Криминальные гастроли - Алексей Макеев
Старик рассмеялся. Смеялся он легко и даже как-то облегченно – наверное, от того, что Гуров не стал интересоваться его прошлыми грехами в смысле убийств и отсидки в Сибири.
– А, так ты про это! Да уж, тут мне, скажем так, повезло! Я тут при храме живу. Отец Викентий, дай Бог ему здоровья и долгих лет, меня в приют при церкви пристроил. Я ему тут мету летом да снег зимой убираю в благодарность, так сказать. А братия, – старик кивнул в сторону паперти, – позволила еще и подрабатывать подаянием. Мне, старику, много ли надо… – Беломорканал замолчал, с удовольствием затянулся сигареткой, щурясь на солнце.
– Так кто ж тебя так осчастливил? Не отец ли Викентий? – Гуров решил проверить свою версию о причастности отца настоятеля к афере и потому внимательно следил за тем, как старик отреагирует на его вопрос. Но тот и бровью не повел, а, наоборот, даже развеселился от такого вопроса, раскатисто расхохотавшись.
– Ой, ну и насмешил же ты меня. Где же ты, хороший человек, видел такого попа, который бы вот так просто взял бы и одарил такого нищеброда, как я, тремя тыщами зеленых? – отсмеявшись, спросил Беломорканал. – Нет, мне их дали двое очень милых людей – мужчина и женщина. Наверное, муж с женой.
– Что, вот так просто подошли и дали? – недоверчиво поинтересовался Гуров. – Какие-нибудь иностранцы или богатеи с Рублевки?
– Да вот то-то и чудно, что не иностранцы и не богатеи! – хлопнул себя по коленям Беломорканал. – Обычная с виду парочка. Приехали на старом «жигуленке». Сама она одета простенько, да и муж у нее не щеголь. Я так думаю, они в храм пришли помолиться, а после уже как вышли, то и кинули мне деньги-то. А я-то сначала испугался, спрашиваю их: вы, мол, ничего не перепутали? Купюры-то немаленькие. А они за руки держатся и смеются: нет, говорят, не перепутали. Вы только за нас, грешных, помолитесь, а деньги хоть все себе оставьте, хоть с другими поделитесь. Мы бы, говорят, всем дали, но тут, кроме вас, ну, то есть кроме меня, никого больше и нету.
– Значит, повезло тебе, говоришь, – задумчиво сказал Гуров.
– Еще как! И вот я на радостях-то ошалел и давай болтать с ними. О чем попало, только бы подольше возле себя их удержать и благодарность свою высказать. Рассказал им все новости про нашего батюшку, и про звонаря, и про кого только не рассказал!
– А что про батюшку-то рассказал? – насторожился Гуров. – Он поп-то честный? Не обижает приход, масла-то и миро не ворует? – посмеиваясь, поинтересовался Лев Иванович.
– Нет, он у нас очень солидный священник, – хитро глядя на полковника, ответил Беломорканал. – В смысле каких-то безобразий – ни-ни… Не замечен. А вот работы ему в храме и вне храма – хватает. Как же! К нему люди солидные и состоятельные и за советом, и за делом обращаются. Я уж нашего настоятеля так расхваливал перед ними! Я, значит, расхваливаю, а они мне подают.
– А не сказывал ли ты этим твоим подаятелям о планах отца Викентия? Например, кого он собирается крестить или, скажем, освящать какое строительство в ближайшее время? Вы ведь тут, – Гуров указал на паперть, – наверняка все о таких вещах знаете.
– А как же, – старик встал и, притушив почти что выкуренную сигарету, припрятал бычок в карман. – Все как есть знаем про всех: и про батюшек, и про матушек, и про деток поповских. Кто, где, с кем… А рассказывал ли я этим двоим про планы батюшки… Так, может, и рассказывал. По старости разве упомнишь? – хитро улыбнулся старик.
Гуров понял, в чем дело, молча вынул из кармана пачку сигарет и отдал ее старику.
– Если нужно, я еще принесу, – сказал он и спросил: – А ты хотя бы их внешность запомнил? – Лев Иванович оглянулся на Мишку Лохматого, который был занят тем, что выклянчивал у очередного посетителя храма подачку, и быстро сунул старику в руку тысячу. – Сможешь их описать так, чтобы мне портретик составить?
– Так что ж, конечно же, смогу. Для хорошего человека – почему бы не смочь? – Старик сунул руку с купюрой в карман.
– Тогда поехали, – Гуров сделал приглашающий жест рукой. – Прокачу с шиком и туда, и назад. А за Лохматого не переживай, – Гуров заметил, как старик беспокойно покосился в сторону старшого. – Я Мишке скажу секретное слово, он и возражать не будет. А тебе потом еще добавлю грошей. Идет?
– Заметано, – махнул рукой Беломорканал. – Поехали.
Он подтянул штаны и с гордо поднятой головой пошагал за Гуровым к воротам под завистливыми взглядами попрошаек, обалдевших от такой непривычной для них картины. Лохматый только зыркнул недовольно на старика, но ничего не сказал. Гуров же, нагнувшись, что-то прошептал ему на ухо, а потом двинулся дальше. Мишка после этих нашептываний стал еще угрюмей, но глаз на Беломорканала больше не поднимал.
Старик же вышагивал за полковником с таким достоинством, словно был не простым церковным нищим, а самим настоятелем храма Божьего.
15
Отдав старика в распоряжение специалиста по составлению фотороботов, Гуров, возвращаясь в свой кабинет, столкнулся в коридоре с Крячко, который из кабинета как раз выходил.
– Погоди, Станислав, – задержал его Лев Иванович. – Зайди на пять минут, разговор есть.
– Да, я тоже тебе хотел позвонить, но потом решил, что вечером тебя все равно повидаю, и передумал, – Крячко вернулся с Гуровым в кабинет и прикрыл дверь.
– Что там у тебя с этими двумя делами? Движется хоть как-то расследование? – спросил Лев Иванович, присаживаясь за свой стол.
Крячко устало сел по другую сторону стола и, откинувшись на спинку стула, ответил:
– Не знаю, как у тебя, но у меня все ясно как божий день – эти два дела непременно нужно объединять. Слишком уж в них много совпадений. Мне сейчас еще по одному адресу нужно сгонять, а вечером мы с тобой все подробно и обсудим.
– У меня тоже похожие наблюдения. Я только что привез одного очень интересного персонажа… Не знаю даже, свидетель он или нет, потом видно будет. Так вот, мое чутье мне подсказывает, что он видел наших аферистов как есть – без маскировки. И еще, судя по тому, что я уже успел узнать, в обоих моих случаях, так же как и в твоих, действовала одна и та же пара. По описанию потерпевших, и в том, и в другом случае и рост, и комплекция женщины и мужчины очень даже похожи.
