Томейдж Пауэлл - Жаждущий крови
— Я ничего не знаю. Вы позволили Риверсу ввести себя в заблуждение. К тому же вы не имеете права задерживать меня. Я подам в суд на Риверса и на вас.
— Вы не настолько чисты, Делани.
— Докажите.
— В деле на вас уже есть одна запись.
— Несколько лет назад я действительно немного приторговывал. Моя музыка тогда никому не была нужна, и мне пришлось ждать своего часа.
— Несколько месяцев.
— Не понимаю.
— Это значит, что вы выслушали недавно одно грязное предложение и согласились в случае, если ставки будут достаточно высокими.
— Где адвокат, о котором я просил?
— Допустим, его нет дома сегодня вечером. Поздний обед, понимаете?
— Отлично, приятель. Он не может обедать вечно, а вы обязаны предоставить мне адвоката. Итак, подождем, когда я встречусь с ним. Мне некуда торопиться.
— Посмотрим.
— Вы сорвали мое вечернее выступление в Клубе Д. Мы теряем посетителей. Я подам на вас в суд и за это тоже.
— Мы составим список всего, на что вы собираетесь жаловаться, Делани. Сколько человек вы наняли для работы на Квинтона?
— Вы лаете в темноту. У вас ничего нет, кроме сомнительной истории, которую Риверс рассказал о Спроуле, да подозрений, зачем-то раздуваемых этим частным сыщиком.
— Решили играть в молчанку, Делани?
— Нет, зачем же.
— Мы даем вам шанс выбраться из заварухи.
— Премного благодарен.
— Квинтон взял вас в долю, чтобы вы разнюхивали обстановку, подбирали людей и подписали договор со Спроулом. Сколько порнофильмов было снято, Делани?
— Понятия не имею, о чем вы.
— Скорее всего немного. Десятиминутной пленки вполне достаточно. Вы могли сделать с негатива тысячи копий. Десять-пятнадцать долларов за штуку. Большие деньги за ничтожно короткий срок. Так же обстоит дело и с фотографиями. Загрузили пару судов товаром, провезли контрабандой из Латинской Америки сюда, и вы уже крупные бизнесмены. Только в одной из камер Рэйлфорда все будет выглядеть несколько по-иному.
— Я так трясусь от страха, что с меня сейчас сползут носки.
— Где ваша выгребная яма, Делани? Где Квинтон прячет товар?
— Разве вы не знаете? В нижнем холле, прямо в кабинете господина капитана.
— Похоже, вы стремитесь занять место в тюремном оркестре.
— Гм. Если вы так хорошо осведомлены о Квинтоне и его дочери, почему бы вам не арестовать их?
— Успеется.
— Это так же верно, как то, что я скоро буду плавать в Мексиканском заливе. Мне нужен адвокат.
— Конечно, Делани. Как только расскажете нам, где товар.
— Не знаю.
— У нас много времени. Где он, Делани?
— Я сказал все.
— Где, Делани?
Один и тот же вопрос стал повторяться в разных углах комнаты.
— Где?
— Где?
— ГДЕ?
Пот катился по лицу Чучела. Он немного втянул голову в плечи и сидел, не произнося ни слова.
Чья-то рука коснулась моего локтя. Следом за Стивом Иви я вышел в коридор и мягко прикрыл за собой дверь. Здесь сразу стало заметно, как нуждается во сне лейтенант. Он протер блестящую лысину носовым платком.
— Мы не сможем задержать его, Эд.
— Знаю.
— Жаль, нет Спроула. Он мог бы предоставить доказательства твоей версии.
— Ты прекрасно понимаешь, что это больше чем версия, Иви.
— Пока нет.
Мы пошли по направлению к его кабинету.
— Вы же арестовали Делани, — напомнил я.
— Из-за предложенной тебе Натали Квинтон взятки, потому что действия Спроула логично вытекают из твоей теории и еще потому, что моя первейшая обязанность как офицера полиции обращать внимание на каждую мелочь, которая свидетельствует о возможном нарушении закона.
Мы вошли в кабинет. Иви сразу направился к холодильнику.
— Скажи мне одну вещь, Стив. Ты веришь мне?
— Боюсь начинать все сначала.
— Точнее, не хочешь.
— Не хочу думать, что такая крупная операция прошла в Тампе, а теперь я ничего не могу предпринять. Нет ни одной законной зацепки для ареста Квинтона. Если задержать его по подозрению, он освободится с помощью единственного звонка адвокату.
Иви обошел стол, сел, взял карандаш, стал вертеть его в пальцах и вдруг переломил пополам. Затем он посмотрел на кусочки, словно удивляясь, как они оказались у него в руках, и бросил их на стол.
— Конечно, мы будем следить за Квинтоном, но он хитрая лиса и имеет большой опыт в таких делах. Еще мы побеседуем со всеми водителями грузовиков, больших и маленьких, в радиусе ста миль отсюда, попросим помощи.
— Квинтон мог купить грузовики лично.
— Значит, мы попросим помочь нам всех хозяев заводов по их производству.
— Это непрактично, Иви. Слишком большой объем работы, слишком много мелких факторов, слишком много замешанных в деле людей. К тому же, любому шоферу или владельцу завода можно дать взятку.
— Я понимаю, — сердито ответил Стив. — Мне очень хорошо знакома моя работа, но, знаешь, я тоже живой человек. Ты приходишь сюда, буквально вяжешь меня по рукам и ногам, представляешь свои логические умозаключения, которые я по совести не могу игнорировать, требуешь поверить в несуществующие вещи…
— Но товар существует, Иви.
— Нет, пока мы не докажем это. И Квинтон не преступник, если не удастся взять его с поличным. Ты кинул мне идею, а теперь хочешь, чтобы я вытащил кролика из шляпы.
Я дал Стиву возможность высказаться. Через несколько секунд он взглянул на меня и произнес:
— Извини.
— Забыли.
— Мы не должны допустить вывоза товара из Тампы. Он исчезнет отсюда и разойдется по клиентам, а мы останемся в дураках. Может, у тебя есть на этот счет мысли? Как задержать товар?
— Отыскать его, — ответил я.
— О, разумно. Найти нечто, существование чего еще не доказано, в месте, которое нам тоже неизвестно. Подумай снова, Эд.
— Хорошо.
— Только побыстрее. Предварительное слушание дела, возбужденное Делани и Натали Квинтон, может лишить тебя лицензии. И действуй, пожалуйста, осторожнее. Я…
Лейтенант умолк на полуслове.
— Да, Иви?
— Сумасшедший. Мы пока не вышли на Лепперта. Чувствую, его сейчас держат в резерве для последней схватки на случай, если ты доберешься до чего-то существенного.
— Он должен убрать меня.
— Безусловно. Психи стреляют даже в надежно охраняемых президентов при обстоятельствах, которые не оставляют наемному убийце надежды на спасение.
Стив умолк, словно у него перехватило дыхание, посмотрел на обломки карандаша, взял их и очень осторожно сложил вместе. Так же осторожно он опустил карандаш на стол.
— Если бы я был Риверсом, то спал бы с пистолетом в руках.
Дело в том, что Риверс уже давно не спал. Он очень устал и постоянно испытывал жжение в черепе, там, где должны находиться мозги.
Я ехал по тихим улицам. Немногочисленные машины легко обгоняли меня. Красные огни отдавали свои автоматические приказы на пустынных перекрестках. Жизнь города в этот час бурлила за освещенными окнами зданий. Испарина душной ночи выступала в каждой щели между камнями. Клочья тумана кружились над Гиллсборо-Ривер. Откуда-то со стороны ее устья доносилось хрюканье судового сигнала. Автомобиль вез меня в направлении Коллинз-Хейтс.
Дом был темным. Вероника спала. Вдруг внутри загорелся свет, затем вспыхнул фонарь у парадной двери, и на пороге появилась хозяйка.
— Кто здесь? — спросила она полным тревоги голосом.
Я быстро вышел из машины и пошел по дорожке.
— Риверс.
Плечи женщины облегченно опустились.
— Я увидела свет фар из окна спальни. Ты не звонил…
— Думал, ты уже спишь.
Вероника отступила, пропуская меня. На ней был все тот же приятно шелестящий при каждом движении домашний халатик. Пышную копну черных волос поддерживала тонкая белая сеточка. Испуг от моего неожиданного появления постепенно исчезал, и оливковый цвет снова возвращался на ее лицо.
— Что случилось, Эд?
— Я был близок, — ответил я, — очень близок к… Нащупал их слабое место и смог ухватиться за куртку… Его звали Спроул. Он работал фотографом, мог кое-что рассказать, но погиб.
— Ты очень устал. Расскажешь позже, а сейчас выпьем кофе. — Вероника направилась к кухне, остановилась, обернулась и посмотрела на меня. — Ты приезжаешь ко мне, только когда сильно устанешь.
Ее голос задрожал, но она тут же приветливо улыбнулась.
— Пойдем. Кофе надо еще варить.
Я присел на кожаный стульчик с хромированными ножками и стал наблюдать за плавными движениями женщины. Одна мысль сверлила мой мозг с тех пор, как я покинул полицейское управление, и теперь начала даже вызывать болезненные ощущения.
«Отыскать товар», — сказал я Иви.
Есть путь…
— Хочешь, я сварю яйца, Эд?
Я взглянул на Веронику. Боль пронзила голову от виска к виску.
