Мороз по коже. 22 уютных святочных детектива от авторов мастер-курса Татьяны Гармаш-Роффе - Янина Олеговна Корбут
Галедич уставился на вошедшую неподвижным взглядом.
— Я дочь, которую ты бросил. Просто потому, что мать моя была студенткой первого курса, а ты — аспирантом-экономистом с перспективами. В твои планы не входила семья и ребенок. И после разговора с твоей мамой — ректором вуза — моей пришлось бросить учебу… До родов она мыла полы в ресторане. А потом мыкала нужду по съемным квартирам, на которые уходила большая часть ее зарплаты уборщицы.
Галедич тяжело опустился на стоящий у стола стул. Лагунов, наблюдавший эту сцену, не удивился. Не первый раз он присутствует при семейных драмах, но всякий раз задается вопросом: почему люди свою и так не длинную жизнь превращают в вереницу нелепостей, к которым толкает их ненависть?
— Я убивать тебя не собиралась. Я ждала момента, когда можно будет признаться, кто я. Когда ты о завещании заговорил, поняла: все достанется этой… племяннице. А она не заслужила! Она ничего не сделала, чтобы… — Аглая осеклась и вздохнула, и Лагунов внезапно увидел перед собой несчастную женщину, которой пришлось выживать в этом мире.
— В глазах у меня потемнело, — продолжала Аглая. — Схватила бутылку с недопитым шампанским и шарахнула по голове. Потом испугалась. Так как ты не подавал признаков жизни, решила избавиться от тела.
Лагунов едва успел подхватить Галедича, упавшего в обморок.
* * *
— Вы можете идти, — сказал Лагунов Аглае, когда они вдвоем привели Галедича в чувство. Она обожгла майора взглядом синих глаз и отрицательно покачала головой.
— А вас, Ян Борисович, попрошу задержаться. Думается, вам стоит узнать о племяннице и ее бойфренде. Он задержан по подозрению в организации убийства.
— Чьего убийства? — не понял Галедич.
— Вашего. Если бы не гнев дочери, удар бутылкой и ее стремление спрятать то, что она посчитала трупом, это Рождество стало бы для вас последним. Ваш дом навестил человек, который должен был вас убить. Он перелез через забор, застрелил пса, но вас дома не обнаружил. Из тела собаки вытащили пулю, которая совпала с той, что была извлечена из ноги бойфренда вашей племянницы. Как она туда попала? После несостоявшегося убийства заказчик — а им оказался жених Златы — отказался заплатить киллеру оставшуюся часть денег, ведь цель не достигнута. Они повздорили, киллер прострелил ему ногу. Выстрел произведен из того же оружия. Задержали киллера на вокзале, от пистолета избавиться не успел.
— Но Артем мне казался таким… порядочным, — только и смог сказать Галедич.
— Пришлось навести о нем справки, — пояснил Лагунов. — Долги — вот что привело его к мысли избавиться от вас. Он знал, что в случае вашей смерти других наследников, кроме Златы, нет. От нее же слышал, что будущий тесть не на шутку погрузился в духовную жизнь. Вдруг все имущество пастырю отпишет? Такие случаи с пожилыми людьми — не редкость. С исполнителем плана Артем познакомился в казино, где часто бывал.
— А Злата… она знала об этом? — спросил Галедич.
— Только то, что он игрок, — ответил Лагунов. — Влюбленная по уши, до поры до времени помогала деньгами. Но в детали плана Артем решил ее не посвящать — могла испортить дело. Слишком эмоциональна. Ему важно было, чтобы она на следующий день, приехав в гости, обнаружила тело. Но все пошло не так. Он не мог предусмотреть визита Аглаи в ваш дом.
— Всё они, деньги… — Галедич, словно придавленный услышанной от Лагунова информацией, с трудом встал. Аглая взяла его за руку, словно боялась, что он может упасть.
— Пойдем домой, дочка.
— Только если простишь меня, — сказала Аглая. — Сможешь?
— А ты? — спросил он и сделал шаг навстречу жизни, в которой больше не будет одиночества.
Татьяна Котова
Купчиха
— Слышь, красивая, пятихатку гони заради праздничка, а?
Марина в ужасе смотрела, как в ее сторону пошли такие же оборванные нищие, как тот, что держал ее за пальто. Дернулась, вырвалась из хватки и выскочила из заснеженных развалин торговых рядов. Вслед девушке несся пьяный смех, брань и приглашение заходить еще.
Марина спешила домой. Зимний день подходил к концу, темнота шла за ней по пятам. Старые дома уже не казались красивыми, везде был виден упадок. Город больше не выглядел сказочным. Он скорее пугал. Мороз не радовал, он стал врагом. На холодном ветру скрипели деревянные ставни, у помойки закаркали вороны, подравшись из-за грязной корки хлеба.
Марина наконец остановилась и огляделась. Уже соседняя улица, еще чуть-чуть, и она будет в тепле и безопасности. Хорошо, что не проскочила поворот. Вот и ее двор. Кажется, можно выдохнуть.
— Девушка, постойте!
Услышав резкий окрик, Марина дернулась. Ну уж нет! Она не остановилась, а бегом побежала к подъезду.
Бабах!
В сантиметре от плеча пролетела огромная сосулька и разбилась у ног. Осколки брызнули в разные стороны, больно ударили по косточке даже через кожу сапог. Марина вскрикнула, и забежала в подъезд.
Быстро поднялась по лестнице на третий этаж, отдышалась, и вдруг подумала, что сейчас совсем не подходящая погода для падения сосулек. Да и откуда она взялась, когда, кажется, ледяные наросты были ближе к водосточной трубе, то есть в паре метров от входа в подъезд?
Лучше уж побыстрее разобрать вещи и уехать в Москву, к родителям. Встретить этот Новый год с ними.
А как хорошо начинался день!
Когда Марина проснулась, за окном уже улеглась метель, сквозь которую вчера въехала в Кимры. Будто покойная бабушка пожалела девушку после всего, что с ней произошло, прогнала непогоду и позвала яркое зимнее солнце. От него душа сразу наполняется радостью, а уголки губ сами ползут вверх. Марина даже зажмурилась от восторга: двор из окна казался сказочным, с огромными деревьями в снегу, залитыми светом. На ветку у окна вспорхнула синичка, покрутила маленькой головкой, что-то чирикнула, и улетела. А с огромных сосулек, каких уже не встретить в Москве, радостно капала вода.
Тут в прихожей раздались странные скрежещущие звуки. Кто-то дергал ручку входной двери.
— Кто там?
Тишина. Марина посмотрела в глазок — никого нет. Открыла дверь — на лестничной площадке пусто — ниже на ступеньках валялся пьяный сосед, сквозь сон бормоча кому-то угрозы неминуемой гибели.
Ничего себе, какая тут местная экзотика, подумала Марина.
Начать уборку она решила со своей комнаты, где гостила лет пятнадцать назад. И тут же, словно Алиса в кроличью нору, провалилась в свое детство. Здесь было все также, как много лет назад. Старая тахта с необъятной пуховой периной, вязанные крючком салфетки, массивный круглый стол и несколько
