Родная кровь - Anne Dar
– Тесса, прекратите звонить в домофон. Своей настойчивостью Вы рискуете вызвать у меня мигрень, – не враждебно, но и не дружелюбно заговорила первой эта словно вырезанная изо льда женщина в роскошной шубе, на фоне которой мой бесформенный пуховик выглядел по меньшей мере смешно.
– Мне нужно поговорить с Байроном, – неожиданно осипшим голосом отозвалась я.
Как же жалко, а возможно даже смешно со стороны я выглядела в ту ночь! Волосы безумно разметались по шарфу, нос и щёки наверняка были неестественно красными, голос сипел, зубы стучали, замерзшие до косточек конечности предательски отчётливо дрожали…
– Я понимаю. Но Байрона дома нет.
– Вы не понимаете, – поморщившись, я неожиданно сорвалась на слёзы, которым вскоре начали сопутствовать судорожные всхлипы. – Мне очень… Очень нужно с ним поговорить… Это важно…
Я сразу же возненавидела себя за сорвавшиеся эмоции, которые так умело сдерживала последние две недели своей жизни. Во мне словно плотина прорвалась, когда я увидела перед собой Лурдес Крайтон. В тот момент она виделась мне чуть ли не мостом, который может связать меня с берегом Байрона. Вот она – коснись я её, и я почти коснусь Байрона. Но она явно не желала, чтобы какая-то расхныкавшаяся девчонка, очередная фанатка из длинного списка разномастных девиц её венценосного наследника, касалась её роскошной шубы, не то что руки, и потому я стояла на месте, словно прикованная к позорному столбу, и рыдала, словно трехлетка.
– Умоляю, дайте мне поговорить с Байроном… Один… Всего лишь один раз…
– Но разве я могу вынудить своего сына общаться с кем-то или не общаться с кем-либо? Он взрослый молодой человек и он сам выбирает, с кем говорить, а с кем нет. Неужели за прошедшие полтора месяца он ни разу с тобой так и не связался?
В её голосе не было жалости. Не было грубости. Возможно, ей было просто любопытно. Да, она смотрела на меня с тем интересом, с которым учёный-биолог мог бы рассматривать микроскопический организм под увеличительным стеклом микроскопа.
Я не стала отвечать на её вопрос. Не хотела посвящать её в подробности, рассказывать о том жестоком письме, о глубине своего душевного потрясения и тем более о своей беременности. Если Байрон и должен был узнать о моём положении, тогда только и только от меня лично – только из моих уст.
– Пожалуйста… Позвоните Байрону… У вас есть телефон? Позвоните ему, он ответит на Ваш звонок… Дайте мне шанс поговорить…
– Девочка моя, – в голосе женщины прозвучали непонятные мне ноты, – я не хотела тебе этого говорить, чтобы не травмировать тебя ещё больше, но, видимо, мне придётся, ведь ты так упряма. На прошлой неделе мой сын объявил о помолвке с дочерью влиятельного венецианского банкира. Для всех, даже для меня это стало настоящим шоком, ведь он, насколько мне известно, провёл с этой девушкой не больше четырёх недель. Впрочем, достаточно скоро он разрешил моё непонимание – этот брак, как он уверил меня, состоится по чистому расчёту. Девушка из очень влиятельной европейской семьи, с большим приданым, за счёт которого наша семья сможет закрыть серьёзные финансовые дыры в бизнесе, так что… – Её губы шевелились ещё и ещё, но в какой-то момент я прекратила её слышать, как вдруг, примерно спустя полминуты звенящей тишины в моих ушах, я услышала последнее, что окончательно раздавило меня в лепёшку. – Свадьба состоится в начале марта. Если ты всё ещё хочешь, чтобы я позвонила моему сыну, я сделаю это… – Она достала из своего кармана золотистый мобильный телефон размером с две её ладони. – Однако прошу, скажи ему всё что хочешь, но только не то, что могло бы повлиять на его помолвку. Этот брак очень важен для обеих наших семей. Я понимаю, что Байрон крайне жестоко воспользовался тобой, и только потому иду на такую уступку…
Всё, что было сказано после слов о свадьбе, должной состояться в начале марта, я не услышала. Я смотрела на белоснежные тонкие руки своей собеседницы и не понимала, зачем она достала из кармана своей шубки телефон, я смотрела на её шевелящиеся губы и не слышала слов, стремительно вылетающих из рождающего их рта. Мои руки повисли вдоль туловища обессиленными канатами, мои пальцы, которыми я больше часа вжимала леденящие остывшим железом цифры на домофоне, окончательно онемели, а слёзы вдруг застыли на холодном февральском ветру, превратив мои глаза в болящие стеклянные шарики. Со страшным звоном в ушах, угрожающим разорвать мои перепонки в кровь, я, не помня себя, развернулась и зашагала от того дома куда-то прочь…
До сих пор не пойму, как в ту страшную ночь я не простудилась, ведь до студенческого городка я добиралась пешком, местами борясь с сугробами, и в итоге добралась до точки назначения глубоко за полночь.
В ту ночь я решила, что не просто смогу жить без Байрона Крайтона, не просто восстановлюсь после урона, так безжалостно нанесённого им мне – я справлюсь без него. Справлюсь, а значит одержу победу.
Глава 15.
Пейтон Пайк.
02 октября – 10:00.
Мы подъехали к старому двухэтажному таунхаусу, стоящему у самого залива. Нас интересовала третья квартира со стороны залива, но шагая в её направлении в компании Арнольда, я ловила себя на том, что оцениваю расстояние от таунхауса к парковке. Всего двести метров, которые полиция просмотрела чуть ли не под увеличительным стеклом, но никаких зацепок так и не обнаружила. Что произошло на этих двухстах метрах, что в результате привело к гибели этой женщины?
Бросив взгляд в сторону парковки, я заметила оградительные жёлтые ленты, развевающиеся на ветру словно жаждущие свободы питоны – почему ограждение до сих пор не сняли? Прошло уже пять часов. Снова Джексон не успевает справляться со своей работой…
Арнольд первым взошел на крыльцо, но подождал, пока к двери подойду я и нажму на кнопку звонка самостоятельно: в конце концов, это дело пока ещё значилось за мной.
Позвонив в старый дверной звонок трижды, я достала из внутреннего кармана куртки свой полицейский жетон, чтобы заранее подготовить его к демонстрации. Не прошло и пятнадцати секунд, как дверь нам открыла молодая девушка весьма красивой наружности: длинные каштановые волосы, голубые глаза, стройная фигура, ростом выше меня на полголовы, возрастом младше меня лет на восемь, не больше.
– Пейтон Пайк, отдел уголовного расследования, – продемонстрировала девушке свой жетон я. Дав ей пару секунд на
