Мигрант - Павел Алексеевич Астахов
Потому что он почти не сомневался, что отверткой, на которой только что оставил свои отпечатки Дикий, было совершено преступление. Которое теперь наверняка повесят на них.
Один на один
Закрутившись с делами, Павлов оглянуться не успел, как наступил вечер.
«Евгения, – вспомнил он. – Я же обещал ей приехать на ужин!»
Словно в подтверждение этого затренькал телефон, лежащий на переднем сиденье.
– Привет, Артем! Надеюсь, ты не забыл про меня? – спросила Евгения. – Я уже начала волноваться, все ли у тебя в порядке.
– Более чем все в порядке, – отрапортовал адвокат. – Как раз размышлял: не поздно ли для визита?
– В самый раз, – уверила его Евгения. – У меня скоро все будет готово. Надеюсь, ты не испортил себе аппетит по дороге?
– Пирожное и чашка кофе в обед не считается?
– Нет, – ответила она и засмеялась.
– Тогда лечу.
Настроив навигатор, Павлов двинулся в путь, вспоминая события минувшего дня. Он ничуть не удивился реакции Тураева на его обличительную речь у него в кабинете. Сразу было видно, что у директора миграционного центра, что называется, «рыльце в пушку».
Все эти жалобы на вымогательство денег, раздача визиток с рекламой решения для мигрантов всех вопросов, случаи выявления коррупционных проявлений в этом заведении – яркое тому подтверждение. Вопрос только в том, что, когда ситуация доходила то точки кипения, ответственность несли пешки, в то время как под крупными фигурами даже не качались кресла и они продолжали незыблемо занимать свои должности.
Кроме того, в свое время Артем подробно изучал основы невербального поведения, и то, как во время беседы себя вел Тураев, свидетельствовало о том, что чиновник лжет, покрывая своих подельников. Такие распространенные жесты для лжеца, как частое помаргивание, касание пальцами подбородка и носа, избегание встречного взгляда, говорили сами за себя. Вот только в качестве оснований для возбуждения уголовного дела требовалось что-то посерьезней. Именно поэтому Павловым был подготовлен ряд обращений в органы прокуратуры, Следственный комитет и вдогонку – в Роспотребнадзор.
Впрочем, миграционный центр «Дружба», конечно, дело важное и не терпящее отлагательств, но нельзя забывать и о деле Мирзоева.
При мыслях о Мансуре черты лица Артема заострились. Еще никогда за свою практику ему не встречались подобные подростки. Это не просто беспринципный наглец, это самый настоящий отморозок, у которого вообще отсутствовали какие-либо тормоза! Павлов вспомнил, какой испепеляющей яростью сверкали глаза школьника, когда он смотрел на адвоката… Глядя на него, Павлов понимал, что, окажись сейчас в руках Мансура пистолет, он не раздумывая пустил бы его в ход.
Артем взглянул на часы и решил позвонить Лене. Включив громкую связь, он стал дожидаться ответа.
– Артемий Андреевич, добрый вечер! – обрадовалась школьница, как только услышала его голос.
– Привет, Лен. Как ты? Как настроение? – поинтересовался Павлов.
– Все хорошо. Днем гуляли с Олегом, потом ездила к маме. Ей уже сделали операцию, все прошло хорошо. А сейчас с бабушкой кино смотрим.
– Я рад за тебя. Верю, что с твоей мамой будет все в порядке.
– А у меня еще хорошая новость, – похвасталась девушка. – Я завтра на теплоходе еду, день рождения подружки будем отмечать!
– Замечательно. Это случайно не та, которой ты картину подарила?
– Да, она. Анжела.
– Ну что ж, значит, все нормально. Лена, в ближайшее время нам придется отправиться на допрос. Мы с тобой встретимся заранее и все обговорим, идет?
– Конечно. Спасибо, что позвонили!
Артем уже почти был на месте, когда вспомнил, что едет в гости с пустыми руками. Неподалеку от дома, где жила Евгения Чащина, располагался мини-маркет, куда он и решил заглянуть. Выбрав подходящую бутылку сухого вина, Павлов прихватил сыра и немного фруктов, затем расплатился и вышел наружу. Поставил машину на автостоянку, после чего зашагал в сторону многоэтажки.
Погруженный в свои мысли, Павлов не заметил, как за ним уже несколько минут неотрывно следовал высокий мужчина в медицинской маске и с накинутым на голову капюшоном. Перейдя дорогу, адвокат прошел мимо детского сада и свернул в арку. Артем успел сделать всего пару шагов, как незнакомец в три прыжка нагнал его, схватив на плечо.
– Привет, гнида, – приглушенным голосом произнес он.
Не меняя выражения лица, Павлов пригнулся и, резко повернувшись корпусом, вырвался из хватки. Мужчина отскочил назад, встав в боевую стойку.
– Кто вы? – спросил адвокат, аккуратно ставя пакет с покупками на газон. – И почему в маске? Вам есть что скрывать?
Вместо ответа фигура стремительно метнулась к нему, молотя кулаками. Выпады были резкие и настолько быстрые, что Павлову стоило немалых усилий уворачиваться и блокировать удары. Ему хватило несколько секунд напряженного боя, чтобы понять, что перед ним явно не новичок. В то же время цепкий взгляд адвоката отметил, что левая рука нападавшего значительно отстает от правой, делая эту сторону тела менее защищенной.
Тяжело сопя, незнакомец в маске пер как танк, осыпая адвоката градом ударов. Один из них, скользя, задел скулу Артема, и тот почувствовал, как обожгло кожу. Ему удалось уйти от захвата, и он локтем оттолкнул противника к стене. Хрипло вскрикнув, тот вновь бросился на Павлова, но адвокат проворно нырнул под тяжелый кулак и, прежде чем нападавший успел что-то сообразить, перехватил его левую руку. Молниеносно завернул ее вбок, с облегчением слушая, как хрустнула сломанная кость.
Шипя от боли, незнакомец отступил. Но не затем, чтобы обратиться в бегство, а для того, чтобы достать нож. Теперь в его руке хищно поблескивало узкое лезвие.
– Брось нож, – приказал Павлов. – Не накручивай себе срок, парень.
Стоящий перед ним человек покачал головой и спустя мгновенье бросился на него. В самый последний миг Артем метнулся вправо, и клинок, звякнув, ударился о бетонную стену. Воспользовавшись секундным замешательством соперника, Павлов нанес ему резкий удар в солнечное сплетение, и когда тело мужчины обмякло, саданул ему в голову. Человек закачался и, выронив нож, рухнул на стылый асфальт.
Не теряя времени, Павлов склонился над поверженным и, выдернув из его черных штанов кожаный ремень, быстро скрутил ему руки. Очевидно, ремень больно впился в сломанную кисть, отчего незнакомец издал болезненный стон.
Артем сорвал с его лица маску и присвистнул. На него глядело искаженное от боли лицо Азамата.
– Вот так новость! – проговорил адвокат, доставая телефон. – А я ведь тебя знаю, парень. Вы приятели с Мансуром.
Азамат ничего не сказал, лишь прерывисто дышал, с ненавистью глядя на Павлова, пока тот вызывал полицию.
– Ну, дела, – протянул Артем, когда звонок был закончен. – Мало тебе неприятностей с изнасилованием?
Через несколько минут возле арки остановилась патрульная машина. И лишь когда на руках Азамата защелкнулись наручники, он выплюнул, сверкнув черными глазами:
– Мы все равно тебя достанем. Запомни, нас много!
– До скорой встречи, – кивнул Павлов и поднял с газона пакет.
Разговор с отцом
Было далеко за полночь, когда Мансур явился домой. Он не предполагал, что в это время будет кто-то бодрствовать, и был искренне удивлен, когда заметил на кухне горящий свет.
«Может, мать?» – подумал он и уже хотел прошмыгнуть в свою комнату, как услышал негромкий голос отца:
– Иди сюда.
Мансур с досадой притопнул ногой. Объясняться с отцом, да еще в такое неудачное время, не было ни сил, ни желания. Настроение и так было хуже некуда. Во-первых, его вызвали на допрос, при этом следователь намекнул, чтобы семья Мансура искала хорошего адвоката, поскольку ему собираются предъявить обвинение в изнасиловании. А во-вторых, куда-то запропастился Азамат. Он сказал, что намерен выследить этого ублюдочного адвоката Павлова и наконец-то обломать ему рога за все эти выходки. Но в какой-то момент Азамат перестал выходить на связь, и это очень тревожило Мансура.
Он молча вошел на кухню, и отец процедил:
– Закрой дверь.
Парень послушно выполнил указание и сел на стул, сложив перед собой крупные руки.
Отец хранил ледяное молчание, хмуро взирая на него. Затем он привстал и сделал то, чего Мансур ожидал меньше всего, – влепил ему хлесткую пощечину.
– За что, отец?! – Он отшатнулся, инстинктивно прижав ладонь к полыхающей
