День писателя - Анна Велес
— Мы это уже знаем, — напомнила девушка. И начала как-то затравлено осматриваться. — Извините. А мы можем куда-то уже идти отсюда? В более комфортное место хотя бы? Кофе все же слишком отвратителен. И…честно, пирожное не лучше. Или еще нельзя? Хотя вроде бы все следственные действия закончены.
— Идем, — согласился Савелий. — А действия все были закончены давно. Иначе вас с остановки даже сюда не отпустили.
Они вышли на улицу из дверей кафе. Алина посмотрела вдоль улицы. Девушка явно собиралась по привычке идти домой пешком.
— В машину, — распорядился следователь, к подобным прогулкам совсем не склонный. — Холодно. На мне куртка легкая.
— А, конечно, — такой аргумент она приняла, послушно отправилась к его автомобилю.
— Мы знаем, что преступник в вашем окружении, — заведя мотор и выводя машину на полосу, продолжил Савелий разговор. — Нюанс в другом. Я анализировал все эти сообщения, что вам посылали. Да, очевидно, они все направлены на то, чтобы вас обидеть, и все касаются именно вашего литературного творчества. Даже больше. Вас отвлекают звонками, когда вы пишите, мешают работать. Ненависть вашего недоброжелателя связана именно с вашим литературным талантом. Толи это зависть, толи еще какие странности. Только помнится, вы тоже любите психологию. Особенно криминальную. Вы знаете, что такие преступники должны все время подпитывать свою неприязнь.
— Как и любые хейтеры, — кивнула писательница. — Близко они или далеко от своего объекта, неважно. Они следят за ним болезненно внимательно, выискивая те самые поводы, или хотя бы что-то, что сами могут в повод превратить. Это, как вы сами говорите, очевидно.
— Отлично, что вам это известно, — буркнул следователь. — Тогда задумайтесь на досуге, откуда получает поводы для новых посланий ваш недруг. Пока я системы не вижу. Если бы его вдохновляли заседания вашего литературного кружка, например, это было бы логично. Но даты не всегда совпадают. Значит, вы с ним умудряетесь пересекаться где-то еще.
— Вы меня о чем-то таком уже спрашивали, — вспомнила Алина. — Но…Я по-прежнему не знаю. Могу заказать распечатку своих звонков. Посмотреть переписки в соцсетях со всеми друзьями.
— Еще теперь и Скайп, — подсказал Савелий. — Сейчас это все кажется бессмысленным. Ведь вы могли говорить с любым из своих друзей всегда, когда захочется. Но если проанализировать все контакты, что-то можно и найти.
— Возможно, — подумав, ответила девушка. — Это работа на несколько часов. Простите, но прямо завтра я вам не обещаю это сделать. Но через два дня у меня начинается отпуск! Времени будет много, писать смогу и по ночам. Так что сделаю. Вообще, опыт интересный. Такая аналитика…
— Вы снова потом сможете где-то это использовать для своего творчества, — поспешил добавить следователь.
Она, как ребенок, в чем-то. Если ей все время напоминать о том, что позже это можно отразить в романе, Алина становится очень сговорчивой. Только…Ему было немного стыдно, такие замечания напоминали манипуляцию. Савелию казалось недостойным так себя вести с ней. Она неплохой человек, иногда даже становится приятной собеседницей, когда не язвит и не раздражается. Ее есть за что уважать. Девушка вкалывает, как проклятая, вообще-то. Да и то, как она относится к своему творчеству, как им живет, это тоже впечатляет на самом деле. Манипулировать ею некрасиво. Но надо.
Они подъехали к ее дому. Савелий припарковал автомобиль, уже привычно собрался провожать Алину до дверей квартиры. Обошел машину, распахнул дверцу, ждал, пока девушка покинет салон. Получалось у нее это легко и даже элегантно. Вот только следователь заметил, как нагибаясь, чтобы не удариться головой, Алина почему-то болезненно поморщилась. Савелий нахмурился. Всю дорогу девушка сидела очень ровно, не откидывалась на спинку сиденья. Что не так?
Он прошел за писательницей в подъезд, поднялся на этаж. Алина у своей квартиры начала искать ключи по карманам. Снова какое-то неловкое движение и снова эта гримаска боли.
— Очень хочется спросить, какого черта, — выдал следователь недовольно. — Вы заявили, что не пострадали!
— Переломов же нет, — нехотя отозвалась Алина. — Но…Я даже сначала не заметила, вообще-то. Не до того было. Если уж вам так важно это знать, я испугалась тогда. Пока пришла в себя, пока полиция, разговоры и прочее. В общем, больно, конечно. Наверное, будут синяки. Все же надо было хорошо меня толкнуть, чтобы я с середины тротуара до проезжей части добежала.
Савелий пытался понять, за что ему это. Знакомство с этой дамочкой. Наверное, он слишком сильно провинился перед богом удачи в прошлой жизни. Как только он начинает считать, что в ней есть хоть что-то нормальное, женское и привлекательное, она выкидывает какой-то номер.
Он шагнул вслед за Алиной через порог, прикрыл за собой входную дверь. Писательница посмотрела на него несколько удивленно. На то, что они продолжат общение, договоренностей не было. Молча, Савелий помог ей расстегнуть куртку, как мог бережно, стянул одежду с плеч.
— В комнату, — угрюмо скомандовал он. — Я оценю ущерб.
— Но… — кажется, ему удалось сильно ее удивить, а может быть, даже разозлить немного.
— Тяжкие телесные, — выдал следователь. — Статья. С УК РФ не спорят.
— Прямо так и тяжкие… — пробурчала девушка, но все же послушно прошла в гостиную, присела на край дивана, как-то неловко попыталась задрать водолазку на спине, при этом поморщилась от боли.
— Сиди уже! — не выдержал Савелий. — Это не бальное платье с сотней мелких пуговиц! Сам справлюсь.
И он осторожно вытащил из-за пояса ее джинсов водолазку, поднял ткань вверх. Первое, что он заметил, было кружево лифчика. Тонкое, дорогое, черное. Как раз — очень женственное. Под обычной водолазкой. Он как-то не задумывался о том, что это увидит. Кружево его смутило. И следователь постарался быстрее собраться, вспомнить, зачем вообще это делает.
Он осмотрел спину. Два пятна, сверху ещё красные, будто воспаленные, к низу они уже потемнели. Конечно, не под цвет лямки лифчика, но до фиолетового. Знатные синяки…
— Будь здесь! — распорядился Савелий, решительно направляясь обратно к выходу из квартиры.
— Куда я денусь! — недовольно отреагировала Алина вслед. — Это мой дом!
— Логика, блин, — буркнул он себе под нос, закрывая замок её ключами и пытаясь вспомнить, где тут ближайшая аптека.
Нужное заведение нашлось
