чтобы в ней прояснело. – Зачем я вообще вступила с ним в беседу? Нужно было послать его подальше сразу же… хотя неудобно… тогда просто не отвечать… Но этот ужасный сон…»
– Ну извините, конечно… – каялся на том конце Журавлев, – я не подумал, что вы еще спите. Сейчас вообще-то уже не рано, но я не понял, что вы с дежурства… извините, я перезвоню позже…
Алевтина вздохнула. Сон с нее окончательно слетел, и энтузиазм долговязого ученого ее заразил. Тем более что ей и самой очень хотелось узнать, что же написано на загадочной бересте. Но признаваться в этом Журавлеву она не собиралась. Пускай думает, что она делает ему большое одолжение…
– Ну, теперь я все равно больше не засну. Так что ладно, так и быть, я подъеду к вам в институт. Только приму душ, позавтракаю, приведу себя в порядок…
– Дело в том, – смущенно проговорил Журавлев, – что сегодня выходной, наш институт не работает. Так что я хотел… хотел пригласить вас в одно интересное место.
Он замялся.
– В один ресторан. Так что там вы сможете и позавтракать… или уже пообедать, учитывая, который час.
«В ресторан приглашает… – подумала Алевтина, – он что, ухаживать за мной вздумал? Только этого не хватало! А с виду такой непробиваемый мужчина, настоящий книжный червь…»
После смерти Александра она ни с кем не встречалась, не было такого желания. Да, надо сказать, никто ей этого и не
