Аллергия на ложь - Рина Осинкина
В спину ткнулся кулачок Марьяны. Настойчиво и возмущенно.
– Марианна Вадимовна, тут вонища такая, вам не обязательно…
Он не договорил, получив увесистый шлепок по затылку, и от неожиданности отодвинулся в сторону, пропуская начальницу вперед.
Войдя, она развернулась к подчиненному лицом, близко, очень близко сверкнули яростью серые глаза. Прошипела, больно стукнув щепотью пальцев ему в грудную клетку:
– Больше так не делай.
Пастухов растерянно моргнул. Марианну это устроило.
Она прошагала к лежанке с телом, легонько потыкала носком кроссовки в то место, где предположительно могли быть ребра. Тело пробурчало что-то невнятное. Живой.
– Можешь кемарить дальше, – проронила она и обратилась к отворившему им засовы: – Кто, кроме вас, обретается в гаражах?
Тот поскреб грязной пятерней майку на груди, широко, с подвыванием, зевнул и сообщил:
– А никто. Только мы с Окурком.
Марианна покладисто покивала, затем задумчиво осмотрела интерьер. Подошла к пустующей лежанке, откинула тряпье.
– А ордер у вас имеется? – заволновался бомж.
– Александр Михайлович, а взгляните-ка сюда. Не узнаете вещицу?
Саша Пастухов торопливо снялся с места от входа, к которому прилип после недавнего конфуза, приблизился к Марьяне. Начальница рассматривала наручные часы – с электронным циферблатом, копеечные.
– Так точно, – сказал Саша, – узнаю. Из квартиры префекта. Его котлы, сто пудово. Пять кусков зеленых по описи. Остальные тоже тут найдем, если поищем хорошенько.
Марианна одобрительно хмыкнула. Посмотрела укоризненно на бомжика, произнесла:
– Не будем мы без ордера искать, Александр Михайлович. Особенно потому, что гражданин шибко грамотный. А будем мы задержание оформлять и изъятие ценности. Доставай бланки.
Саша тоже посмотрел на бомжика, и тоже укоризненно. Подошел к нему вплотную и шепотом проговорил в ухо, стараясь не вдыхать убойную вонь:
– Напрасно ты ее разозлил, братан. Она повесит на тебя все квартирные кражи за последний квартал. Но ты не дрейфь, все путем будет. На зоне кормежка трехразовая и крыша над головой. Хотя там, конечно, впахивать заставляют, и блатные по баракам рулят, но ты, вижу, крутой, пообвыкнешь. Уже через годик-другой не жизнь будет, а малина.
И хлопнул его по плечу.
– Меня тоже Сашком зовут, – с жаром в голосе прошептал ему бомжик, хватая за руку. – Отзови начальницу, паря, я тебе сейчас все расскажу.
– Говори, – так же тихо ответил Пастухов, пропустив мимо сознания словечко «отзови». Не служебно-разыскная собака Марианна Вадимовна, чтобы о ней таким образом выражаться.
Сашок торопливо зашептал, проглатывая слова:
– В номере двадцать втором бабы живут, их там много, штук четверо. Борзые, лучше к ним не лезть. Это я себя с Окурком имею в виду. Вас-то небось не тронут, побоятся.
– И все?
– Фраер затихарился в пятьдесят четвертом. Вместе с тачкой. Тачка у него что твой танк, «Ровер», похоже. Чудно как-то. На такой тачке рассекает, а сидит тише мыши.
– А еще?
– Только мы, бабы и фраер.
Александр выпрямился, вытащил из чумазых клешней свою руку, вытер об штаны. И от бомжа отвернулся.
Тот сник.
– Марианна Вадимовна, – окликнул Пастухов начальницу, которая с сосредоточенным видом перемещалась по тесному пространству гаража в поисках, видимо, остального похищенного у префекта имущества. – Товарищ майор. Тут дело такое… Не те это часики. Извиняюсь, ошибочка с моей стороны произошла.
– Да ты что?! – изумилась Путято. – Жаль. Ведь как похожи! Перед гражданином извинись за меня, раз такое дело. И за себя тоже. На выход, Пастухов, на выход. А вы, ребятки, не высовывайтесь покамест. Ветошью прикиньтесь, ясненько? И не забудьте дверь за нами запереть.
Выйдя из гаража, Марьяна махнула рукой Скоморохову, тот подтрусил ближе.
– Не он? – спросил озабоченно.
– Не он. Но теперь мы знаем, где тот, кто нам нужен. Идем к пятьдесят четвертому, располагаемся напротив, и пока ни с места. Надо координироваться с Ереминым. Я сейчас ему месседж отправлю, а ты, Саш, сходи в двадцать второй, предупреди местных барышень, чтобы не высовывались. Пригрози им чем-нибудь страшным.
Работа началась.
Снайпер залег на противоположной крыше. С такого мизерного расстояния он легко снимет Шабельникова, даже если тому вздумается прятаться за пацаном. Остальные бойцы разместились по сторонам ворот с цифрой пятьдесят четыре. Если створки заперты на стальной засов, придется использовать газовый резак. Пластид нельзя. Да и резак опасно, поскольку в гараже автомобиль, а в нем – бак с бензином. Но в данном случае риск оправдан.
Пастухов осторожно потянул на себя створку, и та, скрипнув, подалась. Саша недоуменно сдвинул брови, взглянул на командира.
Марианна жестом показала, что пойдет первой. Саша, насупясь, отступил. Путято просунула в образовавшийся промежуток шлем омоновца, держа его кончиками пальцев. Никто шмалять не начал. Прячась за металлическую створку, она заглянула внутрь.
В полуметре от нее блистал внушительный вороненый зад внедорожника с черно-серебристой эмблемой на крышке багажника. Действительно, «Ленд Ровер». Только отчего водитель загнал его в гараж мордой вперед? Как-то не по-пацански это. Так дамочки поступают из опасения, что не впишутся в проем. Либо нервничал сильно наш клиент, либо по темному времени суток рулил, а фонарные столбы на территории кооператива обесточены.
Если преступник слышал, как Пастухов призывает бомжиков покинуть гнездовья, то наверняка насторожился и ждет, что ему предложат то же самое по той же причине. Не стоит его разочаровывать.
– Эй, развратники, вам особое приглашение требуется?! – зычно крикнула Марьяна внутрь гаража. – Кончайте дурью маяться и мотайте отсюда! Экскаваторщик ждать не будет, у него два объекта еще на сегодня!
Прислушиваясь к невнятным звукам – похоже, в дальнем конце гаража кто-то зашевелился, задвигался, – Путято с пистолетом в правой и невключенным фонариком в левой сторожко направилась вдоль левого борта. Пастухов – вдоль правого.
Задняя левая дверь внедорожника была приоткрыта. Правое переднее сиденье откинуто, образовав спальное место.
Никого. В водительском кресле – тоже.
Марьяна медленно присела, заглянув под брюхо «Ровера», и обнаружила смотровую яму. Но звуки шли не оттуда.
Она выпрямилась и включила фонарик. Яркий сноп электрического света прошелся по дальней стене, высветив неоштукатуренную кирпичную кладку, тумбовый, с голубенькой столешницей, стол от кухонного гарнитура брежневских времен и двухстворчатый навесной шкафик, тоже кухонный. На столе початая бутылка водки, пластиковые стаканчики вповалку, пакет с остатками хлеба, два почти опорожненных поддончика с нарезкой сервелата и буженины, банка маринованных огурцов без крышки. Та валялась на бетонном полу рядом с двумя пустыми бутылками пшеничной.
В углу на продавленном кресле с потертой обивкой – предмет тоже, видимо, брежневской эпохи – полулежал пухлый коротышка лет тридцати пяти, местами лысый. Он упирал правую ногу в колесо «Ровера», левую оттопырил в сторону. Ноги были обуты в мокасины из кожи цвета слоновой кости, а сам толстяк имел
