Маленький дорожный роман - Анна Васильевна Дубчак
Все, что произошло дальше, когда он вошел в квартиру и увидел Валентину, чистую и розовую после купания, во всем домашнем и уютном, с чашкой чая в руках, он помнил смутно, как утром человек иногда силится и не может вспомнить свой сон.
Но он не кричал на нее, нет, кажется, он только спросил ее, как прошел полет, сколько стоила ее поездка от аэропорта домой, то есть задавал какие-то очень простые вопросы, и она отвечала на них так, словно она на самом деле только недавно прилетела из Сочи. Как если бы ее и не было в той квартире на улице Добролюбова в черном кружевном пеньюаре и она не целовалась с мужчиной в сером костюме.
А он так и не смог принять чудовищную правду, заключавшуюся в том, что его жена уже давно живет своей жизнью, а он — дурак-рогоносец.
10. Август 2024 г
Женя
Когда за соседкой закрылась дверь, Хованский заплакал. Он сидел на белой кушетке, уронив голову в ладони, и заливался слезами.
— Что здесь? Осмотрела? — спросил Женю Борис уже намного тише и миролюбивее, чем до этого общался с соседкой.
— Ну, ее точно не здесь убили, не здесь она погибла, если это несчастный случай. Сам видишь — чистота и порядок. Минутку…
Женя принесла из кладовки жестяную банку, открыла ее и показала Борису, кивая в сторону безутешного Хованского.
Борис, рассмотрев содержимое банки, подошел к Хованскому и тронул его за плечо. Тот вздрогнул, как если бы его ударили. Мгновенно подскочил, но, увидев Бориса, обмяк и снова сел на кушетку.
— Леша, тебе знакомы эти вещицы?
Хованский сунул руку в банку и достал две коробочки, раскрыл их и молча закивал. Да, конечно же, он их узнал.
— Это подарки Вале. Она очень любила украшения. Так, значит, здесь она их прятала…
— Деньги? Тоже подарки?
— Да, я иногда давал ей, чтобы она ни в чем не нуждалась, чтобы много не работала и могла позволить себе все, что ей хотелось. К тому же она много тратила на такси, моталась туда-сюда… Да и подружке своей Дашке приплачивала за молчание, когда ее нужно было прикрыть.
— Она собиралась в Сочи… — тихо сказала Женя, боясь, что сказала лишнее.
И все это только из-за присутствия рядом Бориса. Она точно боялась его. Боялась и чувствовала себя неуверенно.
— Да, — нисколько не удивившись, отозвался Алексей. — Она сейчас была как бы в Сочи, муж купил ей путевку… Теперь узнает, что в Сочи она так и не попала. Он убьет меня, Боря. Он все поймет и убьет. Подумает, что это я убил Валечку. Да так все сейчас и думают. Но когда я приехал, она была уже мертва!
Вот сейчас, наконец, и Женя услышит из первых, так сказать, уст правду обвиняемого, правду подзащитного Бориса. Ту правду, которую он не в силах был произнести сразу же после его задержания и с которой поделился лишь с Борисом.
Борис, догадавшись, насколько это важно для Жени, с помощью наводящих простых вопросов вынудил Хованского повторить свою версию случившегося.
Получалось, что Хованского вызвала на Добролюбова сама Валентина. Она отправила ему сообщение: «Есть важный разговор. Вопрос жизни и смерти. Приезжай скорее!»
И он срывается! Вместо того чтобы после работы ехать домой, он едет на встречу к своей возлюбленной. Но пока едет, получает еще одну эсэмэску, которая, уже по словам самого Алексея, была написана точно не Валей.
В сообщении написано примерно так: «Хватит! Я не стану больше терпеть твою жестокость. Мы должны расстаться!»
— Вы же понимаете, что я встревожился уже после первой эсэмэски, ломал голову над тем, о каком важном разговоре идет речь и почему вопрос жизни и смерти! А тут, как бомба, еще одно сообщение! Ну просто полный бред! О какой такой жестокости она могла написать? Да я так любил ее, обожал… Я на руках ее носил, она была для меня всем!.. Удивительная, прекрасная женщина! И с чего вдруг она решила расстаться? Наша последняя встреча была чудесной! Вы просто не можете знать, как мы относились друг к другу. То, что существовало между нами, это было как свежий ветер! Да она явно написала либо под диктовку, если не под дулом пистолета, либо это писала не она, а тот человек, который и заманил меня туда! Подставил, получается! Да, когда я приехал и увидел на пороге ее сумку, дверь распахнута, а она сама, бедняжка, на полу, не дышит… Я подумал, что и сам сейчас умру. Это постепенно ко мне возвращается память и подкидывает мне эти жуткие картинки… Сумка… Кто выбросил ее за порог? Зачем? Да это как приманка! Сумка на пороге, дверь распахнута, телефон, кажется, тоже лежал там же… Вот посудите сами, если бы вы шли мимо и увидели сумку и телефон возле квартиры и даже если бы услышали крики, доносящиеся из квартиры, которые можно, кстати говоря, устроить при помощи того же телефона… И поняли, что внутри происходит что-то ужасное, что женщину убивают, вы что, не вызвали бы полицию со своего телефона? Зачем было вызывать с телефона Валентины?
— Все очень просто, — тут же выдала, нарисовав в своем воображении предлагаемую сцену, Женя. — Этот человек не хотел фигурировать в деле в качестве свидетеля. Он вообще не хотел связываться с этим делом. Есть и другие варианты. У него с собой не было телефона. Или же он оказался в этом доме примерно для того же, для чего и вы посещали квартиру на Добролюбова, понимаете? Быть может, у него тоже там была встреча с женщиной? Этажом выше, к примеру. И ему ну никак нельзя было светиться в официальном расследовании даже в качестве свидетеля. К тому же не забывайте, что свидетель подчас не без помощи недобросовестного следователя может превратиться в обвиняемого, а потом и вовсе в преступника. Уж кто-кто, Боря, а ты-то должен это знать. Вот и получается, что этот человек просто выполнил свой гражданский долг, вызвал полицию и был таков! Я хочу сказать, что вот он-то как раз необязательно был тем, кто пожелал подставить вас. Он мог быть посторонним, случайным прохожим, понимаете? А вот тот, кто писал сообщения с телефона Троицкой, вот он на самом деле заманивал вас туда…
— Но кому это могло понадобиться? — вскричал Хованский.
— Только ты сам, Леша, и можешь ответить на этот вопрос. Скажи, Валентина часто бывала на Добролюбова в твое отсутствие? Что она могла там делать? Вы же, как я понял, не собирались в этот день
