Месть легких денег - Наталия Николаевна Антонова
– Да, так могло быть, – согласился Морис, – даже имея опыт, иногда забываешь, что и стены имеют уши.
– Вот именно!
– Но почему Снегирёва не начала болтать и сохранила услышанное в тайне?
– Сохранила до поры до времени, – поправила его Мирослава, – возможно, она ждала случая, когда, открыв информацию, сможет побольнее уязвить Матрону.
– Думаете, деньги здесь ни при чём?
– Я уверена в этом. Для Снегирёвой было бы идеальным рассказать всё мамке Кукушкина. Но она не знала ни её имени, ни адреса. Поэтому решила, что полиция – тоже неплохой вариант.
– И вы воспользовались её заблуждением.
– А почему нет.
– Я вот только не пойму, с чего она взяла, что Матроной интересуется полиция? Ведь она не знает об убийстве мамки Кукушкина.
– Не знает, – согласилась Мирослава. – Я предполагаю, что она подозревает Матрону, а может быть, и хозяйку модельного агентства в каких-то незаконных действиях. Может, в мошенничестве с налоговой.
– Скорее всего, у неё есть какая-то реальная или мнимая причина. Но нас не интересует ничего, кроме раскрытия убийства. Матрона же убить Ревакову не могла по той простой причине, что в это время была в Новосибирске.
– Я думаю, что у Матроны была ещё одна причина, – загадочно произнёс Морис.
– Какая же?
Морис протянул ей свой телефон, и Мирослава увидела симпатичного парня. Выглядел он весьма солидно.
– Кто это?
– Фокин Олег Ефремович. Гендиректор ателье «Полина».
– Полина?
– Да, я узнал, так зовут его бабушку.
– Интересно.
– Очень. Фотографий Матроны с Виталием нигде нет, а с Олегом фотки не так давно появились на её странице.
– В этом Олеге что-то есть, – задумчиво протянула Мирослава.
– Что именно?
– В первую очередь видно, что он серьёзный мужчина.
– Неплохо было бы с ним пообщаться.
– Может быть, и пообщаемся. Но в первую очередь я хочу поговорить с Матроной.
– Разве я возражаю? – сказал Морис.
– Надеюсь, что нет, – улыбнулась Мирослава.
В окно неожиданно подул холодный ветер. Морис резко встал и закрыл окно. Сорванные ветром листья зашуршали по стеклу с той стороны.
– Вот и снова осень, – проговорил Миндаугас, и в голосе его зазвенели нотки грусти.
– Ничего, – отозвалась Мирослава, – за осенью придёт Новый год.
– Вы хотите сказать, зима, – невольно улыбнулся он. Именно этого и добивалась Мирослава. Она не любила, когда он грустил.
– И зима тоже, – кивнула она, – а потом весна! И лето!
– На этом пока и остановимся.
– Точно.
А ночью пошёл дождь, тихий и монотонный. Мирославе под дождь всегда хорошо спалось. Настолько хорошо, что она чуть не проспала время, на которое назначила себе подъём. Несмотря на то, что дождь уже прошёл и выглянуло солнце, она была не прочь поспать ещё чуток. Но пересилила себя, села на постели, потянулась всем телом, как кошка, а потом опустила ноги на пол. Когда она спустилась вниз, на кухне уже пахло творожной запеканкой и крепко заваренным чаем.
– Как здесь хорошо, – проговорила Мирослава, – даже из дома выходить не хочется.
– Но если вы выйдете на крыльцо, то резко перемените своё мнение.
– Да?
Миндаугас только улыбнулся в ответ.
Глава 12
Достав свой мобильник, детектив набрала номер телефона Матроны Буфетовой.
– Кто это? – через довольно долгое время спросил заспанный девичий голос.
– Доброе утро, Матрона Леопольдовна! Вас тревожит Мирослава Игоревна Волгина.
– Мы знакомы?
– Нет. Но должны познакомиться, и как можно скорее.
– Извините, но я сегодня не в духе.
– Сочувствую, но не кладите трубку.
– Кто вы вообще?
– Детектив.
– И чего вам от меня нужно?
– Это нужно не только мне, но и вам.
– Что именно?
– Поговорить о Виталии Кукушкине.
– С ним что-то случилось?
– Можно сказать, и так.
– Не темните.
– Я не темню, просто это не телефонный разговор.
– Банально!
– Однако это так.
– Хорошо. Я вас услышала, – проговорила девушка и мрачно пошутила: – Если я откажусь от встречи с вами, то вы нагрянете ко мне с ОМОНом.
– Не исключено, – ответила детектив.
И Матроне не удалось понять, разыгрывает она её или говорит серьёзно.
Подумав несколько секунд, она спросила:
– У вас есть мой адрес?
– Есть, – не стала обманывать модель Мирослава.
– Вы не могли бы приехать ко мне домой? Я только вчера вернулась из творческой командировки…
– Знаю.
– Вот как? – переспросила Матрона и подумала про себя, что дело, вероятно, обстоит серьёзнее, чем можно подумать. – Но раз вы всё знаете, то должны понимать, что я очень устала и, несмотря на ночь, проведённую в своей постели, всё ещё мало гожусь для поездок куда-либо.
– Понимаю, – коротко ответила Мирослава.
– Когда вас ждать?
– Я могу приехать часа через полтора. Устроит?
– Вполне, – ответила Матрона и, не сдержав проснувшегося в ней любопытства, спросила: – А вы разве находитесь не в городе?
– За городом, – ответила Мирослава.
– Тоже в творческой командировке? – хмыкнула Матрона.
– Можно сказать и так, – не стала разочаровывать её Мирослава.
– Это даже хорошо, что вы приедете через полтора часа, – пробурчала в трубку модель, – я хоть успею привести себя в божеский вид. До встречи. – Буфетова отключила связь.
– Нелегко быть моделью, – проговорила Мирослава вслух.
– Это ещё почему? – поинтересовался Морис.
– Представляешь, ей, чтобы привести себя в порядок, требуется полтора часа! Не то что голому собраться – только подпоясаться.
Морис весело расхохотался, а отсмеявшись, произнёс на полном серьёзе:
– Женщиной вообще быть тяжело.
– А я, по-твоему, кто?
– Вы-то? – сделал он вид, что тщательно рассматривает её, прежде чем вынести вердикт: – Вы детектив, в звании капитана, бывший следователь.
– Заруби себе на носу, – строго сказала она, – бывших следователей не бывает.
– Уже зарубил, – ответил он с игривой поспешностью.
– Тогда я пошла!
– Поехала, – поправил он насмешливо.
– Поговори мне ещё! – погрозила она ему пальцем, прежде чем скрыться за дверью.
Морис оказался абсолютно прав.
Едва выйдя на крыльцо, Мирослава подумала, что сидеть дома в такую погоду просто кощунственно! В небе ярко светило солнце. Оно казалось таким ослепительным, что хотелось зажмуриться хотя бы на мгновение, чтобы привыкнуть к такому разливу яркого света. Всё вокруг искрилось и сверкало от ещё не высохших капель ночного дождя. Небо же было бездонно-голубым, точно на дворе стояла не середина сентября, а начало июня. Благоухание петуний, бархатцев, астр, алиссума и ранних хризантем не давало пробиться сквозь волны своих ароматов лёгкому веянию едва начавшей желтеть листвы.
Мирослава вывела из гаража «Волгу» и тронулась в путь.
Когда она подъехала к дому, в котором снимала квартиру Матрона Буфетова, у неё в запасе оставалось ещё десять минут. Хватило времени на то, чтобы осмотреться вокруг.
И двор, и дом были старыми. Хотя дом вполне можно было бы назвать старинным, его явно построили в
