Из ложно понятых интересов службы - Роман Феликсович Путилов
— Я думал, что они пошутить хотят, честное слово! — Алексей обвел присутствующих абсолютно лживыми глазами: — Я ничего плохого не хотел.
— Конечно сыночек, мы тебе верим! — тетя Арина ласково погладила сына по руке.
— Конечно, верим. — Я закончил заполнять бланк объяснения: — Теперь осталось, чтобы следствие поверило и две тысячи вернуть, что от преступника получил…
— Следствие? — тетя Арина схватилась ладонью за пышную грудь в районе сердца: — Деньги вернуть⁈ Но ребенок их уже потратил, у нас лишних денег нет.
— Руслан! — я вздохнул: — Я к начальству сейчас схожу, а ты объясни родне, насчет денег и то, что для Алексея остаться в статусе свидетеля, а не обвиняемого уже счастье будет великое.
Начальник уголовного розыска долго читал слезливое объяснение студента –юриста о его невиновности и детской наивности, после чего громко и витиевато выматерился, после чего велел мне найти этого Петра Петровича в следственный отдел, в состоянии деятельного раскаяния, в компании с рыжей девицей, и желательно похищенными деньгами и доказательствами по делу.
— На все- про все даю тебе три дня, как раз к этому моменту из Северного района приедет потерпевший, привезет из своего коопторга документы о размере ущерба и заявление с квадратной и круглой печатями. Все, свободен.
— Шеф, но почему я?
— Салон твоей бабки и у тебя раскрытий мало.
— Но это родственник Руслана и у него раскрытий тоже мало! — привел я убийственный, по моему мнению, аргумент.
— Вот, вместе в журнал раскрытий и запишитесь, все равно постоянно сидите, вместе чай пьете, ни хрена не работаете. — поставил начальник точку в нашем споре и подтолкнул мне материал до следственной проверки.
— Все, вы закончили? — нелюбезно намекнул я родственникам, вернувшись в свой подвал, что мой лимит общения с ними на сегодня закончен.
— Нет, мы не закончили. Вы должны обеспечить мальчику охрану. — голос тети Арины был непреклонен.
— Какую охрану? — не понял я, для меня вся история с покушением уже отошла на второй план.
— В моего мальчика стреляли. Мы нашу часть договоренности выполнили — все вам рассказали, а вы обещали обеспечить охрану моего сына!
— Вы понимаете, что охрану Алексею я обеспечить не могу? — я вытянул руку, прерывая попытку Арины сорваться в неконструктивный крик: — От киллера прикрыть его могу, но полноценную охрану обеспечивать не буду. Тем более, что киллер, если увидит охрану, то совершит нападение там, где охраны с Алексеем заведомо не будет. Например, заглянет в аудиторию во время экзамена и выстрелит, забыв о всех правилах приличия.
Дальше я застращал сына и маму, добившись от студента обещания, что в ближайшие пару недель он будет ходить только на работу в салон, и с работы, из салона домой, двигаясь каждый раз по определенному маршруту, никуда не заходя, а в выходные проводя дома, у экрана телевизора.
— Вы поймите, мне нельзя Алексея сопровождать, киллер вычислит охрану в два счета и может выстрелить в вашего сына через дверной глазок, например. А если Алексей в определенное врем будет проходить через контрольные точки, то я, находясь там, смогу установить слежку со стороны киллера и задержать его. Только Алексей, имей в виду — я оберегаю тебя только от киллера. Если на улице к тебе подойдут ребята и потребуют денег, я вмешиваться не буду. Вполне вероятно, что это киллер нанял местных гопников, чтобы проверится насчет твоей охраны. Ну ты понимаешь?
Алексей и его мама неуверенно сообщили мне, что понимают, после чего, наконец-то покинули мой кабинет.
— Алло, речпорт? Здравствуйте. Подскажите пожалуйста, вот у вас буксир сломался и остался зимовать в Лабытнанге, а там у вас матросом…. Алло, девушка, не бросайте трубку, это вас из уголовного розыска Дорожного РОВД беспокоят. Еще раз бросите — приеду к вам, в наручниках выведу из отдела кадров па глазах всего порта, и продержу в райотделе до завтрашнего утра… Какое хулиганство. Хорошо, перезванивайте мне на служебный телефон, можете номер проверить в дежурной части Дорожного РОВД…
В общем, девушка из отдела кадров пароходства перестала видеть во мне телефонного хулигана, и мы мило поболтали. Сотрудник кадровой службы рассказала мне удивительную историю, что никакой пароход или буксир у пароходства на Северах не зимует, все суда находятся на базе, в Затоне. А моторист Захаров Сергей Сергеевич уволен за прогулы, так как в крайний рейс на Севера, в сентябре прошлого года, Захаров на пароход не явился. Телефона у прогульщика нет, поэтому сотрудники отдела кадров, в соответствии с существующим регламентом, послали на домашний адрес прогульщика заказное письмо, в котором сообщили о необходимости забрать в пароходстве трудовую книжку. В ноябре письмо вернулось в пароходство неврученным адресату с штампом «Вернуть адресату за истечением срока хранения».
— Паша! А это что сейчас было? — в мой кабинет спустился что-то понявший и, оттого, грозно насупившийся, опер Конев: — Это что за контрольные точки, негласное наблюдение?
— Ты мне еще спасибо скажешь, Руслан.
— Что? — здоровенный опер по «потеряшкам», с опаской заглянул под мой стол, опасаясь Демона. Я понял, что рассвирепевший мужик собрался сойтись со мной в рукопашную.
— Стой, не то потом пожалеешь. — я прикрылся от коллеги парящим электрочайником, полным свежего кипятка: — Ты меня первый подставил со своими родственниками. Не можешь с теткой справиться, так нечего меня крайним делать.
— Ладно. — Руслан махнул рукой и сел на табурет: — Что хоть там было?
— Ничего страшного, просто в темной арке сработала хлопушка без конфетти, а то, что лампочка лопнула под потолком — просто совпадение. Никаких выстрелов, естественно не было. Хочешь, сейчас сами туда съездим и посмотришь следы.
— Да ладно! — Руслан отмахнулся: — Чайку плеснешь?
— Плесну. — я подал коллеге парящий стакан и подвинул пачку рафинада: — Зато больше твоя тетя и племянник в игрушки с уголовными делами играть не будут.
Пулю от «мелкашки» в арке дома тети Арины я нашел и подобрал сегодня утром. Во- всяком случае, этот обезображенный кусочек свинца в «девичестве» мог быть маленькой, серой пулькой. Сейчас его бы родная мама не узнала бы, так его сплющило и скрутило. Никаких иных следов выстрелов железобетонные стены и перекрытия не-несли и я посчитал, что следы моей шалости надежно заметены.
— Кстати, вот тебе работку нашел, по специальности. Некто Сергей Сергеевич Захаров работал мотористом на буксире в речпорту, гонял баржи на Север. В сентябре прошлого года, на крайний рейс, на борт буксира не явился, за что и был уволен. А дома, по вот этому адресу, сидит его законная супруга, которая уверена, что ее муж пьет сейчас медицинский спирт и пристает к белым медведицам, тогда, как она с грудным младенцем одна, без денег, мается, потому что осенью она получила якобы от мужа открытку и сто пятьдесят рублей денег, мол, дорогая, ни в чем себе не отказывай, но обратно пока не жди, так как обратно буксир до ледостава не успел по причине поломки дизеля и сейчас мы зимуем в далеком северном порту, как его там…. А, Лабытнанга. Короче, сделай все по полной программе, фото, вещи, образцы почерка, открытку, ну и в порт заскочи, копии приказов возьми.
— Мы тут при чем? Если он из дома ушел, то дело по розыску должны возбуждать за речкой, по месту жительства. — задал резонный вопрос мой, начавший что-то понимать в службе, приятель.
— Просто есть у меня большое подозрение, что тот палец, при жизни, принадлежал как раз господину Захарову Сергею Сергеевичу, который со школы был сердечным другом Соколова Владислава Александровича. И после школы, а это достоверно установлено внедренным в окружение Соколова агентом, что у них были общие коммерческие дела.
