Труп в библиотеке - Кристи Агата
– Так кто же он, Джейн? Не томите!
Мисс Марпл отрицательно затрясла головой и поджала губы.
– Я не могу сказать.
– Почему?
– Потому что вы не сумеете сохранить это в секрете. Вы или проговоритесь, или не удержитесь от намеков.
– Клянусь вам! Ни одной живой душе…
– Обещание легче дать, чем сдержать. К тому же мне самой не все до конца ясно. Разрешите один совет? Не стоит слушать всех подряд. Когда происходит что-то отвратительное, я просто не верю ни одному слову. Ведь человеческую натуру не переделать!
После минутного размышления миссис Бантри сказала совсем другим тоном:
– Я вам говорила с самого начала, что меня глубоко интересует эта история. Подумать только, мрачное преступление в собственном доме! Больше такое на моем веку не повторится.
– Желаю вам этого от всей души.
– По правде, с меня достаточно одного раза. Но ведь это-то преступление как бы полностью мое! Я хочу пройти его шаг за шагом.
Старая дама взглянула на нее скептически.
– Вы не хотите меня понять! – обидчиво и сердито сказала миссис Бантри.
– Нет, почему же, Долли. Раз вы так ощущаете… я верю вам.
– Но вы только что сказали: не верить никому – ваш принцип. В конечном счете это, возможно, близко к истине. – Миссис Бантри с горечью продолжала: – Я вовсе не наивна и подозреваю, о чем шепчутся в Сент-Мэри-Мид и во всей округе. Мол, нет дыма без огня, труп неспроста найден в библиотеке моего мужа… эта девушка была любовницей Артура… или его побочной дочерью, она шантажировала его… Словом, каждый городит любую чепуху. А мы с вами еще далеки от разгадки. Ах, бедный Артур! Нераскрытая тайна обрекает его на жалкое существование. Но я не допущу этого. Любой ценой! – После молчания она добавила: – Немыслимо видеть, как дорогой тебе человек страдает из-за чужой вины. Вот единственное, что привело меня в Дейнмут. Я даже оставила мужа одного. Мне нужна истина, Джейн!
– Знаю, моя дорогая, – ласково сказала мисс Марпл. – Поэтому я согласилась поехать с вами.
Глава 34
В одной из отдаленных комнат «Маджестика» Эдуард почтительно слушал сэра Генри.
– Мне необходимо задать вам несколько вопросов, Эдуард. Но прежде всего я хочу разъяснить свою роль в этом деле. Когда-то я был комиссаром Скотленд-Ярда. Теперь я в отставке и живу как частное лицо. Когда произошла эта драма, ваш хозяин попросил меня срочно приехать и употребить весь накопленный опыт для выяснения истины.
Сэр Генри сделал паузу. Эдуард слегка наклонил голову, не отводя от него умного взгляда.
– Понимаю, сэр Генри.
Клиттеринг продолжал:
– При допросах в полиции люди по обыкновению кое о чем умалчивают… по разным причинам. Скажем, чтобы замять семейный скандал. Или им кажется, что какая-нибудь мелочь не имеет касательства к преступлению. Или из боязни причинить вред заинтересованным лицам…
– Понимаю, сэр, – повторил Эдуард.
– Надеюсь, вам известны основные моменты этой истории? Убитая должна была стать приемной дочерью вашего хозяина мистера Джефферсона. Два человека имели веские основания противиться этому плану – мистер Гэскелл и миссис Джефферсон.
В глазах камердинера что-то блеснуло. Он спросил:
– Могу ли я узнать, сэр, они на подозрении?
– Им не угрожает арест, если вы это имеете в виду. Но полиция вынуждена держать их на заметке. И она будет проявлять к ним недоверие до тех пор, пока не выяснятся все обстоятельства убийства.
– Оба оказались в неприятном положении, сэр.
– Да, в весьма неприятном. Мне крайне важно узнать малейшие подробности о поведении, словах, даже жестах мистера Джефферсона, его зятя и невестки. Что они чувствовали? О чем говорили? Я спрашиваю о тех тонких нюансах, которые могли подметить только вы, Эдуард.
Он смолк. Эдуард корректно отозвался:
– Понимаю вас, сэр. Вы хотите, чтобы я рассказал вам всю подноготную, не утаив даже тех деталей, о которых я не хотел бы сообщать и которые при других обстоятельствах вас ни в коем случае не интересовали бы.
– Вы правильно рассудили, Эдуард. Отдаю честь вашему уму.
Эдуард подумал мгновение и начал:
– Разумеется, за долгие годы службы я хорошо узнал мистера Джефферсона. Я вижу его вблизи, в те моменты, когда он перестает за собой следить. Иногда я задаю вопрос: стоит ли так бороться с судьбой, как это делает мой хозяин? Но он ведь слишком горд и предпочитает сломаться в борьбе. Непрерывное напряжение сделало мистера Джефферсона очень нервным. Он может показаться приветливым, но я-то знаю, какие приступы гнева его сотрясают, он слова не в силах выговорить. Особенно его способен вывести из себя обман.
– В вашем рассказе есть какая-то задняя мысль?
– Да. Вы ведь хотели откровенного разговора?
– Разумеется!
– Я продолжу, сэр? Молодая особа, которая привлекла внимание моего хозяина, вовсе этого не стоила. Маленькая лгунья, она не питала к нему ни малейшей привязанности. Ее наивная болтовня, ее детские выходки – не что иное, как притворство. Не хочу утверждать, будто она была отпетой негодяйкой. Просто ни в коей мере не соответствовала тому идеалу, который хотел видеть в ней мистер Джефферсон. Это тем более странно, что мистер Джефферсон человек принципиальный, его не так легко провести. Однако, когда дело касается молоденькой девушки, суждение мужчины теряет объективность… А в семье происходило вот что… Молодая миссис Джефферсон этим летом резко изменилась, ей почти не было дела до мистера Джефферсона. А он всегда так хорошо к ней относился! Мистер Гэскелл не вызывал в нем подобных чувств.
– И тем не менее он постоянно удерживал его возле себя! – воскликнул сэр Генри.
– Да, сэр. Но лишь ради памяти о миссис Розамунде, жене мистера Марка. Дочь хозяина была как свет его очей. А мистер Марк все-таки ее муж…
– А если бы Марк Гэскелл женился снова?
– Это вызвало бы взрыв ярости у мистера Джефферсона.
Брови у сэра Генри поднялись.
– Вот как?
– Возможно, он не показал бы виду, но внутренне…
– А если бы миссис Джефферсон захотела вступить в брак?
– Реакция была бы та же, сэр.
– Продолжайте, продолжайте, Эдуард!
– Как я уже сказал, сэр, мистер Джефферсон увлекся этой девушкой. Я повидал такое и в других домах, где служил раньше. Прямо будто болезнь: стремятся оберегать, осыпать благодеяниями… А в девяти случаях из десяти эти создания отлично защитят себя сами. Они умеют соблюдать собственные интересы!
– Значит, по-вашему, Руби Кин была опытной интриганкой?
– По правде говоря, она еще слишком молода для этого, но чувствовалось, что далеко пойдет. Лет через пять стала бы умелой в жизненной игре.
– Рад услышать ваше мнение, Эдуард. Я его очень ценю. Не смогли бы вы теперь припомнить, в каких выражениях обсуждалась проблема Руби Кин между всеми тремя?
– Собственно, обсуждения не было, сэр. Мистер Джефферсон объявил свое решение и не позволил себе возражать. Даже мистеру Гэскеллу приходилось помалкивать, хотя он обычно за словом в карман не лезет. Миссис Джефферсон тоже не затевала споров. Она сдержанная леди. Только просила ничего не предпринимать слишком поспешно.
– А как вела себя сама девушка?
Камердинер неохотно произнес:
– Похоже, что она просто ликовала, сэр.
– Как вы сказали? Ликовала? А был ли у вас какой-нибудь повод подозревать, что… – Сэр Генри пытался подобрать выражение, уместное в разговоре со слугой. – Что ее сердце уже… гм… занято?
– Но ведь мистер Джефферсон не предлагал ей выйти за него замуж, сэр. Он собирался ее удочерить.
– Оставим это в стороне. Мне важен ответ.
Эдуард медленно выговорил:
– Был один случай, свидетелем которого я оказался случайно.
– Очень интересно! Продолжайте, пожалуйста.
– Не уверен, что это пригодится вам, сэр. Однажды мисс Кин открыла сумочку, и оттуда выпала фотография. Мистер Джефферсон нагнулся за ней и спросил: «Чей это портрет, дитя мое?» На нем был изображен молодой человек с растрепанными волосами и небрежно завязанным галстуком. Мисс Кин с самым невинным видом отозвалась: «Не имею понятия, Джеффи. Откуда она у меня в сумке? Вот потеха, я ее сюда не клала!» Ответ был глупый, сэр, неубедительный. Мистер Джефферсон еле сдержал гнев, брови его сдвинулись. Он принудил себя говорить спокойно, но голос сразу охрип: «Полно, малютка, вы прекрасно знаете, кто это». Она струсила и пролепетала: «Ах да, вспомнила. Этот молодой человек приезжал сюда как-то, я с ним танцевала. Но не знаю, как его зовут. Думаю, что он сам засунул в сумочку свою фотокарточку, когда я отвернулась. Такой же кретин, как и все остальные!» Она рассмеялась и тряхнула головой, показывая, что говорить больше не о чем. Но ведь оба объяснения шиты белыми нитками, правда, сэр? Мистер Джефферсон не мог им поверить. Он строго взглянул на нее, и с тех пор, если она отлучалась, спрашивал, где она была.
