Светлана Борминская - Москва в решете

— Нет, конечно, — Ирина старалась говорить как можно убедительнее, хотя на душе кошки скребли. И тут она неожиданно вспомнила про машину, которую Виталина никак не могла взять с собой в Турцию.

— Скажите, а красный «Киа Кларус» с люком где?.. — утром перед работой Ирина забежала на платную автостоянку, где обычно парковалась Виталина — У вас его оставляет высокая девушка!

— Ну, допустим, и что? — подозрительно оглядел её очкарик в тесном камуфляже.

— Понимаете, я её подруга, — улыбнулась Ирина, решив не говорить, что Виталина пропала.

— Вот и спросите у неё сами, — охранник повернулся к ней спиной. — Мы про машины клиентов справок не даём!

Участковый Трофимов был пойман Ириной в коридоре ОВД.

— «Киа Кларус» говорите? — поморщился он. — А номера помните?..

Ирина по памяти продиктовала номер машины.

— Проверим, — пообещал Трофимов. — Если будет время, то я сегодня зайду за документами на машину.

Вечером Лидия Ивановна заполошно искала документы, перевернув всё вверх дном.

— А у Катьки тоже машина была, я видела, — неожиданно вспомнила Лидия Ивановна. — Белая такая.

— У Катерины Жук? — уточнил Трофимов. — Номеров, конечно, не помните?..

Провожая участкового, Ирина нос в нос столкнулась с соседом с третьего этажа, который тащил наверх тяжёлый гоночный велосипед.

— Что за фрукт? — поинтересовался участковый Трофимов.

— Это Байрамов, бывший молодой человек Кати Жук, — пробормотала Ирина, открывая дверь подъезда. — Тоже беспокоится, между прочим, что она не пишет и не звонит.

В начале улицы в старом кирпичном здании располагался бар, мимо которого Ирина каждый день ходила на работу. Из приоткрытой двери вечерами слышалась заводная музыка. Она напоминала Ирине мексиканский фильм со стрельбой от бедра на жёлтом экране кинотеатра «Победа», куда она сбегала, чтобы прогулять последний урок.

Полированная стойка с крутящимися стульями, влажный истоптанный пол, кислый аромат пива, дымящиеся большие креветки на глиняных тарелках и много курящих мужчин — внутри всё было аутентично настоящим толедским барам. Увидев пустой столик за колонной у окна, Ирина проскользнула туда. Пожилой однорукий официант вместе с пивом в качестве комплимента принёс ей три маленьких копчёных кильки. Ирина поблагодарила и огляделась. «Интересно, кто сейчас подойдёт, чтобы познакомиться?» — поёжилась она, и вдруг увидела Бахтына, который ловко смешивал напитки за барной стойкой.

— Бр-р-ррр… Тоже запала?

Ирина вздрогнула — над её столиком, нависая, застыл длинный, как удав, мужчина. Покачавшись с полминуты, он просто рухнул на стул рядом.

«Только не ты!» — чуть не крикнула Ирина и потянулась рукой за сумкой.

— Испугалась? — оценив сальным взглядом её грудь, мужчина громко икнул и представился: — Меня зовут Агап, а тебя как?..

— Не имеет значения, — проворчала Ирина и сделала глоток из кружки.

— А почему пену не сдула?! Что молчишь?.. Выпьешь со мной, а?.. — Агап смотрел на неё, не мигая.

И тут Ирина неожиданно для себя согласилась, решив, что раз уж зашла в бар, а не в консерваторию, то придётся, хотя бы временно, придерживаться чужих правил игры в жизнь.

— Выпью!..

Агап, запрокинув голову, хохотнул и, помогая себе руками, поднялся и поплёлся к бару. Костюм от Армани ненавязчиво намекал о его состоятельности, но когда он нежданно обернулся, Ирина поразилась его потухшим глазам, на которые невозможно было смотреть без содрогания.

— Водка. Будете?.. — Агап вернулся и поставил перед Ириной литровую бутылку «Столичной». — Спойте что-нибудь, а?.. — не сводя с неё глаз, попросил он.

— Что вам спеть?

— Я начал жизнь в тpyщобах гоpодских, и добpых слов я не слыхал… Когда ласкали вы детей своих, я есть пpосил, я замеpзал, — неожиданно тихо напел Агап.

— За что вы бpосили меня, за что? — хмыкнув, подхватила Ирина. — Где мой очаг? Где мой ночлег? Hе пpизнаете вы мое pодство, а я вам бpат, я человек!

Ирина изумлённо прислушалась к себе — ситуация начинала ей нравиться. «Господи, что со мной?.. Мне по вкусу общаться с человеком, у которого лицо убийцы?..» — думала она, отстукивая ритм мелодии ногой.

Агап кивнул на маленькую сцену, там усаживалась большая дама в бархатном платье с откровенным декольте. Когда через минуту дама начала петь под аккомпанемент маленькой гитары, Ирина поперхнулась воздухом.

— Забери меня отсюда… Забери навсегда! — раздирающим басом пропела дама-пышка под грустную мелодию и, смежив веки, начала петь стихи Гарсиа Лорки:

Я твое повторяю имяпо ночам во тьме молчаливой,когда собираются звездык лунному водопоюи смутные листья дремлют,свесившись над тропою.И кажусь я себе в эту порупустотою из звуков и боли,обезумевшими часами,что о прошлом поют поневоле.

Я твое повторяю имяэтой ночью во тьме молчаливой,и звучит оно так отдаленно,как еще никогда не звучало.Это имя дальше, чем звезды,и печальней, чем дождь усталый.

Полюблю ли тебя я снова,как любить я умел когда-то?Разве сердце мое виновато?И какою любовь моя станет,когда белый туман растает?Будет тихой и светлой?Не знаю.Если б мог по луне гадать я,как ромашку, ее обрывая!

— Кто вы, Агап? — когда песня закончилась, спросила Ирина у своего нового знакомого.

— Завсегдатай, — наливая ей и себе по порции водки, смерил её взглядом Агап. — У меня жена пропала месяц назад. Просто не вернулась, понимаешь?.. А мне никто не верит. Думают, это я её убил…

— А кто её убил, Агап? — едва шевеля губами, спросила Ирина.

— Может он? — Агап кивнул в сторону бара. — А может такой же, по прозвищу Суслик.

— Про кого вы говорите?.. — Ирина огляделась. У барной стойки сидело несколько изрядно надравшихся мужчин с каменными лицами. Бармен, наклонив голову, подмигнул ей.

— А ты угадай! — икнув, буркнул Агап. — Любовь-убийца, страсть-палач ждут нас за углом… — и, кое-как поднявшись, побрёл в сторону туалета.

Ирина внимательно огляделась — у бара не сидело ни одного суслика. Ни единого. Через несколько минут она ушла.

— Ирина, а вас к шефу на ковёр. Пятницкий рвёт и мечет! — мимо, весело щебеча, пробежали две журналистки-практикантки. Ирина от неожиданности уронила кошелёк и стукнулась головой о металлический бак кофейного автомата, когда поднимала его.

Потирая шишку на лбу, она с минуту постояла у закрытой двери кабинета шеф-редактора, но дверь противно скрипнула и открылась сама собой от сквозняка.

Голова Пятницкого была еле видна из-за компьютера.

— Сколько вы у нас работаете, Ирина? — спросил шеф-редактор, его острый подбородок мелко подрагивал.

— Два с половиной месяца, — оглянувшись на календарь на стене, пробормотала Ирина.

— Ну и как вам у нас работается?

— Бывало хуже, — честно ответила Ирина.

— В таком случае — вы уволены! — буднично сказал шеф-редактор. — Собирайте манатки и катитесь отсюда к чёртям собачьим! Больше я вас не задерживаю. Ну, что глазами водите?.. Освобождайте помещение.

— Я не поняла, Михаил Михайлович? — у Ирины от неожиданности навернулись слёзы. — А что я такого сделала?

— Ага, — Пятницкий потёр суховатые ручки и привстал. — И имя моё даже вспомнили?.. Ну, что же, я страшно рад! Давненько, я вам скажу, я так не радовался…

— А куда я пойду? — Ирина не тронулась с места.

— А мне без разницы, — шеф-редактор оглядел все углы в своём кабинете и зевнул. — Гуд бай, май лав, гуд бай!..

Ирина повернулась и вышла из кабинета.

— Я пошутил, — услышала она, когда уже стала поворачивать дверную ручку. — Могу я пошутить или не могу?..

— Можете, — тихо сказала Ирина, снова очутившись в кабинете. — И что?

— Пошутили и будет, — шеф-редактор вытащил из пачки бумажную салфетку и с наслаждением высморкался. — Да умоются кровью те, кто усомнится в нашем миролюбии, Ирочка! Кстати, что там случилось с Виталиной?.. Давай, расследуй, — выслушав про исчезновение троих человек, разрешил Пятницкий. — Но в свободное от работы время. Ты в Томск-то не собираешься, надеюсь?

— Собираюсь, — просительно улыбнулась Ирина.

— Ира, не зли меня, я тебя как человека прошу, а не как женщину! — возмутился Пятницкий. — Ты же недавно ездила повидаться с родными?

— Мне нужно отвезти деньги.

— Где ты успеваешь зарабатывать? Может быть, мне подскажешь? — Пятницкий демонстративно вывернул карманы. — Видишь, ничего там нет?.. Подайте нищему!

— У меня семья бездомная, кручусь, где только можно, — Ирина улыбнулась. — Я везу деньги на покупку жилья…